XXXVI. Увидев его в растерянности, Луций Юний Брут тот самый вождь народа, который придумал, на каких условиях состоится примирение, человек способный помимо прочего и найти выход в безвыходных положениях, он подходит к Сицинию и наедине советует не упорствовать, ратуя за дело безрассудное и противозаконное: ведь он видит, что все патриции раздражены и готовы, если будут призваны консулами, взяться за оружие, а самая мужественная часть плебса колеблется и с неохотой одобряет выдачу на казнь известнейшего среди граждан человека, и к тому же без суда. 2. Рекомендовал же он ему пока пойти на уступки и не вступать в схватку с консулами, чтобы не сотворить какого-нибудь большего зла, но назначить Марцию судебное разбирательство, установив любой, какой нужно, срок, и поставить вопрос о нем на голосование граждан по трибам , а что большинством голосов присудят, то и выполнять. Ведь то, чего ныне он пытается добиться, является делом деспотическим и насильственным, когда один и тот же человек выступает и обвинителем, и судьей и властен устанавливать меру наказания, в то время как гражданскому правлению свойственно, чтобы виновный, получив возможность защиты в соответствии с законами, понес то наказание, какое назначит большинство судей. 3. Не видя никакого лучшего решения, Сициний соглашается с этими словами и, выступив, сказал: «Смотрите, плебеи, на рвение патрициев в действиях, связанных с убийством и насилием, так что они все ваше множество ставят ниже одного своенравного человека, который оскорбляет всех граждан. Тем не менее все же не следует уподобляться им и бросаться очертя голову ни начиная войну, ни защищаясь. Но поскольку некоторые выставляют в качестве благовидного предлога закон, с помощью которого они избавляют его от наказания этот закон не разрешает никого из граждан казнить без суда давайте уступим им это право, хотя сами не видим от них ни законного, ни справедливого обхождения, и покажем, что мы предпочитаем превосходить обижающих нас сограждан скорее благоразумием, чем насилием. 4. Итак, вы уходите и ожидайте надлежащего благоприятного момента, который вскоре наступит, а мы, подготовив самое необходимое, установим этому человеку срок для защиты и осуществим суд перед вами. Когда же вы по закону получите возможность голосовать, назначьте ему то наказание, какого, сочтете, он заслуживает. И хватит об этом. А о распродаже
и распределении хлеба, чтобы это произошло самым справедливым образом, если они и сенат не проявят никакой заботы, мы возьмем попечение на себя». Сказав так, он распустил народное собрание.
XXXVII. После этого консулы, собрав сенат, стали спокойно обсуждать, каким образом можно прекратить данные беспорядки. И решили они, во-первых, оказать услугу плебеям, сделав для них продовольствие совсем дешевым и выгодным, затем уговаривать их руководителей из уважения к сенату остановиться и не преследовать Марция, в противном случае откладывать суд как можно дольше, пока не утихнет гнев толпы. 2. Проголосовав за это, они внесли постановление о продовольствии на народное собрание и утвердили его при всеобщем одобрении. А было оно следующего содержания: чтобы цены на товары для повседневного пропитания были на уровне самых низких цен до междоусобного раздора. Но от плебейских трибунов, несмотря на многочисленные настойчивые просьбы, они не добились полного прощения Марция, хотя и получили отсрочку на то время, какое просили. Да и сами они устроили еще одну задержку, воспользовавшись следующим поводом. 3. Когда отправленные тираном из Сицилии послы, доставив народу хлебный дар, плыли обратно домой, анциаты, послав отряд пиратов, захватили их в то время, как они стояли на якоре недалеко от гаваней Анция, их имущество, как взятое у врагов, обратили в добычу, а самих, заперев, держали под стражей. 4. Узнав об этом, консулы провели голосованием решение о походе против анциатов, поскольку те не хотели исполнять ни одного из справедливых требований римских послов. Произведя набор тех, кто был в полном расцвете сил, оба консула выступили в поход, утвердив предварительно постановление об отсрочке частных и общественных судебных процессов на то время, что они будут воевать. 5. Однако оно оказалось не столь длительным, как полагали, но гораздо короче. Ибо анциаты, услышав, что римляне отправились в поход всеми своими силами, даже малейшее время не стали сопротивляться, но, прося и умоляя, выдали и самих захваченных сицилийцев, и их имущество, так что римляне были вынуждены возвратиться в город.
XXXVIII. А когда войско было распущено, плебейский трибун Сициний, созвав плебс на собрание, объявил день, в который он намеревался совершить суд над Марцием, и призвал как жителей города явиться всем вместе для участия в судебном решении, так и проживающих в сельской округе, оставив труды, прибыть в тот же самый день, чтобы отдать свой голос за свободу и безопасность государства. В то же время он приглашал и Марция присутствовать ради собственной защиты, чтобы тот не лишился ни одного из установленных законом прав, относящихся к судебным разбирательствам. 2. Но консулы, посовещавшись с сенатом, решили не допускать, чтобы народ стал распоряжаться столь большой властью. К тому же у них нашлось справедливое и законное основание воспрепятствовать этому, используя которое они рассчитывали расстроить все замыслы своих противников. И после этого они пригласили предводителей плебса вступить в переговоры, на которых вместе с ними присутствовали их сторонники. Тогда Минуций сказал следующее: 3. «По нашему мнению, трибуны, всеми силами следует изгонять раздор из государства и не спорить с народом ни по какому вопросу, в особенности же теперь, когда мы видим, что вы от насилия обратились к уважению законов и переговорам. За это решение, конечно, одобряя вас, мы все же считаем, что начало должен положить сенат, приняв предварительное постановление: таков у нас обычай, унаследованный от отцов. Ведь вы и сами могли бы засвидетельствовать то, (4.) что с тех пор, как наши предки основали вот этот город, сенат всегда имел названную привилегию, и народ никогда ничего не решал и не ставил на голосование, о чем сенат не принял бы предварительного постановления, и так не только ныне, но даже при царях, что сенат постановил, это цари и вносили для утверждения на народное собрание. Так что не лишайте нас этого права и не уничтожайте старинный и прекрасный обычай, но, доказав сенату, что вы желаете дела справедливого и разумного, предоставьте народу власть над тем, что решит сенат».