Сегодня это бедствие Камберлендских гор, где ведётся добыча угля открытым способом и наносится ущерб сельскому хозяйству.
Конгресс производственных профсоюзов был агрессивным поборником рабочих Америки. В его рядах, прямо или косвенно, были все радикалы Америки; они боролись с корпоративной структурой государства и победили. Сегодня, объединившись с Американской федерацией труда, он является закоренелым членом истеблишмента, а его лидер поддерживает войну во Вьетнаме.
Другой пример сегодняшние проекты многоэтажного общественного жилья.
Первоначально они были задуманы и реализованы как значительные подвижки в избавлении городов от трущоб и предполагали снос гниющих, кишащих крысами жилых домов и возведение современных многоквартирных зданий.
Они были восприняты как отказ Америки от разрешения своему народу жить в грязных трущобах.
Общеизвестно, что ныне они превратились в джунгли ужаса, и теперь перед нами стоит проблема, как их можно переустроить или же и вовсе избавиться от них.
Они сделались сплавом двойной сегрегации по экономическому и расовому признаку и опасностью всем, кто вынужден жить в этом эксперименте.
Прекрасная позитивная мечта выросла в отрицательный кошмар.
Так всегда можно описать революцию и реакцию.
Это постоянная борьба между плюсом и минусом в конфликте с ним, при которой роли меняются зеркально, и положительное сегодня становится отрицательным завтра, и наоборот.
С точки зрения природы реальность двойственна.
Принципы квантовой механики в физике ещё более верно применимы к механизмам общественных движений.
Это верно не только в свете «комплементарности», но и в отрицании универсальной до сегодняшнего дня концепции причинности, где материя и физика понимались в свете причины и следствия, у каждого эффекта была причина и он обязательно порождал следствие.
В квантовой механике причинность во многом заменяется на вероятность: электрон или атом не даёт определённого ответа на некую приложенную силу; имеется лишь набор вероятностей, что он отреагирует именно так.
Это фундамент дальнейшим наблюдениям и предложениям. Никогда в любом обсуждении или анализе общественных движений, тактик и любых иных фаз этой проблемы нельзя сказать: «Это действие даст этот результат».
Самое большое, чего мы можем достичь, понимание вероятностей исходов определённых действий.
Осознание двойственности любого явления крайне важно, чтобы начать понимать политику.
Оно освобождает от заблуждения, что один подход положителен, другой отрицателен.
В жизни так не бывает.
Что для одного плюс, для другого минус.
Тот, кто описывает некую инициативу как «положительную» или «отрицательную», показывает, что не сведущ в политике.
Как только природа революции оказывается рассмотрена с позиции дуализма, мы лишаемся монистского подхода к ней и видим, что она идёт рука об руку с неминуемой контрреволюцией.
Стоит нам принять и предвидеть неминуемую контрреволюцию, мы можем изменить исторический ход революции и контрреволюции от традиционного медленного «два шага вперёд, один назад» к такому, где последнее сведено к минимуму.
Каждый элемент с положительной и противоположной сторонами сливается с другими связанными элементами в бесконечной череде всего, так что на одной стороне противоречит революции контрреволюция, а на другой реформация,
и так далее в нескончаемой цепи связанных противоречивостей.
Классовое разделение: триединство
Арена для драмы изменения никогда не менялась. Человечество было и разделено сейчас на три части: Имущие, Неимущие и Малоимущие-Желающие-Большего.
На вершине имущие с властью, деньгами, едой, безопасностью и роскошью.
Их душит излишек, пока неимущие на грани истощения. Численно имущие всегда были в меньшинстве. Имущие хотят оставить всё, как есть, и противостоят изменению.
На температурно-политической шкале они остыли и полны решимости заморозить существующее положение.
На дне же находятся неимущие.
На мировой арене до сих пор они были самыми многочисленными.
Они связаны одной цепью одинаковых страданий и бедности, ветхой крыши над головой, болезней, невежества, негодности к политике и отчаяния; когда их берут на работу, им платят минимум, и они лишены всего, что нужно для человеческого роста.
За решёткой цвета, будь он телесный или политический цвет, они ограблены в отношении возможности представлять себя в политической жизни.
Имущие хотят сохранить; неимущие хотят получить. В термополитике они масса остывшего пепла покорности и фатализма, но под ним горящие угли надежды, которые можно раздуть, выстроив средства получить власть в свои руки.
Когда у тела начнётся жар, вспыхнет и пламя.
Им остаётся стремиться только наверх.
Они ненавидят всё здание имущих с их высокомерной роскошью, его полицию, суды и церкви.
Справедливость, нравственность, закон и порядок пустые слова в устах имущих, которые оправдывают и защищают их статус-кво.
Сила неимущих только в их числе. Уже было сказано, что имущие, которых терзают кошмары о возможных угрозах тому, что они имеют, всегда стоят перед вопросом: «Когда мы сможем спать спокойно?», а извечный вопрос неимущих: «Когда мы сможем есть досыта?» Вопль неимущих никогда не звучал как «отдайте нам свои сердца», всегда это «слезайте с наших шей»; им нужна не любовь, но место, чтобы вздохнуть.