Иди-ка сюда, голубь мой ненаглядный!
Дык, Пал Палыч, я ж только сдался. Я ж с ночи! Ни спамши, ни емши, ни срамши.
Все понимаю. А мне, думаешь, легко? (виноватое молчание лучший способ доставить начальнику удовольствие.)
Вот видишь. А если не ты укажи кто?
А на какого показывать?
Дурных нема. Заслышав грозные шаги командора, все уже давно по щелям, по углам разбежалися. И если ты один такой тормоз оказался, то винить, кроме себя самого, некого. Так что вперед на мины.
Естественно, всех этих премудростей молодой Лямин в полной мере пока не уловил, а потому каждый раз очень болезненно воспринимал неудовольствие наставника по поводу темпов сочинения им сводки «НН». И это при том, что сам Нестеров сводки писать не любил (насочинялся в свое время), предпочитая перекладывать это занятие на плечи подчиненных. Конструктивной помощи от него в этом процессе тоже ждать не приходилось. На вполне уместный вопрос: «А как вот это написать?», аксакал разведки, как правило, покровительственно похлопывал вопрошающего по плечу и ответствовал: «Как-как? Пиши хорошо. А плохо оно само получится».
Когда к десяти утра Гурьев добрался домой, его очередная временная сожительница по имени Тома сонно встретила его вопросом: «Чего интересного случилось?» Тома была девушка любознательная и очень любила задавать вопросы. По большей части, глупые. Тем более, что в свое время Гурьев нагнал Томе пурги, рассказав, что работает по слежке (так ей было проще понять) за коррупционными депутатами и генералами. А вообще Антона всегда страшно раздражал приказ, согласно которому он не имел права что-либо рассказывать о своей работе в принципе. Никому, даже самым близким родственникам. Такая вот классика жанра о драконах ни слова! Утешало одно близких у Гурьева было лишь двое: мама да тетка в Луге, куда пару лет назад, выйдя на пенсию, мать и перебралась. А так круг его знакомств, в силу понятных причин, ограничивался ребятами из конторы плюс изредка возникающими на постельном горизонте барышнями. Что же касается Иглы, то бишь бывшего старшины второй статьи, а ныне вице-президента финансовой корпорации «Российский слиток» Игорехи Ладонина, то на него ведомственное информационное табу, естественно, не распространялось.
Том, тебе как на духу! Около пяти нуль-нуль стоим, глядим в окна объекта. Глаз, как обычно, отвести не можем, потому как нарушение присяги. Вдруг треск-грохот, стекла кусками наземь! А из окна вылетает мужик и с криком: «Государю-императору УРА!!!» как Гурьев сделал вид, что не хочет материться.
Разбился! окончательно проснулась Тамара.
Не-а Улетел куда-то, гаденыш! безразлично ответил Антон и зашагал в душ.
Куда улетел?! всплеснула руками Тома. Между прочим, трудилась Тамара при делопроизводстве. И не где-нибудь, а в самом (!) Законодательном собрании. Тамара очень дорожила этой должностью и частенько напоминала Антону, что ей о своей работе говорить не положено. Самое печальное, что говорила она это на полном серьезе.
Не разглядели, включая воду, ответил Гурьев. Сейчас этим региональный разведцентр ФСБ занимается.
Ну тебя! дошло наконец до девушки. Настроение у Антона было самое паршивое.
И хотя он понимал, что Тома близка к тому, чтобы обидеться, он уже не мог перестать издеваться. (Такая вот защитная реакция организма: одни мужики под плохое настроение бабу бьют, другие смехуёчками ее доводят.)
Том! позвал Гурьев из-за занавески в ванной. Ты только никому не говори информация секретная. Я подписку дал о неразглашении.
Какую подписку? насторожилась Тамара. У ее первого мужа когда-то уже была подписка. О невыезде.
Ну как тебе объяснить я на Литейном случайно подслушал, в секторе контрразведки по внеземным агрессивным посещениям планеты. Короче, они подозревают, что это нечистая сила Разработка получила кодовое название: «Последний прыжок Пингвина», Гурьев увлеченно развивал тему, фыркая под водой от удовольствия. Вроде, демоны завелись.
Ой, а я тут как раз по телевизору смотрела про «Храм судьбы» затараторила было Тамара, но Антон прервал ее более прозаическим:
А фрикадельки остались в холодильнике?
Через некоторое время до Тамары наконец дошла ирония Антона и она, разозлившись, сказала: «Шутить над собой могут только»
Только состоявшиеся пингвины в Мариинском дворце, закончил за нее фразу выходящий из ванны Антон. Тамара хотела сказать иначе, однако Гурьев уловил суть абсолютно верно, поэтому она просто надулась и промолчала.
Вот и правильно Мы что? Так, шла собака по роялю Чего, говоришь, у нас с фрикадельками-то?
Фрикадельки внутри были холодными. Гурьев устало поглощал их и смотрел на Тамару. В отличие от героев известного детского стишка, Тамара была ему не парой. И он это знал. Девушка Тамара была из категории мопсов с маленькой головой и такими же интересами. Самое большое, о чем она мечтала в этой