Да почему?
Он хотел усыновить меня, а я отказался.
Кажется, я что-то об
этом слышала задумчиво произнесла Таппенс. Ты отказался из-за матери
Томми покраснел.
Ну да, представляешь ее положение. Ведь, кроме меня, у нее никого не было. А старикан ее ненавидел. И хотел забрать меня просто назло ей.
Твоя мать ведь умерла? тихонько спросила Таппенс.
Томми кивнул, и ее большие серые глаза затуманились.
Ты настоящий человек, Томми, я это всегда знала.
Чушь! буркнул Томми. Вот такие мои дела. Я уже на пределе.
Я тоже! Держалась, сколько могла. Исходила все конторы по найму. Бежала по каждому объявлению. Хваталась за любую возможность. Экономила, скаредничала, во всем себе отказывала! Все без толку. Придется вернуться под отчий кров.
А тебе неохота?
Конечно, неохота! К чему сентиментальничать. Папа прелесть, и я его очень люблю, но ты и вообразить не можешь, какой я для него крест! Этот ярый викторианец убежден, что короткие юбки и курение неприличны и безнравственны. Я для него хуже занозы, сам понимаешь. Когда война забрала меня, он вздохнул с облегчением. Видишь ли, нас у него семеро. Просто кошмар! С утра до вечера домашнее хозяйство, да еще заседания в клубе матерей! Я всегда была кукушонком. Так не хочется возвращаться. Но, Томми, что мне еще остается?
Томми грустно покачал головой. Наступившее молчание снова нарушила Таппенс:
Деньги! Деньги! Деньги! С утра до ночи я думаю только о деньгах. Наверное, я чересчур меркантильна, но что с собой поделаешь?
Вот, и со мной так же, согласно кивнул Томми.
Я перебрала все мыслимые и немыслимые способы оказаться при деньгах. Впрочем, их набралось только три, продолжала Таппенс. Получить наследство, выскочить за миллионера и заработать. Первое отпадает. Богатых дряхлых родственников у меня нет. Все мои престарелые бабушки и тетушки доживают свой век в приютах для неимущих дам и девиц благородного происхождения. Я всегда перевожу старушек через дорогу и подаю оброненные свертки старичкам, в надежде, что они окажутся эксцентричными миллионершами или миллионерами. Но ни один из них не пожелал узнать моего имени, многие даже и «спасибо» не сказали.
Они помолчали.
Естественно, самый верный шанс это брак, продолжала Таппенс. Я чуть не подростком подумывала выйти замуж за богатенького! А что? Достойное решение для всякой разумной девицы. Ты же знаешь, что я не сентиментальна. Она помолчала. Ну скажи, разве я сентиментальна? в упор спросила она.
Конечно нет, торопливо согласился Томми. Никому и в голову не придет заподозрить тебя в этом!
Не слишком лестно! возразила Таппенс. Впрочем, ты, я полагаю, просто неудачно выразился. Ну и вот: я готова, я стражду, но ни одного миллионера на примете. Все мои знакомые молодые люди сидят на мели, как и я.
Ну, а генерал? осведомился Томми.
По-моему, в мирное время он торгует велосипедами, пояснила Таппенс. Вот так! Но ведь ты-то можешь жениться на богатой.
У меня тоже никаких перспективных знакомств.
Ну и что? Взял бы да познакомился. Ты ведь мужчина. Я же не могу, подсторожив у «Ритца» какого-нибудь типа в меховом пальто, остановить его и брякнуть: «Послушайте, вы человек богатый. Мне бы хотелось с вами познакомиться!»
А мне ты советуешь подкатиться с такими словами к соответственно одетой девице?
Не говори глупостей! Ты же можешь наступить ей на ногу, поднять ее носовой платок или еще что-нибудь в этом роде. Она поймет, что ты хочешь с ней познакомиться, обрадуется и остальное возьмет на себя.
Боюсь, ты переоцениваешь мое мужское обаяние, вздохнул Томми.
Ну, а мой миллионер, скорее всего, бросится от меня как ошпаренный! Нет, на брак по расчету надеяться нечего. Остается, стало быть, «сделать» деньги!
Но мы ведь попробовали и у нас ничего не получилось, напомнил Томми.
Мы испробовали все общепринятые способы, верно? А если попробовать что-нибудь неординарное? Томми, давай станем авантюристами!
Идет! весело ответил Томми. С чего начнем?
В том-то и загвоздка. Если бы мы могли себя чем-нибудь зарекомендовать, то нас нанимали бы для совершения разных преступлений.
Восхитительно! заметил Томми. И особенно в устах дочери священника.
Нравственная ответственность падет на работодателей, возразила Таппенс. Согласись, есть все-таки разница: украсть бриллиантовое колье для себя или для того, кто тебя нанял.
Если тебя поймают, никакой разницы не будет!
Возможно. Но только меня не
поймают. Я жутко умная.
Твоим главным грехом всегда была скромность, вздохнул Томми.