Особого оживления сообщение не вызвало, несколько человек, доставая на ходу сигары и переговариваясь, вышли из зала.
На торги выставляется лот номер два: бюст Наполеона, 1820 года, серебро, Франсуа Рюд, сообщил Генри, или как там его звали на самом деле Впрочем, это никого не интересовало.
Бюст из частной коллекции, имя владельца не раскрывается, стартовая цена четыреста тысяч долларов, прошу называть вашу цену!
Здесь одно серебро почти столько стоит! скептически сказал Раджешь. Его можно на лом продать, без всяких аукционов. Ничего интересного!
Мадиба Окпара только пожал плечами. Скульптор оказался прав: картина повторилась страсти не кипели, ставки поднимали неохотно, серебряный Наполеон ушел за пятьсот пятьдесят тысяч.
Наконец, прозвучало то объявление, которого как минимум восемь человек ждали больше других.
Лот номер три: «Неизвестная красавица», 2017 год, мрамор, скульптор Раджешь Рачапалли
По залу прошло оживление, два курильщика вернулись на свои места, аукционеры перешептывались. Рачапалли встал, вышел вперед, поклонился аукционерам и зрителям.
Я с удовольствием ваял эту работу, и мне удалось передать красоту модели, вложив в холодный мрамор ее душу! Он указал в сторону статуи. И вы теперь понимаете почему
Теперь он указал на Киру. Она зарделась.
Ведь оригинал «Неизвестной красавицы» всем хорошо известен и постоянно находится в центре интересов всего мира! И это не просто громкие слова: вы все читаете газеты и смотрите новостные каналы, а потому знаете, что это правда!
Зал зааплодировал. Скульптор скромно наклонил голову и сел на место.
Итак, стартовая цена шестьсот тысяч, объявил аукционист. Кто больше?
Шестьсот пятьдесят! поднял руку Флетчер,
но даже не успел ее опустить, как аукционист озвучил новые предложения:
Семьсот! и тут же поправился: Семьсот пятьдесят!
Восемьсот! выкрикнул Флетчер.
Восемьсот пятьдесят! раздалось сзади.
Девятьсот! послышалось оттуда же.
Это был уже совсем другой торг: конкурентами руководил не холодный расчет, а азарт и они возбужденными голосами дублировали поднятие рук.
Девятьсот пятьдесят! набавил Флетчер и оглянулся: кто наступает ему на пятки?!
Миллион, отчетливо сказал олений охотник в клетчатом пиджаке.
Миллион сто! а это был спутник Мака. Тот самый Роберт, который «самый хитроумный юрист из финансистов и самый изворотливый финансист из юристов»! Сейчас он решил оторваться от конкурентов и, вдвое превысив шаг повышения, поднял сразу две руки. Да, Мак был прав это проходимец, на котором действительно пробы ставить негде!
Вот гады! Обещали не вмешиваться, пробурчал Флетчер и тут же сам себя поправил: Впрочем, обещал Мак А он такой же плут и мошенник!
Страсти накалялись. Еще несколько человек пытались вступить в торг, но сделав одну-две заявки, выходили из игры: слишком круто повышались ставки!
Миллион двести! Миллион триста! Миллион четыреста! выкрикивал призрачный Генри, не обращая внимания на нарушение условий: теперь все конкуренты набавляли по сотне, и Флетчер делал то же самое
Три аукционера торговались азартно и упорно, но Роберт неожиданно вышел из игры, чем удивил Флетчера: хитроумный решала располагал достаточными ресурсами, чтобы до конца добиваться своей цели
Они остались вдвоем с «клетчатым». Откуда вынырнула эта темная лошадка и в чем состоит ее интерес к лоту номер три, Флетчер не знал, но «олений охотник» явно уставал: внезапно вернулся к шагу повышения в пятьдесят тысяч, а после очередного объявления Роджером своей цены промолчал.
Два миллиона двести! объявил аукционист, обводя зал внимательным взглядом, но желающих перекрывать эту сумму не находилось. Два миллиона двести раз! Два миллиона двести два! Два миллиона двести три!
Молоток ударил, словно выпалила пушка Тауэра.
Продано!
Формальности заняли немного времени. Флетчер выписал чек, распорядился приготовить статую к транспортировке, и они вышли в коридор.
Вот и все, крошка! победно сказал Флетчер. Он тяжело дышал, лицо покраснело: это действовал адреналин наркотик всех игроков.
Роджер сказал Роджер сделал! Я поставлю тебя в центральной комнате своего самого большого дома, в любой точке мира, где ты захочешь. А может быть, во дворе, под пальмой на Майорке или под оливой на Сардинии Словом, пойдем, отпразднуем это событие!
За ними из зала вышли и «Виктор» со «Сьюзен».
Поздравляю, Роджер! Вы просто встряхнули всех этих снобов! Она целомудренно клюнула Флетчера в щеку, хотя невинный сестринский поцелуй не соответствовал тому, как плотно прижалась она к нему всем телом.
И тебя, милочка, поздравляю тоже! Она повернулась к Кире. Я очень рада, что тебе все удается! Надеюсь, теперь ты получишь и отписанное тебе наследство!
«Виктор» молча пожал Флетчеру руку и под огненным взглядом «Сьюзен» сдержанно поклонился бывшей жене. В это время в коридоре появились и Мак с Робертом.
Извините меня за проявленную бестактность, сказал Роберт. Я не знал, что Мак пообещал вам не вмешиваться в торги.
Но вы-то мне этого не обещали, резонно ответил Флетчер. Он не любил принимать одолжения.