Вот это настоящая работа, удовлетворенно констатировал Темный. Еще один.
Светлый, казалось, воспарил над полем боя, сохраняя при этом непревзойденное спокойствие, близкое к полному умиротворению.
Чужая болезнь, безумие или смерть есть Дар ближнего тебе, человек, проявление его любви в твою сторону. Так воздай же и ему, встретившемуся на твоем пути, должное ответным чувством.
Предлагаешь подопечному расцеловать остывающее тело врага в губы? загоготал Темный, изрядно опьяненный количеством потребленной энергии страдания.
Вовсе нет, безмятежно улыбнулся шутке напарника Светлый, прикрыв голову молодого рыцаря от стрелы, извергнутой небом. Но тот, кто неприятен, ставит зеркало, кем мог бы быть ты, если бы не милость Божья здесь и сейчас. Чужой недостаток не перечеркивает твои достоинства, о человек, но высвечивает любовь Бога к тебе, уберегающую душу своего дитя.
Темного уже покачивало от переедания.
Так значит, наш подопечный жив за счет смертей этих двоих?
Как и весь Мир за счет жертвы Иисуса. Светлый расправил крылья, ослепив копьеносца, метнувшего свой смертоносный груз в подопечного, окончательно растерявшегося в суматохе сражения. Древко просвистело мимо уха и пробило латы лучника из второй шеренги.
Не Иуде ли, в таком случае, обязан своим величием Иисус? подмигнул Светлому Темный, на что тот согласно кивнул головой.
В точку. Именно Иуда показал Христу, каким он стал бы, если бы предал Отца Небесного. Сам Иисус, как Сын Божий, не мог совершить акт предательства и через Иуду «получил» нужный опыт.
Сложно как-то у вас, светлоликих, проворчал Темный, рассекая воздух мечом, отбить выпад сарацина слева. Враг вроде бы и не враг, чертовщина, да и только.
Я начал уставать, пара случайно поверженных противников лишила меня сил, меч, как и щит, двигались практически без моего участия, хотя и достаточно эффективно, но наседавший слева сарацин оказался опытным воином и, видимо, закусив на меня, не желал переключаться на других освободителей Гроба Господня. Его короткие, резкие выпады участились, а удары крепли, я только защищался, и исход этой схватки был ясен нам обоим
Подопечному, похоже, конец. Темный недовольно поморщился, разглядывая на вражеской сабле своего напыщенного коллегу, улыбающегося во всю свою черномазую физиономию.
Светлый, напротив, вел себя спокойно.
Иуда «уравновешивал» Христа, он обеспечивал Его пребывание/существование как Чистой Любви на земле, не приспособленной на тот момент для полного торжества Света.
Значит ли это, что подопечный не удостоился своего Иуды? Темный хлопнул ладонью о ладонь двойнику на сарацинском оружии, и оба меча высекли искры.