Понимаешь, молодой человек, мне тут бум-бам неудобно делать. Доцент я все-таки, без пяти минут профессор. Ты уж иди рядом. А я тебя сейчас устрою за столом, бумаги дам рисуй. Лады?
Лады. А карандаш зеленый у тебя есть?
Красный есть.
Заходим в аудиторию, студенты встают, улыбаются. И Петунин здесь. Опять с чужой группой сдавать пришел. Ох, не люблю я Петунина. Несобранный какой-то. Что из него только получится? Вызвал я Семенова, начал он отвечать, а Димка тут как тут: подбегает, рисунок показывает.
Хороший, говорю, верблюд. Рисуй дальше.
Это не верблюд, это конек-гор-р-бунок, заявляет Димка. А теперь, деда, ты мне нарисуй эту синусиду.
Наслушался уже, шельмец этакий. Студенты в кулаки прыскают, смехом давятся, а Димка не отстает: подай ему синусоиду. И норовит опять мне на плечи взобраться.
Тут подходит к нам Петунин:
Разрешите, Иван Егорович, я с вашим внуком займусь.
Димка смотрит недоверчиво и вдруг спрашивает:
А ты, дядя, тоже без пяти минут?
Не знаю, как я сквозь пол не провалился. Опомнился, когда Петунин с Димкой в коридор вышли.
Принимаю экзамены, а сам думаю: пожалуй, несправедливо я к Петунину относился. Неспособным его считал, чуть ли не дураком, а он, оказывается, умница. Ну, может, ленив немножко, да ведь главное соображает. Нашел же выход!
Отпустил последнего студента, выхожу во двор и диву даюсь. Петунин конспекты моих лекций читает, а Димка сидит рядом на скамейке, что-то из бумаги мастерит. На меня и не смотрит: занят, увлечен. Петунин улыбается:
Занимайтесь, Иван Егорович, делами. Мы подождем.
Сижу на заседании месткома, вполуха слушаю, а сам думаю: «Почему же наш Димка-нелюдимка, от чужих дядей и тетей шарахающийся, с Петуниным пошел? Почему, когда меня во дворе увидел, не заревел, не кинулся к деду? Что в нем такое есть, в этом Петунине? Чем мальчишку привлек?»
Через час новую картину наблюдаю: стоит Димка перед Петуниным и научный доклад делает о наблюдениях за муравьями. А вокруг мальчишки собрались, то поправляют оратора, то одобрительно покрикивают. Промямлил я что-то насчет статьи, редакции, а Петунин опять улыбается:
Да не волнуйтесь, Иван Егорович, поезжайте. Я свободен сегодня и могу Димку домой отвести.
Отдал я Петунину ключ от квартиры и бегом за такси. Через час домой приезжаю и глазам не верю: Димка манную кашу уплетает. И не скандалит, не брыкается, с аппетитом ест, разбойник. Оторвется, пощупает мускулы на руке и опять за ложку.
Попятился
я из кухни и кричу (мысленно, конечно) про себя: «Эврика!» Понял, что Петунин настоящий талант. Да таких, как он, в наш педагогический институт без экзаменов принимать нужно!
Позвал я Петунина в кабинет и крупно вписал в зачетную книжку: о т л и ч н о.
ЭФФЕКТ ВОСТРИКОВА
Пора капитальный ремонт делать, сказала член-представитель, молодая симпатичная женщина. Готовьтесь. Ждите дома.
Как дома? говорю. Я на работу ходить должен.
Это нас не касается. Ждите.
Взял отпуск, жду. Через неделю приходят два веселых молодых человека.
Мы, говорят, водопровод менять будем, холодный и горячий. И давай трубы вырезать. Газ синим пламенем горит, стены красным.
Ребята, не выдержал я. Жалко стены жечь. Подложили б чего-нибудь за трубы-то.
Нам, смеются, за это не платят. А если переживаешь, съезжай на время ремонта к знакомой. Нервы сохранишь. А может, даже женишься.
Ушли ребята, сижу без воды. Неделю сижу, другую. Нашел их во дворе: в картишки играют.
Долго, спрашиваю, без воды сидеть?
Долго, отвечают. Начальство решает, менять канализацию или не менять. Если менять водопровод нельзя делать. Сиди дома, жди.
Через день приходит мрачный детина, басит:
Мойку новую ставить будем. Надо дырки в стене рубать.
Начал рубать. Топором. Раз по стене, раз по дверному косяку.
Косяк-то зачем рубить? спрашиваю. И стену жалко. Сверлом бы?
Ты не тарахти под руку, отвечает. Лучше опохмелиться поднеси.
Опохмелиться у меня нету.
А у меня другого инструмента нету. Не дают. А если бы и дали, так не с руки его таскать: позабудешь где-нибудь, потом ищи.
Через неделю пришли четверо. Отопительную систему менять. Опять стены горят, и пол тоже. А дырки уже не топором, а ломом пробивают. Пыль столбом.
А как насчет воды? спрашиваю. Помыть бы.
Начальство решило канализацию менять. Скоро ломать придут. Жди.
Взял отпуск без содержания. Жду. Теперь уже на крылечке.
Вот тут-то и встретился я с умным человеком. С Сашкой Востриковым, однокашником своим. Давно мы не видались, лет пять. Въехал он в наш двор на собственных «Жигулях», в импортной желтой куртке с пятнадцатью замками-молниями.
Смеется.
Человеку, говорит, удача в руки идет, а он ушами хлопает. У меня, говорит, и слава, и карьера от ремонта пошли.
И рассказывает:
Было и в моей жизни такое, как ты говоришь, «стихийное бедствие». Но как я поступил?
Контакты установил. Узнал, что трубы менять будут сразу в магазин. Ножовку приобрел и за час все трубы у себя выпилил.
Бригадир приходит хвалит.
Молодец, классная работа.
Опроцентовал ее и говорит: