Кофе отправились пить не в гостиную, а в специальную комнату. Судя по старому запаху табака, въевшемуся в стены и потолок, она была когда-то курительной. Но мы-то с отцом не курим.
Сначала проговорили деловые вопросы. Главное, разумеется как там идет подготовка к экзаменам? Услышав, что подготовка идет, отец слегка успокоился. Потом товарищ министра сообщил, что служебная записка о создании при Сыскной полиции криминалистического кабинета министром уже рассмотрена, одобрена, и вскоре будет отдана на подпись самому государю. Но быстро эти вопросы не решаются. Дай бог, чтобы со следующего года ввели две штатные единицы, а оборудование и прочее купит за свой счет. Потом казна с ним рассчитается, хотя он в этом и не уверен.
Да, Ваня, сказал отец. Я тут подумал и решил, что если мы отпечатки пальцев станем снимать, фотографические карточки с преступников делать так нам система антропометрической регистрации не нужна. Лишнее это. Да и пальчики с фотографированием дешевле выйдут.
Поддерживаю целиком и полностью, согласился я. Действительно, зачем усложнять жизнь? Пальчики и фото за глаза и за уши.
Приятелю своему Абрютину отпиши, велел батюшка. Пусть начинает собираться, осенью на новое место службы заступит.
Вот это правильно. Мне без Василия скучновато будет, и неизвестно, кого на его место поставят, но такие люди, как Абрютин, в министерстве нужнее.
Кстати, можешь Абрютина с «аннушкой» поздравить, продолжил отец. Указ государем уже подписан, пока твое письмо идет, как раз губернатор ему и орден, и грамоту перешлет. Порадуйся за своего друга крестик ему за дело по раскрытию убийства Борноволкова прилетел.
Э, а я? За Василия рад, но дело-то раскрывал я! Но покосившись на крестик святого Владимира на своем мундире (а в чем мне ходить-то?) только вздохнул.
Отец, правильно понявший вздох сына, усмехнулся:
А я тебе говорил лучше бы тебе третьего «станислава» дали. Вот, за это дело тебе бы и Анна бы третья прилетела. Теперь сиди, да жди у моря погоды. Нижестоящие ордена тебе не положено давать, а вышестоящие ты, прости, чином не вышел.
И чего меня по больному бить? И сам знаю, что Владимир третьей степени или Станислав первой, положены лишь с шестого ранга. А до коллежского советника мне У!
Да, что я еще хотел сказать призадумался отец. Ты же исправнику своему говорил, что его на должность помощника делопроизводителя прочат?
Ага, кивнул я.
Я копию формуляра Абрютина запросил, а он, оказывается, еще и Анну четвертой степени имеет. Подумал так чего же кавалера боевого ордена в помощниках держать? Я его с осени сразу в делопроизводители и поставлю.
А у Абрютина есть «аннушка»? удивился я. Не помню я у него на палаше ни крестика, ни темляка.
Так твой Абрютин офицер, пусть и бывший, у них свои причуды, хохотнул батюшка. Он же не боевое оружие носит, а полицейское. Вот, если бы ты его в парадном мундире узрел, так на шпаге бы «клюковка» и была.
Не хвастал Василий мне своим орденом. Ишь, скромный у нас исправник. Уважаю.
Ну и ладно, заслужил надворный советник свою «аннушку», хмыкнул я. У меня тоже Анна имеется
Ага. На шее висит. Или на загривке?
Вот, здесь ты прав. Иная Анна дороже стоит, чем орден. А девка твоя отлично готовит, похвалил отец Нюшку, погладив себя по животу. И судак преотличный, и эта, картошечка жареная. Как ты сказал название?
Картофель-фри, любезно подсказал я.
Не стану же говорить, что картофель-фри, равно как и драники мое изобретение? Здесь до такого еще не додумались. А батюшке, судя
по всему, «зашло». А он еще омлет по-нюшкински не пробовал.
Нет, умница девка! Такого никто не сготовит. Пожалуй, переманю я ее у тебя.
Ага, Нюшку он переманит. Батюшка, пусть и генерал, я чином помладше, но не переманит.
Не заплатить тебе столько, чтобы Нюшка тебе в кухарки пошла, хмыкнул я.
Чего? возмутился отец. Как это не заплатить? Да ты вообще обнаглел, титуляр Ты сколько ей платишь? Рублей пять?
Семь, скромно сообщил я.
Семь? захлопал отец глазами. Начинающей поварихе семь? В Череповце? Да ты ошалел, сынок! Я Матрене нашей восемь в месяц платил, сейчас десять положил, раз столица, но она тридцать лет нам стряпает.
Тут вмешалась матушка.
Саша, не забывай, что Анна Игнатьевна у Вани не только за кухарку, но и за прочую прислугу. Мальчик же писал.
Она у меня и за уборщицу жилых и нежилых помещений, и за истопника, и за ночного сторожа.
Да ну, чего там девке делать-то? пренебрежительно махнул рукой батюшка. Печку протопить, да на одного приготовить? Все равно, семь рублей это много.
Саша, а ты не забыл? строго посмотрела матушка на отца. Сам же обмолвился, что девочка нашего Ваню спасла.
Про то не забыл, хмыкнул батюшка. Подумав, сказал: Эх, дороговатая нынче прислуга Черт с ним, стану платить твоей девке десять рублей! Зато, такой обед дам, что министр с прочими сослуживцами удавятся от зависти. Жалко, судака с Шексны далеко везти, но мы тут свое что-нибудь отыщем.
Не переманишь ты Аньку десятью рублями, засмеялся я. Больше скажу двадцать давать станешь, откажется.
С чего бы это? вытаращил глаза батюшка. Да двадцать рублей управляющий в ресторации получает. Причем он еще за свои деньги должен одежду шить. А тут кухарка, на всем готовом. Нет, Ванька, что-то ты не то несешь. Не знал бы тебя, да не была бы твоя Анна Игнатьевна такой мелкой, решил бы, что девка для тебя не просто кухарка!