Принимаю! Я просто пропустила пару дней
Пропустила пару дней. Джаксен мрачно усмехнулся, и его губы коснулись моей переносицы. Я думаю, ты солгала, сестренка. Я думаю, ты никогда не принимала противозачаточные.
Я принимала. Принимаю. Клянусь. Я просто пропустила пару дней. Поэтому я и приняла таблетку для экстренной контрацепции. Я не пыталась подловить тебя, ничего такого. Джаксен
Джакс, он коснулся губами моей шеи, и по телу внезапно разлился жар, от которого у меня перехватило дыхание. Я вся оцепенела от страха, чувствуя, как бешено бьется мое сердце, как трясутся поджилки. Парень расплылся в своей безумной улыбке. Думаю, дражайшая мачеха и Рик должны знать, кто ты на самом деле. Лживая шлюха, которая скачет по постелям, стремясь захомутать парней.
Все было не так, в моем голосе послышалась мольба. С чего бы мне тогда покупать «утреннюю таблетку»? Ты же видишь, что я уже приняла ее.
Упаковка лежала там, прямо перед ним.
Услышав еще один мрачный смешок, я поняла, что Джаксен дразнил меня в своей безумной манере, наслаждаясь моим страхом.
Тем не менее, я думаю, что расскажу, заявил он, проводя пальцем по моей шее. Они должны знать, что мы сделали. Кто ты на самом деле.
Слезы защипали мне глаза, я положила ладони ему на плечи.
Джакс, пожалуйста, не делай этого.
Его ладонь коснулась моих губ, вынуждая их приоткрыться. Глаза парня злобно блеснули, губы расплылись в недоброй улыбке.
Здесь у тебя нет никаких прав. Со мной это не пройдет.
Почему ты так поступаешь? взмолилась я, дрожа всем телом. За что ты так со мной? Что я сделала?
Что ты сделала? еще одна ухмылка. Джаксен отпустил меня, и я упала на колени прямо в грязь.
Я задрала голову.
Как насчет того, что ты существуешь, девочка-скаут? сказал он, швыряя в меня упаковку от таблетки, и усмехнулся. Учитывая, что ты такая же шлюха, как и твоя мать, я отлично повеселюсь.
Моя грудь вздымалась, содержимое моего желудка грозило вновь вырваться наружу. Тяжело ступая, Джаксен неторопливо подошел к граблям, из-за которых я полетела кувырком. Очевидно, это он вставил мне их в спицы.
Он положил руки на черенок.
Пожалуй, тебе стоит зайти в дом. Принять душ? Широкая ухмылка. Кажется, ты вот-вот расплачешься.
Не расплачусь, уж точно не перед ним.
Поднявшись на ноги, я отряхнулась и собрала вещи.
Направляясь в дом, я не слышала ничего, кроме злобного смеха Джаксена.
Он будет преследовать меня в кошмарах.
Глава 5
Клио
Джаксен явно точил на нас с мамой зуб. Он совсем не знал нас, но по какой-то причине все же ненавидел, и я не желала разбираться с его тараканами. Парень мыслил как настоящий психопат, и что я действительно могла сделать, так это предупредить отца. Эти новости просто уничтожат его. Папа так хотел, чтобы Джаксен приехал сюда и познакомился с нами, со мной. Он так предвкушал приезд сына, что даже помог тому с зачислением в мой университет. Как и я, Джаксен перешел на последний курс, и конкурс в Бэй-Коув был серьезный. Но папа хотел, чтобы Джаксену было не одиноко на новом месте, чтобы я могла составить ему компанию.
Он хотел, чтобы мы стали семьей.
Отец не раз упоминал это, болтая без умолку за ужином, и как же он был взволнован тем, что его сын согласился не только приехать, но даже перейти в местный университет. И Джаксен действительно приехал, прихватив с собой воображаемый камень обиды. Может, он ненавидел меня за то, что его отца не было рядом. Возможно, эта злость ожесточила его.
Так или иначе, мне плевать.
Я лишь понимала, что мой отец хотел бы об этом узнать. Он хотел, чтобы мы были одной семьей, но такого он бы никогда не пожелал. Перед моими родителями Джаксен рассыпался в любезностях, но это была лишь маска, ведь так?
Возможно, он ненавидит лишь тебя.
Как я и сказала, мне все равно. Прошлой ночью парень был сама нежность и ласка. Встретив «Бретта», я уже не хотела с ним расставаться. Его руки были такими большими и сильными, его личность такой располагающей. Он был воплощением идеальности.
