Отступление пятое. Что, если это правда? Что, если дух покойного Мильтона действительно сошёл с небес (что бы ни понимать под этим словом) и временно угнездился в создании Блейка, чтобы в «творческом тандеме» с художником написать поэму? Надеюсь, читатель не считает, будто я настаиваю на такой версии. Если на ней настаивать слишком энергично, можно, пожалуй, отправиться в то самое заведение, куда наиболее скептические читатели и слушатели этой лекции, вероятно, давно уже хотели бы спровадить самого Блейка, тем самым избавив их от мучительной необходимости слушать про Уртону и Уризена.
Именно поэтому мне приходится оставить за рамками этой лекции серьёзное погружение в одну из пророческих книг. Да, спору нет, они самое значимое из созданного поэтом, но у меня есть право это сделать, ведь ни «Мильтон», ни, к примеру, «Потерянный рай» самого Мильтона не являются поэмами в точном смысле слова. Кроме того, нет возможности в ходе занятия прочитать вслух ни одну из них целиком. Пришлось бы пересказывать но как пересказывать?
Оттого переходим к «Тигру». «Тигр» почти наверняка не самое значимое произведение Блейка, хотя бы с точки зрения объёма но, если не ошибаюсь, самое известное. В списке «Двадцати великих шедевров [английской литературы]», составленных Джошуа Вайнером, оно стоит на пятом месте.11 Вероятно, вполне заслуженно. Стихотворение входит в цикл «Песни невинности и опыта», оно было размножено Блейком обычным для него способом гравировки. Взгляните, кстати, на копию одного из первых экземпляров.
Немного личных воспоминаний. «Тигр» это второе по счёту произведение классической английской поэзии, с которым я познакомился в детстве (в переводе Маршака, конечно). В десять лет я открыл для себя книжную серию «Библиотека современной фантастики» (белые и розовые обложки; сетевая энциклопедия подсказывает мне, что издавала эту серию «Молодая гвардия» в 1965 1973 годах) и прочитал её всю года за два. В одном из томов была напечатана повесть американского автора армянского происхождения Уильяма Сарояна (англ. William Saroyan, 1908 1981) под названием «Тигр Тома Трейси» (англ. Tracys Tiger), а этой повести был предпослан эпиграф из Блейка стихотворение полностью. Не буду вас обманывать и рассказывать вам, будто я полночи не спал и всё твердил строчки Блейка наизусть. Ничего такого не произошло но я был восхищён этим стихотворением, его мощью, его волшебностью, его инаковостью.
Стихотворение действительно не похоже ни на кого, кроме самого Блейка. Впрочем, судите сами. Я выбирал из пяти существующих переводов, и прочитать его именно в переводе Маршака мне очень хотелось. С точки зрения литературной формы этот перевод, пожалуй, лучший. И всё же в итоге я склонился к переводу Смирнова-Садовского. Дмитрий Николаевич Смирнов (1948 2020), писавший под псевдонимом Смирнов-Садовский это русско-британский композитор и переводчик. Есть два соображения, по которым версию Смирнова имеет смысл предпочесть. Соображение первое, формальное: перевод Маршака длиннее оригинала на одну строфу. Соображение второе, сущностное: Маршак устраняет все отсылки к христианству (например, Агнец становится у него ягнёнком).
Здесь в первом издании был помещён перевод «Тигра» Д. Н. Смирновым-Садовским. С момента смерти переводчика прошло менее семидесяти лет, оттого мы были вынуждены удалить перевод по требованию издательской платформы. Впрочем, сноску на него оставить не возбраняется.12
Илл. 2. Иллюстрация Уильяма Блейка к «Тигру». «Песни невинности и опыта», с. 36. Экземпляр L
Потрясающий текст, правда? На меня он производит примерно то же впечатление, которое, помнится, произвёл настоящий тигр, увиденный вживую (в зоопарке): на глаза он ещё не показался, а я уже ощутил присутствие некоей грозной и прекрасной силы. Но и, видимо, это норма для поэтов-мистиков текст вызывает гораздо больше вопросов, чем он даёт ответов.
