Но он соврал:
Эта штука занимает слишком много места в моей квартире можешь, кстати, включать, если захочешь.
Да я совсем не мерзну, соврала Малуша, а сама долго прижималась к теплому железному боку печки, прежде чем лечь спать в ледяную постель.
8
Напрасно Тимофей при трудоустройстве пообещал Малуше бесхлопотную работу. На деле по сарафанному радио к киоску подтянулись призраки со всей округи. Одни из них метались в воздухе, другие бродили по поляне, а кто-то просто колыхался возле киоска потерявшими форму эфемерными сгустками. Сам начальник тоже не давал Малуше скучать. В очередной свой приезд затащил внутрь киоска дачный набор из складного стола и четырех складных же стульев. Потом двигал стеллажи, чтобы высвободить для них свободное место у окна.
К обеду вызвал мастера, который привез и установил хлебопечку.
Следом на такси прибыла Августа. Тимофей объяснил ей про поддоны для сокровищ, про продукты для прикрытия, про монтажников, которым неудобно есть стоя и про старика, который нуждается в свежем хлебе. Августа все эти объяснения молчала, потом обратила внимание на прикрепленные к стеклу четыре склеенных скотчем листа бумаги, на которых красным маркером было выведено «Добро пожаловать в бакалею «Надежда».
Что это за самодеятельность?
Малуша пропищала:
Название.
Я вижу, что название. Почему так криво написано?
Она повернулась к столу и стульям, которые Тимофей пристроил справа от двери.
А это что такое?
Обеденная зона для покупателей.
Стулья специально железные, чтобы клиенты к ним примерзали?
Потом она прошлась вдоль витрин. «Ну, чисто королева-мать», подумала Малуша о твидовом костюме и натуральном жемчуге Августы. Та указала пальчиком в замшевой перчатке на нижнюю полку под кассой:
А это кто?
Кошка.
Чья?
Моя, наверное.
Малуша так обрадовалась, что прикормленная ею живая душа первый раз зашла в киоск, что за спиной инспекции беззвучно захлопала в ладоши. Тимофей сделал непроницаемое лицо, но глазами смеялся. Августа обернулась к Малуше, поправила апотропей, замаскированный под бейджик на её груди, и похвалила:
Молодец, хорошо всё обустроила. Кругом чистота и порядок.
Тимофею досталось иначе:
Молодой человек, ты о чём думаешь? Вильгельмины на тебя нет! Знаешь, какие мы терпим убытки?! Киоск содержим, за энергию и воду платим, зарплату отчисляем и налоги. Только обнаружили первый артефакт, как ты его сам отдал. А ведь три остальных на аукционе с руками оторвали. Очень медленно ты работаешь. И почему ассортимент такой скудный? Зовешься «бакалеей», а в продаже даже туалетной бумаги нет.
На ней мы бы сразу сделали выручку, усмехнулся Сударь.
Знала бы Августа, отчего так медленно шел бизнес, не так бы ещё ругалась. Опознанные призраками артефакты Малуша сначала отправляла на проверку Моргафье, а только потом возвращала в киоск. Они с сестрой искали среди магических вещиц одну единственную, самую волшебную. Им нужен был пропуск на Побочень.
С просьбой отыскать ключ в другой мир к ним обратились Птахи. Не для того, чтобы всем вместе вернуться домой. Просто тот порошок, что превратил белый цвет крыл одного из Птах в антрацит, с каждым днем лишал его жизненных сил. Птахи были уверены, что в их родном мире найдется лекарство. Однако попасть туда в том же теле, с той же душой можно было только по особому перемежку Побоченю. Вот для чего они разыскивали пропуск, который их опекуны предположительно оставили на хранение у Вильгельмины. Когда четверть века назад портальный вихрь вынес в город Птах и, за компанию, толпу призраков с нижних миров, работы у Мины и её подруги Варвары прибавилось. Потом некогда дружные бабки разругались и не общались до самой смерти. Сначала в мир иной ушла Варвара, а недавно представилась и Вильгельмина.
