Сразу? Не могу, покачал головой Георгий. Я не такой. И, думаю, Элиза тоже не такая. Молчи!
Сергей и не думал спорить, хоть имел другое мнение. В портовом городе взрослеют рано, у каждого свой срок.
Глава седьмая. Казимир Семенович
Мелкая тень взобралась на крыльцо барака. Рука медленно потянула дверь, пришелец явно старался не скрипеть
Кто здесь?!
В лицо ударил резкий электрический луч, щёлкнул взводимый курок.
Та я это
Серёжа прикрылся рукой.
Шляешься незнамо где!
Шо, у нас комендантский час, гражданин директор? Я за это скажу вы нас не предупреждали.
Засядько убрал револьвер. Световое пятно опустилось к ногам.
Думать надо. Дело у нас, сам понимаешь, опасное, крутятся всякие вокруг подозрительные. Взрывчатые, опять-таки, вещества
Та понял я. Коль дело серьёзное, можно барак и щеколдой замкнуть. Сразу спокойнее, чувствуя, что вот-вот нарвётся, он переменил тон. А вы шо не спите, Александр Степанович? Ой вей, так каждую ночь сторожите?
Есть кому Нет. Думаю вот. А, ладно. Иди спи.
Услышав речь, по связности явно не восходящую к Цицерону, Серёжа присел на крыльцо и вытащил папироску.
Ночь то какая Звёзды точно в Одессе над лиманом. За шо думаете, Александр Степанович?
Полковник опустился рядом.
Да всё о том же. Как сделать, чтоб наши ракеты соизволили лететь прямо? он тоже закурил. Думал, не изобретать ничего. Раз пушкари нашли способ придавать вращение снаряду, нужно закрутить ракету! Но как?
Шо-то я вас не понимаю. Говорили же давеча если ставить косые сопла, часть энергии сгорания уйдёт на сторону.
Помню! Засядько раздражённо махнул рукой с папиросой, описав огненную дугу в ночи. Думал вот сделать стартовый каркас не прямым, как на линкоре «Февраль», а чтоб закрутку давал. И чтоб перья стабилизаторов через пазы шли, через них вращение Не понятно? Если угодно ко мне пройти, покажу на эскизе.
Та не. Не дело это Извиняйте, гражданин директор.
Почему? военный среди цивильных инженерных самоучек чувствовал себя порой неловко. Оттого пришедшей в голову идеей поделился с самым молодым и неавторитетным. Тут на тебе, критика.
Сила ракет в простоте установки. Шо оно нам даёт, та закрутка? Та не много. Увеличим дальность, точность, чует моя В общем, точность уменьшится.
Наверно, нехотя согласился Засядько.
А стабилизаторы Они ж тормозить будут вращение Но Серёжа умолк.
Что но? не вытерпел полковник.
Но их же заставим крутить снаряд как у порося хвостик. Коль задние кромки отогнуть.
Темнота скрыла целую гамму гримас на лице Засядько. Это же такое простое, очевидное решение! И до него не додумался весь их коллектив, а этот оборванец с жалким училищем за плечами смог Невероятно!
Сергей, послушайте меня внимательно. Буду всемерно обязан, чтобы вы никому Слышите? Никому, в том числе Тиллю, ни слова не говорите. Ни про этот разговор, ни про идею со стабилизаторами.
Та я могила. Но
Никаких «но». Междупланетная ракета с людьми быстро вращаться не будет.
Ясен пень.
Так что ваше изобретение совершенно военное. Я передам, кому нужно, испытают на артиллерийском полигоне. А в Измайлово по-прежнему рвёмся к звёздам.
Шо уж не понять. Воля ваша.
Серёжа был явно смущён и изменением отношения Засядько, и, тем более, обращением на «вы».
У вас же только училище, не дело это. Что скажете, если буду рекомендовать вас осенью в Петроградский технологический?
Э-эх Шоб я так жил! Не нужно пустых надежд, гражданин директор. На оклад подмастерья никак на учёбу не наскребу.
Крепитесь духом, молодой человек. Самым способным правительство Республики и учёбу, и стипендию оплачивает. Я похлопочу.
