Окрыленные поддержкой президента-генсека, боевые отряды партии, сосредоточившиеся в группе «Союз», переходят в решительное наступление на IV Внеочередном Съезде народных депутатов СССР. Выдвинув вперед двух наиболее воинственных и крикливых из своих членов, полковника Алксниса и Петрушенко, они открыто обвиняют представителей демократического движения страны в прямых связях с ЦРУ США. Ледяным холодом тридцатых и сороковых годов повеяло в зале. Полковник Виктор Алкснис, внук расстрелянного Сталиным знаменитого комкора, таинственно закатывая глаза и ссылаясь на имеющийся у него доступ к секретной информации Главного разведывательного управления Генерального штаба, сообщает, что в одной из прочитанных шифровок говорилось о встрече резидента ЦРУ с руководителями демократических движений Прибалтики, Белоруссии, Украины и России «в одной из восточно-европейских стран». Резидент проводил совещание на тему «Как развалить СССР и образовать Балтийско-Черноморский союз». Получив указание «шефа», демократы-агенты ЦРУ разъехались по своим республикам, чтобы продолжить свое «грязное дело».
Насладившись эффектом от своей разоблачительной речи, полковник переходит к открытым угрозам в адрес министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе, обвиняя его в «капитуляции» перед империализмом, выразившейся в уходе советских войск из Восточной Европы, а затем берется за самого Горбачева.
«Президенту пора определиться, с кем он, рычит с трибуны Алкснис, иначе мы будем ставить вопрос персонально о вас, Михаил Сергеевич!»
Президент сидит с непроницаемым лицом. Он только что вернулся из-за границы, где, излучая улыбки, уверял западно-европейских лидеров в неизменности своего курса на реформы и преобразования, о необратимости происходящих в СССР процессов демократизации. После возвращения из-за рубежа Горбачеву пришлось выслушать массу нотаций от своих сообщников на Старой площади, куда приехал из своей резиденции на Лубянке сам Крючков. Преобразования и реформы зашли слишком далеко! Пора остановиться, ибо под угрозу уже ставится сам социалистический выбор, о неизменной приверженности которому президент говорит при каждом удобном случае. Серые глаза Крючкова буравят его насквозь. Президент молчит. Он молчит и на съезде, никак не реагируя на злобные нападки зарвавшегося полковника, на которого с отцовской гордостью благодушно смотрит новоиспеченный маршал Язов.
Но тут лопается терпение у Шеварднадзе, Министр иностранных дел поднимается на трибуну и заявляет о своей отставке, открыто предупреждая приникшую к телеэкранам страну о готовящемся военном перевороте и наступлении диктатуры, Шеварднадзе подчеркивает, что воинственные полковники всего лишь визгливые шавки, за которыми прячутся гораздо более грозные силы. Информационная служба МИДа может соперничать с любой разведструктурой, а сам Шеварднадзе бывший генерал КГБ и первый секретарь ЦК Компартии Грузии имеет и личные, абсолютно надежные каналы информации, ему нет нужды непродуманно бросаться словами.
Но президент молчит. Отставка Шеварднадзе принимается, Его заменяет
Александр Бессмертных бывший посол СССР в США, известный даже в своем ведомстве под прозвищем «Бесхребетных», более занятый своей третьей молоденькой женой и убранством роскошного особняка, нежели проблемами страны. Такой сделает все, что ему прикажут.
Однако этого мало наступающим после выхода из своих комфортабельных окопов коммунистам. Их уже не устраивает ни премьер-министр страны Николай Рыжков, ни министр внутренних дел Вадим Бакатин, Николай Рыжков, хотя и является верным слугой партаппарата, в новых конкретных условиях проявил себя трусливым и нерешительным, Это стало ясно по его поведению во время шахтерских забастовок и в громком скандале с разоблачением опекаемого премьером кооператива АНТ. Подчиняясь приказу, Рыжков, симулируя сердечный приступ, уходит в отставку, Он охвачен более всего страхом за судьбу собственной дачи, которую благодарная партия подарила ему в пожизненное пользование; мелкая возня вокруг дачи вызвала бурю возмущения в демократической печати.
На место премьера выдвигается ранее мало кому известный Валентин Павлов, Бывший министр финансов, выпускник Московского финансово-экономического института, активный комсомольский работник, он уже тогда обратил на себя внимание жестким прагматизмом и любовью цитировать и к месту, и не к месту живых «классиков» марксизма, КГБ с симпатией наблюдал за карьерой расцветающего экономиста, но не взял его к себе из-за непомерной самовлюбленности и слишком сильной склонности Павлова к сибаритству.
Начальству на Лубянке импонировала фарсовая самонадеянность Павлова, его активные выступления на партсобраниях, где похожий на раздувшегося упыря финансист боевито доказывал, что «в белых перчатках политику не делают», и если ты настоящий коммунист, то главный твой принцип активное нападение. На кого? Это было ясно, когда в КГБ прочли и одобрили рукопись книги Павлова «О налогах с населения» (вышла в 1990 году).
Внедренный в Министерство финансов и перемещенный в нужный момент на пост министра, Павлов сделал очень много, чтобы экономически перестройка буксовала на месте или откатывалась вспять. В стране наступил финансовый хаос. Арестовывались и блокировались счета. Сотни невнятных и противоречивых инструкций, поступающих в банки, не давали возможности работать не только зарождающимся малым предприятиям, но порой и государственным индустриальным гигантам.