И это все было ложью.
Джаксену не было до меня дела. Он хотел уничтожить меня, и папа должен об этом знать. Я застала его в кабинете и постучала по косяку двери. Отец сидел в окружении бумаг, как всегда погруженный в работу, в то время, как должен был отдыхать со своей семьей. Я прекрасно понимала, что стоит нам с Джаксеном уехать завтра в университет, они с мамой тут же вернутся к своим делам.
Папа поднял взгляд.
Заходи, солнышко, заходи. Я почти закончил.
Под «закончил» он, должно быть, подразумевал перерыв. Мой приемный отец никогда не переставал работать. Карьера политика не позволяла ему расслабиться.
И это было одним из тех его качеств, которыми я восхищалась.
Постоянно на передовой, папа годами неустанно боролся с различными политическими течениями, а также мужчинами и женщинами, стоящими за ними, и все ради благополучия других людей. И это я могу судить лишь по тем годам, когда он уже был женат на моей маме. Их действительно свела вместе политика, но отец активно участвовал в деятельности правительства задолго до встречи с мамой. Он стал настоящим спасением для нашей семьи. Каменной стеной, за который мы с мамой надежно укрылись. До того, как нас свела судьба, нам пришлось несладко.
Мы страдали.
Мы боролись за жизнь.
И тут появился Рик, у которого была собственная битва. Он собрал осколки разбитой семьи, разрушенной болью и страданиями. Он склеил нас, воссоединив меня с моей мамой. Я искренне не помнила жизни до Рика Фэрчайлда.
Во всяком случае, старалась.
Папа жестом пригласил меня войти, минуя горы бумаг, которые высились здесь, вероятно, с самого завтрака. Он широко улыбнулся:
Проходи, проходи. Сейчас я очищу для тебя местечко.
Он всегда так говорил и всегда находил для меня место, как бы ни был заполнен его кабинет. От этого мне было лишь труднее излагать причину, по которой я пришла.
Я должна была найти в себе силы на это.
Его сын был полным безумцем. Мне не хотелось приходить сюда и вываливать это все, но казалось, что у меня нет выбора. То, что Джаксен устроил вчера и сегодня, было совершенно неприемлемо. Он был жестоким, злобным и подлым. Люди попадали в тюрьму и за меньшее.
И он провернул это все прямо в доме моего приемного отца.
Джакс был гостем в этом доме, и он причинил мне боль. Мои шаги тихо раздавались в кабинете отца. Отец работал в ноутбуке, но, щелкнув несколько клавиш, закрыл его.
Он откинулся в кресле, переплетая пальцы.
Что случилось? Тебя не хватало сегодня за завтраком, папа нахмурил брови. Мама сказала, что у тебя «женские проблемы».
Каким бы папа ни был классным, он все же оставался мужчиной. Я закатила глаза.
Это называется месячные, пап.
Да, э-э, месячные. Рик Фэрчайлд, человек, который выступал перед сотнями, тысячами, густо залился краской. В общем, все в порядке?
Я заняла место, которое он мне предложил, прислонилась спиной к столу и покачала головой.
Не совсем. Я как раз хотела об этом поговорить.
Его брови подскочили.
О твоих, э-э, месячных, солнышко? Думаю, мама в этом лучше разбирается.
Боже правый.
Нет, не о месячных.
Он рассмеялся от облегчения.
А о чем тогда?
Как мне сказать отцу, что его сын псих? Как рассказать, что его сын, с которым он так старался возобновить общение, был сумасшедшим, затаившим на меня злобу? В этом доме все прекрасно знали, что случилось между Джаксеном и моим папой.
Была причина, почему я никогда раньше не встречалась со своим сводным братом.
Наша семья, Рик, мама и я, была построена на страданиях и борьбе. Каждый из нас оказался у разбитого семейного очага, и, пройдя сквозь боль и пепел, мы смогли обрести друг друга. Мы излечились, но не забыли, что нам пришлось пережить.
У отца была своя уродливая история, там, на Среднем Западе. Его собственная боль. Это прошлое навсегда разлучило его с первой семьей, и хоть я не знала всех подробностей, я понимала, что и речи быть не могло о том, чтобы мне или маме познакомиться с Джаксеном. Каждый раз, когда я спрашивала об этом, то слышала в ответ «все сложно» или «это невозможно». Судя по всему, Джаксен был тверд в своей решимости остаться после развода с матерью, и это, должно быть, снедало моего отца изнутри.