Та вы шо он опомнился и даже подскочил, невольно пародируя военное «смирно». Впрочем, в темноте это осталось незамеченным. Благодарствую, Александр Степанович!
Но помните о нашем уговоре. Одно слово лишнее и не видать вам Техноложки.
Серёжа взял себя в руки, что было затруднительно. Казалось небо вокруг барака раскрасилось праздничным салютом ярче, чем во время их опытовых запусков!
Клянусь, Александр Степанович! За одно прошу называйте меня на «ты», как прежде, коль у нас конспирация.
Изволь. Ты прав. А сейчас спать. Скоро испытаем многоступенчатую, голова твоя нужна ясная.
В последующие дни Серёжа ходил с выражением человека, одержимого икотой, коему посоветовали набрать много воздуха в грудь и не дышать сколько есть мочи. О стабилизаторах твёрдотопливных ракет он вспоминал редко, а Петроград и превосходная возможность выбиться в люди не просто грели душу они жгли огнём!
Сколько сил потребовалось, чтоб сдержаться и ни о чём не сказать не только Георгию, но и Розочке, что считала парня бедолагой, не передать. Но время шло, и на измайловском поле появилась ракета, похожая на «Конрадов Хаасов» в количестве пяти штук, соединённых вместе четыре в нижнем ярусе и один вверху.
Георгий лишь раз спросил чего цветёшь как каштан на Монмартре, но особо не приставал, увлечённый химическими опытами и встречами с Элизой, частыми, только затянувшимися в первой стадии ухаживаний.
Тилль сам излучал довольствие, дела у него двигались на обоих фронтах. Выглядел, правда, странно. Изъеденный ожогами от азотной кислоты, он казался поражённым невиданной заразной болезнью. Наверно, кроме как с Элизой, не имел ни с кем никаких шансов на успех. Она-то знала, что ужасные волдыри на руках и язвочки на лице не инфекция и скоро заживут. Но другие дамы на улице шарахались, городовые смотрели строго, но подходить не решались, мало ли какая заразная хворь.
Испытатель стоически переносил невзгоды, а Засядько повелел огородить его участок бетонным забором с зеркалами наверху, чтоб Георгий наблюдал за двигателем, не рискуя получить очередной кислотный душ. Только зеркал хватало едва на пяток опытов. Двигатели порой взрывались, иногда зеркальное стекло просто трескалось от высоких температур.
С тем же упорством Георгий жёг бензин, керосин и жидкий водород в кислороде, долго промучился с перекисью водорода, бурно разлагающейся от добавления перманганата калия. Создать двигатель с надёжным запуском, ровной, мощной и управляемой тягой, а также не взрывоопасный, ему пока не удалось.
Подписывая как-то очередную смету на ремонт, полковник грустно пошутил: «Если верить примете, что разбитое зеркало к несчастью, мы переколотили фортуну России на годы вперёд».
Цепь неудач доконает и самого стойкого. Когда Засядько объявил о пуске многоступенчатой ракеты, Георгий не знал радоваться ли ему за товарищей или завидовать им, ушедшим с твёрдотопливными ракетами намного дальше. Тем более Засядько не нашёл ничего лучшего, как натравить на него газетчиков. Возможно, на директора надавили сверху: накануне скорых думских выборов российский обыватель желает знать, в какую дыру улетают казённые ассигнования.
Репортёр с фотографом объявился в начале июля, с любопытством оглядел следы огня и щербины на стенках испытательного стенда. Георгий принялся за пояснения.
В отличие от пороховых двигателей, жидкостный имеет гораздо больше склонности взорваться. Причин предостаточно, и мы работаем над ними. Например, если камера сгорания до зажигания избыточно залита горючим и окислителем, они воспламеняются с сильнейшим хлопком или даже взрываются, разрушая станок и обливая азотной кислотой близко расположенные приборы.
Стало быть, человек никогда не полетит на ракете с жидкостным двигателем? репортёр что-то пометил в блокноте.
Георгий обратил внимание на странную манеру этого человека больше слушать и меньше записывать. Быть может, полагался на память? Но химические термины изрядно длинны и трудны для непосвящённого, наверняка напутает, а потом половина Москвы примется хохотать, прочитавши, какие глупости изрёк ракетчик.