Всё-таки странно: этот шарик он же не совсем живой Его кто-то как-то создал! Кстати, кто и как?
Но если он неживой, откуда в нём все эти эмоции?
Дошли мы с ним быстро. Вернее, я. Шарик смирно сидел у меня на руке, прижимаясь к не сильно израненной части, и молчал, время от времени поднимая на меня мокрые глазки. Я старался на него не смотреть, иначе тоже бы, наверное, расплакался.
В комнате я положил (или посадил?) Митро на диван, а сам пошёл в ванную.
Ничего не забыл? это были его первые слова после «Апптршфффу!» у фонтана.
Точно. Сказав ему: «Спасибо», я скинул с себя грязную и мокрую одежду, бросил её у порога ванной и объявил в пространство:
Постирайте, пожалуйста!
Митро хихикнул.
Расскажешь потом, кто тут шмотки стирает? подмигнул я шарику.
Он снова хихикнул, кувыркнувшись на диване.
Уже в душе, смывая с себя пот и болотную жижу, я понял, насколько голоден и как было бы здорово, выйдя из ванной, увидеть на столе йогурт, омлет и крепкий чай с молоком.
Буквально через десять минут моё желание сбылось. Даже с бонусом, в виде овсяного печенья. Но как следует обрадоваться завтраку мне не удалось из-за удивления: на диване была аккуратно разложена вся моя одежда. Чистая, сухая, идеально отглаженная Как это вообще возможно? Как? За десять минут!
Ты постарался? подколол я Митро.
Апххха! выдал он, снова хихикнув. У меня и рук-то нет!
У меня с руками сейчас тоже проблемы Но язык-то есть? Позавтракаешь со мной?
Буркнув своё: «Апххха», он крутанулся вправо-влево и замер, внимательно глядя на меня. Типа головой покачал?
Ну а я оделся и с удовольствием съел всё, что мне приготовил невидимый повар, стараясь не обращать внимание на боль в ладонях.
Скажи, обратился я к Митро, потягивая чай, не знаешь, зачем нужна такая физкультура? Я же не собираюсь вступать в армию Зелёного мира! А это всё точно выходит за рамки нормального спорта.
Митро молчал. Но слушал.
Не в курсе, что дальше у нас на сегодня?
Шарик не ответил, но на стекле тут же высветилось расписание: история, артефакты и фехтование.
Интересный набор, продолжил я рассуждать вслух.
Ну а как? Нас же двое тут, надо пытаться общаться.
Хотя совсем непонятно, как я такими руками шпагу удержу.
«Если готов, приходи!»
Я чуть не подпрыгнул от неожиданности, хотя мог бы уже привыкнуть к голосам в голове. Посмотрел на Митро он явно ничего не слышал и выжидающе смотрел на меня. Значит, точно в голове.
Допив чай, я закусил оставшуюся печеньку и показал Митро на выход. Он тут же скатился с дивана вниз.
На ручки пойдёшь? не удержался я от шутки уже на тропе.
Митро фыркнул и тут же припустил вперёд, явно стараясь держаться от меня на расстоянии.
Ладно, ладно, вредный ты колобок!
Я и сам понял, что обращение «вредный ты колобок» прозвучало у меня, скорее, как «ты ж моя прелесть». А что делать? Расчувствовался
Харумпампа-а-ам! пропел Митро.
Он драпал так, что мне приходилось постоянно его догонять.
Но идти было приятно. Тишина. Дорожка будто пружинит
Пахло почему-то морем и эвкалиптом, хотя вдоль тропы росли деревья, больше похожие на колоссальные по размерам укроп и пальмы, а не на эвкалипты А ещё из травы то и дело начали выскакивать странные зверьки, внешне похожие на земных мышей-полёвок, но с длинными ушками, короткими хвостами и полностью розовые. Они выбегали на дорожку, тонко взвизгивали при виде нас: «Иау-у-у!» и тут же, с отголосками этого визга, улепётывали обратно, забавно переваливаясь своими окорочками, будто там, в траве, сидели толпой и брали друг друга «на слабо»: «А ты готов выскочить перед человеком?» И самые отчаянные выскакивали.
Кукусики, сказал Митро.
Как будто это хоть что-то объяснило.
Он катился очень уверенно, как собачка, которая бежит по улице, чётко понимая, куда она бежит Но мой вопрос: «Куда мы так спешим, мы же не опаздываем?» мячик проигнорировал.
