Берется, спокойно ответила Мэри. Но не за одну версию, а за обе. Глупо будет потратить столько усилий, а потом узнать, что гонорар достался «Пинкертону». Мы примем этот заказ лишь при условии, что он целиком достается компании «Ларр инвестигейшнз».
Но вы не сможете одновременно отправиться и в Москву, и в Синьцзин! воскликнул мистер Фитцрой. Это два противоположных конца света! А ждать, чтобы вы отработали сначала один след и лишь потом другой, мы не можем!
Ждать не придется. Я займусь русским направлением, а мой сын Эдриан японским.
Сын молнии
Иголка опустилась в баночку с красителем, стала наносить мелкие и частые, безукоризненно точные уколы.
Эдди, больно! Ты ведь сказал, уже всё! пискнула девушка. Обнаженная фигура с точеным изгибом бедер была похожа на розовую виолончель. Рыжеватые волосы рассыпались по подушке, в пухлых пальчиках дымилась сигарета.
Ц-ц-ц, успокаивающе поцокал мастер. Потерпи еще немножко. Зато дракон будет сверкать и переливаться. Это пигмент моего собственного изобретения, на порошке из золота 999 пробы. Клиенты будут в восторге.
Тогда рассказывай что-нибудь интересное, попросила красавица. Твой голос меня отвлекает.
Голос у молодого человека действительно был очень приятный медовый, но в то же время с хрипотцой. Да и сам Эдди смотрелся дивно: светловолосый, синеглазый, похожий на Эррола Флинна, только, без усов и, пожалуй, не такой мужественный потоньше костью и помягче взглядом. Не капитан Блад и не Робин Гуд, а Принц-Шарман.
Эррол Флинн
Прелестна была и комната, оформленная в азиатском стиле. Диван, на котором происходила деликатная процедура, был отгорожен великолепной ширмой с видом Фудзиямы, а на стене висели японские эротические ксилографии.
Про что бы тебе рассказать? пробормотал красавчик Эдди, заканчивая золотить молнию. Да вот хоть про молнию. Ты знаешь, что я сын молнии?
Барышня хихикнула.
Знаю. Когда ты в ударе, меня прямо бьет электричеством.
Не смейся, Китти. Я правда сын молнии Первый слой готов. Пусть чуть-чуть подсохнет, а я пока сделаю дракону реснички Так вот. Отца, я тебе говорил, у меня никогда не было, и я понятия не имею, кто он. Воспитывался я в интернате
Поэтому только ты один меня и понимаешь. Я тоже приютская. Кто сиротствовал, потом мается одиночеством до самого гроба, прочувствованно сказала Китти.
Ну, у меня был не совсем приют, но да в детстве я любил быть один. Думал про всякое, воображал. Я русского происхождения
Иди ты! поразилась девушка. А я не знала. Десятку бы поставила, что ты англичанин. У меня бывают русские клиенты, ты на них совсем не похож.
Не двигайся. Я же делаю реснички У русских обращаются не только по имени, но еще прибавляют, как звали отца. Твой папаша, который в тюрьме помер, был Джон, так? Значит, в России тебя называли бы Китти Джоновна. Ну мне и стало интересно, какое у меня отчество. Приезжает мать меня навестить, и я ее спрашиваю
У тебя была мать? И сдала родного сына в приют? Вот же сука! Теперь понятно, почему ты никогда про нее не рассказываешь!
Не вертись. Я про мать не рассказываю, потому что очень долго получится. Она не такая, как другие женщины. Не такая, как вообще все, поправился Эдди. Навещала она меня нечасто. Приезжает спрашиваю: «Какое у меня отчество? Кто мой папа? Чей я сын?» Лет семь мне, наверно, было. А мать говорит: «Ты сын молнии. Грянул гром, с неба упала молния, и на свет появился ты». И больше ничего тогда не рассказала.
Пошутила наверно.
Она никогда не шутит. Не умеет. Я потом долго ломал голову чтó она хотела этим сказать. У нее не всегда поймешь. А оказалось я через много лет узнал что она сказала чистую правду.
Как это?
Китти повернула голову, но Эдди взял ее за затылок, ткнул носом в подушку.
Замри. Заканчиваю золотить У нас в роду особенные отношения с молнией. Наследственное проклятье. Прадеда и прабабушку убил разряд, когда они на плоту переправлялись через реку. Бам! И всё.
Фига себе!
Зазвонил телефон.
Эдриан Ларр слушает
Я вернулась из Вашингтона. Приезжай, сказал ровный голос.
Мать никогда не тратила лишних слов. Даже здороваясь с очень важными людьми, просто слегка наклоняла голову, а встречаясь с собственным сыном, не делала и этого. Сразу заговаривала о чем-нибудь существенном, будто и не расставались. Так было в детстве, даже когда она исчезала очень надолго.
Здравствуй, Мэри. Я занят. Прерваться не могу.
Он ответил тоже по-русски, так у них повелось. На всем свете только с матерью Эдриан на этом языке и разговаривал.
Плотно прикрыл ладонью трубку.
Китти, ты можешь сесть. Но без резких движений. Пигмент сохнет.
Девица села по-турецки лицом к стене, стала с интересом изучать пикантные картинки. Иногда хихикала.
Ты с очередной любовницей, как всегда безошибочно определила мать, хотя услышать сказанное никак не могла. Дело важное. Приезжай немедленно.
Во-первых, нет ничего важнее, чем быть с любовницей. А во-вторых, некоторые дела нельзя оставлять незаконченными. И это не то дело, о котором ты сейчас подумала. Я должен дозолотить молнию.
Несколько секунд мать молчала. Сдедуктирует или нет?