«Может, она болеет? думал я. Или поняла, что не туда поступила, и перевелась на другой факультет?»
Напрямую спросить у кого-то из девочек из ее группы я стеснялся. Сразу все все поймут, мигом превратятся из красавиц в ехидных горгулий и будут надо мной гоготать.
Лишь однажды мельком увидел я ее на общем занятии, опять на философии. Но едва прозвонил звонок на перемену и все толпой повалили к выходу, быстро потерял из виду.
Девушка-загадка
Философские гусеницы
На первых курсах университета я увлекся велопоездками. Вместе с другом к тому времени мы исколесили половину области и строили планы, выходившие далеко за ее пределы. Мне нравилось, что благодаря велосипеду я становился сильнее и физически выносливее.
Но имели велопоездки и косвенные выгоды, о которых я никому не рассказывал, даже лучшему другу. Благодаря им я мог увереннее чувствовать себя в женском коллективе. Положительного опыта общения с девушками до университета у меня не было, а когда надо было что-то им говорить, я обычно просто проглатывал язык, краснел и терялся. Но здесь, в цветнике, выхода у меня уже не было, поэтому я постепенно привыкал, а также изобрел себе несколько способов чувствовать себя в своей тарелке. Например, на двух первых курсах, пока я в основном жил в родительском доме в Новочеркасске (позже окончательно переехал и стал снимать жилье в Ростове), я придумал себе челлендж: добираться в институт в Ростов на велосипеде.
Только в одну сторону выходило у меня около 3540 километров. Подобную тренировку я как-то проворачивал раз-два в неделю несколько недель подряд. Обычно выбирал такой день, когда занятия начинались не с первой пары, а со второй или даже с третьей. Так у меня появлялось полтора-три часа утреннего времени в запасе. Я приезжал в Ростов, мылся в душе у кого-то из друзей, переодевался, шел на пары, отсиживал их, а вечером снова крутить педали в другой город.
Сложно, странно, глупо да. Но в награду от таких поездок мне доставалось потрясающее чувство внутреннего спокойствия. После того как столько километров отпахал с утра, прострадал, понаслушался сигналов автомобилей и матерной ругани водителей в свой адрес, всякое стеснение уходило прочь. Теперь, в отличие от школы, я мог хладнокровно выслушивать любые женские разговоры про отношения, про уход за кожей лица и про всякую интимную гигиену. Если же кто-то из одногруппниц просил меня высказать по пикантному поводу «свое мужское мнение», я уже мог отвечать без всякого смущения и густой краски на лице. Словом, как мне казалось, я выработал крепкий иммунитет для общения с девушками и очень этим гордился.
Однажды в погожий денек я повторил свою велопоездку из Новочеркасска в Ростов. Примчал пораньше, поставил свой личный рекорд по времени и, чрезвычайно довольный собой, отправился в душ. По пути я так вспотел, что, даже помывшись и переодевшись в чистую сменную одежду, я все чувствовал будто запахи пота и дорожного смога. Тогда я достал припасенный одеколон и набрызгался им. Понюхал запах как будто не пропал. Набрызгался еще раз, но эффект был такой же. Повторил процесс. Наконец, когда запах вроде бы ушел, я оставил велик во дворе и на автобусе отправился в универ. Первой парой должна была быть философия.
До аудитории я добрался аккурат к началу пары. Снова сел за первый стол и достал тетрадку, чтобы вести конспект. Наш лектор по философии, Вячеслав Юрьевич, сидел за кафедрой, которая располагалась выше уровня остальных парт, поэтому находиться в самом начале было не так неприятно, как в других аудиториях, когда ты сидишь порой буквально нос к носу с преподавателем. Но беда пришла откуда не ждали.
«Фу! Это просто кошмар какой», услышал я вдруг за спиной и обернулся.