И вдруг я, стараясь не наступить на бегающих туда-сюда и визжащих кукусиков, чуть об него не споткнулся. Потому что мячик неожиданно остановился, развернулся и уставился на меня, нахмурив бровки и даже не обратив внимания на очередного розового смельчака, который не рассчитав скорость, врезался ему в бок и, сделав смешной кувырок, понёсся обратно.
Что?
Как ты меня назвал, сморкач?
Когда? я искренне недоумевал, что на него нашло.
Ты мне зубы не заговаривай! Кто такой колобок? он нахмурился так, что его глазки сошлись в один, как у циклопа.
Будь у него руки, он бы, наверное, стоял руки в боки. Выглядело это очень комично. Но рассмеялся я не поэтому.
Митро! Колобок это очень милый персонаж сказки. Такой же кругленький.
Сказки? его глазки начали разъезжаться.
Ну, легенды, я не знал, как ещё ему объяснить.
О! Легенды рассказывают о героях! тут он улыбнулся, его глазки вернулись на место. Я герой? Я воин? Я всех победил?
И вот тут я понял, что мне придётся именно для него заново сочинить «Легенду о колобке», потому что сказать ему: «Тебя съели», я просто не смогу.
Сейчас уже времени нет Давай я расскажу потом, ладно? к тому времени я наверняка что-то придумаю. Это потрясающая история!
На самом деле я надеялся, что он об этом забудет.
Наставника мы нашли в парке, у фонтана с драконом. Струи на этот раз били совсем по-другому: постоянно меняли направление, будто танцуя.
Опусти руки в воду! сказал Эилиль, кивнув на чашу фонтана.
Я ещё до того, как послушался, догадался, что увижу (а вернее, чего не увижу), когда достану руки из воды, но всё равно это было сродни шоку просто мокрые ладони, на которых нет ни одной мозоли или раны И вылечил их явно не фонтан!
Я вытер руки о брюки, вызвав усмешку Эилиля.
Затем он осмотрелся и, убедившись, что Митро уже откатился на приличное расстояние, сказал:
Прежде чем мы начнём, я хочу тебя кое о чём спросить
Это было что-то новенькое то, как он это произнёс.
Валяйте! махнул ему я и тут же испугался, что это прозвучало грубо и нагло. Ой, простите! Конечно, я Вас слушаю.
Но Эилиль словно думал о своём и поэтому не заметил ни «валяйте», ни «простите»:
Скажи, почему ты решил, что проводник может стать тебе другом?
Митро? Ну я не знал, какого ответа он от меня ждёт. Он же живой. И очень милый, Эилиль приподнял брови, но молчал, словно ждал ещё чего-то, так что я продолжил. Да, он ворчит, иногда очень смешно ругается и вроде как дерётся, здесь он не смог сдержать смешка. Зовёт меня сморкачом, но он добрый. Вы же знаете. Когда я упал после полосы препятствий, он всерьёз попытался мне помочь, хотя сам весит как полпачки масла. И у него даже рук нет. Но он чуть не надорвался, пытаясь меня поднять. И потом
Что потом?
Мне показалось, ему тоже нужен друг.
Странно, Эилиль задумчиво смотрел на меня.
Дружба, по-Вашему, странно? тут я был готов начать спорить.
Но спорить не пришлось.
Нет, голос наставника стал печальным. Дружба это замечательно. Странно, что за все тысячелетия существования академии ты первый из учеников магов, кто дал своему проводнику имя и увидел в нём так много.
Эилиль зажёг свечку и ввинтил её в ближайший газон.
Мы сели на траву друг против друга, взялись за руки, и я закрыл глаза. Затем напрягся, изо всех сил представляя опушку моей берёзовой рощи
Со стороны это выглядело, наверное, очень странно. Но Эилиль уже не шутил про «не тужиться и не раздуваться».
А когда я открыл глаза, мы уже были в ментальном мире на той самой опушке, около шалаша с пеньками.
Если не ошибаюсь, сейчас у тебя история? спросил Эилиль, усаживаясь на один из пеньков, хотя больше это прозвучало, как утверждение, а не вопрос.
Если верить расписанию на стекле, то да, я сел на пенёк рядом. Можно спросить?
Конечно! улыбнулся наставник, приподняв брови.
Сегодня у меня история, артефакты и фехтование. Артефакты понятно. А история с фехтованием зачем?
А что не так в истории? Она бесценна. Она лучший учитель, который учит на ошибках прошлого «не косячить» в настоящем. Правда, у вас, на Терии, уроки истории слишком быстро забываются