После того, как Птахи попросили внучек Варвары отыскать пропуск, старшая уже почти решила идти к внуку Мины на поклон, но Тимофей сам предоставил неограниченный допуск к магическим предметам, наняв младшую на сортировку. Сёстры, как и Сударь, доверили первый этап отбора призракам, которых так удобно видела Малуша. На дальнейшее тестирование каждой найденной магической вещицы у старшей сестры уходило много сил и времени, поэтому артефакты возвращались к Тимофею с задержкой.
Чувствуя себя неким тормозом в предприятии Тимофея, Малуша после отъезда домашнего ревизора поинтересовалась:
Зачем ты купил такую дорогую хлебопечку?
Возить тебе свежие булки по утрам только тратить такой ценный ресурс, как время.
Можно узнать, откуда у тебя столько денег?
Тимофей помедлил, но рассекретил доход. Сказал коротко, понятным Малуше языком:
Я экзорцист. Устраняю порчу. Компьютерную.
Так Малуша узнала, что нет никаких различий между заговорами старой магии от их технологических аналогов. Ведь тот же компьютерный вирус, как и шептание на воду, тоже обладает магическим принципом воздействия на объекты. Это просто технологичная форма порчи, использующая определенные среды распространения, оттого и не менее опасная. Это он, Тимофей, не сам догадался, а где-то вычитал.
А я думала ты нормальный, задумчиво протянула Малуша, доставая кошку из-под кассы.
В каком смысле?
В прямом. Казалось, ты не веришь в магию и призраков.
Сударь услышал в её голосе разочарование, но обманулся. На самом деле Малуше понравился его ответ.
9
Малуше было приятно, что Тимофей не чурается привычных для неё терминов. Воспринимает её способность видеть призраков как должное. Ведь именно это умение придало Малуше ценность в глазах Сударя при найме на работу. Сама она своего дара стеснялась, считая его проклятьем. Чувствовала себя изгоем, контактирующим с низкочастотной энергией. Вильгельмина в свое время провела с Малушей немало бесед, объясняя, что сквозным её мировосприятие делает генетическое отсутствие некоторых фильтров. И в этом нет никакой ущербности. Ставила в пример дальтонизм, но Малуша предпочла бы видеть запутанные цвета, чем выходцев из нижних миров.
Бояться призраков Малушу научили родители. Сначала девочка не догадывалась, что все те, с кем она играла в прятки, кого поила чаем, на самом деле больше ни для кого не существуют. Способности в их семье наследовались не в каждом поколении, но со строгим следованием принципу преемственности. Эту традицию прервала бабка Варвара. Вместо того чтобы учить внучек ремеслу, она ушла из семьи. Бесталанные родители с чужих слов пытались объяснить дочери, что же она такое видит. Малушины «друзья» под влиянием этих описаний становились всё более пугающими, пока не превратились в монстров. К двенадцати годам её собственное суждение полностью затмилось навязанными извне стереотипами. Призраков, которые сгустками, облачками и прочей ватой скользили рядом, она теперь считала явлениями природы, а вот тех, кто виделся тенями, кто плыл над землей, не передвигая ног, или резко появлялся перед ней в самых неожиданных местах таких, очеловеченных, она начала бояться.
Стала много плакать.
Злилась на сестру, что та одарена иначе, легче.
Винила себя за то, что Варвара ушла из семьи.
Обижалась на родителей, после бесед с которыми уже не могла вернуться к прежнему, беспристрастному видению потустороннего.
Ненавидела беззаботных сверстников.
Малуша подошла к самому краю отчаяния, когда повстречала Птах.
В то время она заслушивалась одной известной музыкальной группой. Когда узнала, что парни будут на гастролях в их городе, чуть с ума не сошла. Желая как-то приободрить сестрёнку, Моргафья втридорога купила два билета на концерт. Теперь, когда Малуша ростом и умом доросла до старшенькой, им вместе стало интересно.