LXXIII. Поскольку выбор оказался затруднительным и нелегко определимым из-за тех пороков, что сопровождали каждую из этих форм государственного управления, Брут, взяв в заключение слово, произнес: «По моему мнению, Лукреций, Коллатин и все вы, присутствующие здесь мужи, благородные и от благородных предков происходящие, не следует нам вводить нынче какую-то новую форму правления: ибо тот срок, которым мы ограничены в сложившихся обстоятельствах, краток, и за него нелегко сменить весь строй в государстве на лучший, и сама попытка изменения, даже если нам удастся принять на этот счет наилучшее решение, ненадежна и небезопасна. И для нас возможно будет позднее, когда мы освободимся от тирании, определиться в условиях большей свободы и в спокойной обстановке, коль мы хотим обрести лучшее государственное устройство взамен худшего, если действительно есть что-то лучше, чем то, что и Ромул, и Помпилий, и все цари после них установили и передали нам, благодаря чему наш полис остается великим, процветающим и властвует над многими людьми. 2. Но учитывая те тягости, что имеют обыкновение сопутствовать монархиям, из-за чего они и вырождаются в тираническую жестокость и вследствие чего все ими недовольны, так это я вам советую исправить сейчас же и поостеречься, как бы оно не возникло когда-нибудь потом. Но что же это такое? 3. Прежде всего, поскольку многие взирают на названия вещей и под их влиянием одобряют нечто вредное, а полезного избегают, среди какого и оказалась монархия, я советую вам поменять название государственного строя, и тех, в чьих руках будет верховная власть, надо называть уже не царями и не монархами, но дать им какое-нибудь более скромное и мягкое наименование. 4. Затем не делать волю одного властительницей надо всем, но предоставить царскую власть двум мужам, как, я знаю, поступают лакедемоняне вот уже многие поколения и благодаря такому способу государственного управления живут в справедливости и благоденствуют в гораздо большей степени, нежели все прочие эллины. Ибо двое в меньшей мере будут спесивыми и суровыми, потому что власть разделена надвое, и каждый наделен одинаковой силой; более того, почтение друг к другу, препятствие к тому, чтобы жить в свое удовольствие и рвение к признанию своей доблести, конечно, в наибольшей мере появятся у всякого при такой власти, которая подразумевает равный почет.
LXXIV. А так как знаки отличия, что даются царям, весьма многочисленны, то, если они для многих являют зрелище тягостное и ненавистное, я полагаю, нам следует одни сократить, другие отменить. Я имею в виду как раз скипетры, золотые венцы и пурпурные, золотом расшитые одеяния, кроме только применения их во время определенных празднеств или триумфальных процессий, когда правители будут носить их во имя почитания богов ведь это никого не
будет раздражать, если используется редко. Кресла же из слоновой кости для мужей, восседая в каковых они станут вершить суд, белое с пурпурной каймой платье и двенадцать секир, которые во время их шествия будут нести впереди, я думаю, надо оставить. 2. А еще в добавление к этому, полагаю, будет наиболее полезным из всего того, о чем было сказано, и в высшей степени поспособствует тому, чтобы те, кто получит власть, не допускали тяжких ошибок, вот что: не позволять, чтобы одни и те же люди занимали должность пожизненно (ведь для всех бессрочная власть обременительна, потому что не позволяет осуществлять проверку того, что делается, что и порождает тиранию), но свести полномочия правителей к годичному сроку, как делают афиняне. 3. Ведь то, что человек попеременно то властвует, то подчиняется власти, и слагает полномочия до повреждения рассудка, усмиряет надменные натуры и не позволяет им опьяняться владычеством. Это поможет нам, если мы все обустроим так, с одной стороны, пользоваться благами царской формы правления, а с другой избавиться от свойственных ей зол. 4. Но чтобы ради благочестия сохранить название царской власти, существующее у нас как установленное предками и пришедшее в общину вместе с хорошими предзнаменованиями, одобренное богами, пусть кто-то всегда будет назначаться царем священнодействий, кто будет нести эту почетную должность в течение всей жизни, освобожденный от всякой воинской или гражданской службы, исполняя, как «царь» в Афинах, единственную обязанность руководство свершением жертвоприношений и ничего другого.
LXXV. Каким же будет при этом каждый шаг на пути достижения цели, слушайте меня: я созову собрание, как я и сказал, потому что мне надлежит это по закону, и выскажу свое мнение: чтобы Тарквиний вместе с сыновьями и женой удалились как из города, так и с земли римлян, изгнанные на вечные времена и сами, и род, что от них пойдет. Когда граждане проголосуют за это решение, я изложу им, какой вид государственного устройства мы предлагаем учредить, после чего я выберу междуцаря, который представит тех, кто примет на себя дела общины, и сам сложу с себя власть над целерами. 2. Созвав собрание по центуриям, назначенный мною междуцарь пусть огласит имена тех, кому предстоит осуществлять руководство в течение года, и передаст избрание их гражданам; и если в большинстве центурий выбор лиц обретет законную силу, а прорицания по их поводу окажутся благоприятными, то пусть они, восприняв секиры и прочие символы царской власти, блюдут за тем, чтобы мы жили в свободном отечестве и чтобы Тарквинии более уже не имели в него доступа. Ведь они попытаются, как вы прекрасно понимаете, и убеждением, и силой, и обманом, и всякими другими способами вновь прийти к господству, если мы не будем стоять на страже супротив их. 3. Вот что является важнейшим и насущнейшим из того, что я в настоящее время могу вам высказать и посоветовать принять; а частности, коих множество и не так-то легко изложить их все по порядку (ведь мы попали в опасное положение), я полагаю, нужно разработать в период правления тем, кто примет на себя власть. 4. Конечно, я должен сказать, что необходимо сим мужам блюсти дела вместе с собранием сената, как поступали и цари, и ничего не делать без вашего совета и чтобы решения сената сообщали народу, как у наших предков было заведено, не лишая его ничего из того, над чем он имел законную силу в прежние времена. Ведь в таком случае их власть будет надежнейшей и наилучшей».