Две девочки из параллельной группы переводчиков, зажимая носы и махая руками у своих прелестных недовольных личиков с таким видом, будто рядом прорвало канализацию, демонстративно собрали вещи со второй парты и отсели в самый конец. И тут я с ужасом понял, что с одеколоном я, пожалуй, переборщил: вокруг меня уже образовался целый вакуум из пустых соседних парт.
Так-так, девушки, ну вы-то куда? удивился Вячеслав Юрьевич, до которого, похоже, запах моего парфюма не долетел из-за перепада высот. А ну-ка, возвращайтесь назад!
Ой нет, спасибо, скривила свои пухлые губки одна и злобно поглядела на меня. Мы, пожалуй, лучше здесь посидим, здесь воздух у окошка посвежее.
Я почувствовал, как мои уши и щеки побагровели, а от чувства уверенности не осталось и следа.
«Это ж надо было так набрызгаться! терзал себя я. Ну о чем я только думал?»
Так, прошу всех пересесть чуть ближе, скомандовал Вячеслав Юрьевич. Передние парты у нас сегодня свободные!
Аудитория прислушалась, но частично. Вторая парта за мной так и осталась пустовать, зато ко мне пересела та самая загадочная красивая девушка, которую я все никак не мог отыскать раньше.
Моя душа ушла в пятки.
Сказать, что я чувствовал себя не в своей тарелке, это ничего не сказать. Еще минут двадцать я пытался заставить себя просто перестать краснеть и расслабиться. Однако, к моему удивлению, загадочная девушка ничего не сказала про мой одеколон и не изъявила желания пересесть, и это чуть прибавило мне духа. А когда Вячеслав Юрьевич оглашал список присутствующих, я, наконец, узнал, что незнакомку зовут Наташа.
Пара штука долгая, а просидеть полтора часа молча было невозможно физически. Поэтому постепенно моя окраска пришла в норму, мышцы лица расслабились, дрожь унялась, и мы начали общаться. Сначала это были мелкие комментарии к сказанному на лекции, легкие шуточки и смешки. Потом мы стали шушукаться чуть активнее, и оказалось, что с Наташей довольно легко общаться. Она была очень естественной, остроумной и какой-то настоящей, и это в ней мне сразу понравилось.
Вскоре я узнал, что Наташа встречается мне исключительно на философии не просто так. Дело в том, что в группе переводчиков она даже не числится, а входит в состав какой-то третьей группы регионоведов-востоковедов, которые учат китайский язык и имеют какое-то свое особое расписание.
Подожди, прервал ее я. Как же так? Я думал, на нашем курсе есть всего две группы: экономические журналисты и переводчики. А разве у нас есть регионоведы-востоковеды?
В ответ Наташа заулыбалась.
А вот и есть! Регионоведы-восточники это я! Я человек-группа!
Это еще как?
На эту специальность в этом году не набралось достаточно людей, меня хотели перевести, но я поступала специально на регионоведение, поэтому попросила составить мне индивидуальное расписание.
Да ладно! Надо же! Так ты и китайский учишь?
Ага.
А скажи-ка что-нибудь на китайском!
На последующих парах Наташа осталась сидеть за первой партой, поэтому лекции по философии я теперь посещал с удвоенным интересом. О своей соседке по парте я со временем узнал новые подробности. Во-первых, помимо того, что Наташа была очень красива, она еще была и очень начитанна. В этом плане, несмотря на свои успехи в школе и преимущественно отличные оценки, я все равно чувствовал, что явно уступаю. Например, Наташа прочитала целую кучу томов Ремарка, а я не прочитал ни строчки. Во-вторых, у нее был просто идеальный каллиграфический почерк, каких я ни у кого прежде не видывал. Раньше я думал, что мой почерк еще ничего, но по сравнению с Наташиным он выглядел, как будто писала курица лапой. И как она такая получилась?
Словом, что там рассказывал Вячеслав Юрьевич про своих философов, я толком не слушал. Вместо этого, мы перешептывались с Наташей и даже пару раз получили замечания с просьбой вести себя потише.