Прежде всего, почему «сполох огневой» (у Маршака «светло горящий», в оригинале burning bright)? Тигры ведь не горят Помнится, в мои одиннадцать лет эта строчка своей полной убедительностью не вызывала никаких вопросов. Но разве не естественно спросить? (Кстати, считайте это одним из вопросов для обсуждения.) Вообще, это безупречный пример того, как вольно мистицизм (и философия) обходится со словами. Оба говорят о несказанном, о тех феноменах скорее, впрочем, ноуменах или прафеноменах которые мы не можем воспринимать органами чувств. В языке нет точных слов, соответствующих этим духовным феноменам, придуманных специально для их обозначения, оттого мистику или философу приходится использовать ближайшие похожие, даже если они взяты несколько наобум. При разговоре о том, что находится за пределами нашего эмпирического, позитивистского сознания, всё является своего рода местоимением и ничто существительным.
(«Да, возразят мне, но ведь тигр это не ноумен, а вполне себе материальное животное из мяса и костей!» Применительно к тигру Блейка я не был бы в этом уверен полностью, о чём, вероятно, ещё скажу.)
А вот ещё вопрос. Вы, наверное, обратили внимание на структуру текста. Он состоит из тринадцати предложений разной длины, и все они вопросительные. (Правда, в переводе Смирнова первые две строчки оканчиваются восклицательным знаком, но в оригинале в конце второй строки стоит точка с запятой.) Кто создал тебя? Где горело пламя твоих глазах? На каких крылах парил твой творец? И так далее, всего тринадцать вопросов и ни одного ответа! Почему? Что это опасение нападок со стороны Церкви? Вероятно, нет: с Церковью Блейк, как нам уже известно, никогда не церемонился Я не знаю с достоверностью, отчего это именно так. Я рискую предположить, что не знает и автор. Или же он знает и даёт нам право дать свой ответ, ту самую свободу, которая является тяжким бременем.
Здесь следовало бы снова немного порассуждать о мистицизме как методе познания. Ни один мистик не даст нам абсолютного, полного ручательства в том, что достоверно описывает вне-земную реальность. И даже если нам дано такое ручательство, не стоит спешить ему доверять. В конце концов, возможна почти любая проекция трёхмерной фигуры на плоскость, но считать, будто такая фигура исчерпывающе описывает оригинал, было бы более чем наивно
Вероятно, пока мы остаёмся в рамках христианского мировоззрения, ответов на вопросы Блейка может быть лишь два. Тигра создал или Бог, или Дьявол. (Впрочем, я не спешил бы защищать ни одну из этих плоских мыслей, и после попробую объяснить, почему.) Некто А. Глебовская считает, к примеру, что поэт подталкивает нас именно ко второму ответу.13 Напротив, Алексей Матвеевич Зверев, ссылаясь на Сэмюэла Фостера Дэмона (англ. Samuel Foster Damon, 1893 1971), американского поэта, литературного критика и специалиста по Блейку, утверждает, будто «Тигр символизирует <> очистительную энергию, необходимую, чтобы сокрушить заблуждения и зло мира <> и проложить путь к свету через темные заросли людских самообманов и жестокостей, составляющих сущность современного бытия»14.
Для меня ни та, ни другая мысль («Тигр создание Сатаны» и «Тигр борец со злом») не очевидны. Но какие бы мы ответы ни давали на вопросы стихотворения, один из ответов имеет смысл точно исключить. Какой именно? Естественнонаучный, дарвиновский: «Тигра, как и любой другой биологический вид, создала природа, эволюция, естественный отбор и борьба за существование. О, разумеется, книга «О происхождении видов» была опубликована в 1859 году, и чисто технически Блейк никак не мог читать главный труд Чарльза Дарвина. Но думать, что люди не задумывались о происхождении видов до Дарвина, фантастически наивно: люди выводят породы собак и занимаются селекцией растений едва ли не столько же, сколько существует человечество. Я просто убеждён, что Блейк прекрасно знал, как именно появились тигры, как знал он и то, что они не горят. Но ответ Дарвина банален, да и вопрос ведь не о биологии.