Адам, привет. Да, жив. Для тебя есть работа. Пришли свою скорую ко мне на дачу. Семь больных. Адам, мы позже об этом поговорим. Да, всё.
Он положил трубку и посмотрел на меня.
Я ваш вечный должник, Иван, он старчески покивал, мелко тряся головой, и поверьте, я не разбрасываюсь словами.
Если на этом всё, то вызовите мне такси к первому дому посёлка, пройдусь дотуда пешком, попросил я его, распределяя по ремню и карманам пистолеты, а также обоймы к ним. Позже переложу это в куртку, которую нужно будет не забыть забрать из машины Лизы.
Когда заказ был сделан, я столкнулся на пороге с девушкой, которая затаскивала внутрь большую сумку, туго набитую деньгами и не застёгнутую до конца.
Дедушка, я взяла всё из милицейской машины и грузовика, боясь посмотреть на меня, она прошла к еврею. Я бросил лишь мимолётный взгляд на неё и попрощался.
Лиза проводила меня странным взглядом, словно не решаясь что-то сказать, но Давид Маркович сказал ей идти к телефону и звонить кому-то с еврейским именем, и девушка подчинилась.
Я же, забрав куртку из машины и переложив в неё новый арсенал, осмотрел себя, с неудовлетворением заметив, что штаны и кроссовки всё же заляпаны в крови. Пришлось это всё испачкать в грязи, поднять высоко воротник куртки, а на лицо глубже натянуть кепку, позаимствованную у одного из трупов, и потом всю дорогу картавить водителю такси, что больше на дачу к бабушке ни ногой. Асфальта нет, дорог нет, одни комары, и только. Он слушал меня и понятливо хмыкал. Я попросил его высадить меня у магазина, не доезжая два квартала до дома, и дал десятку. Тот, довольный моей щедростью, пожелал удачи и быстро отъехал, пикнув напоследок клаксоном.
Поднимаясь к себе, я задумчиво рассматривал кроссовки и штаны, которые нужно было теперь только выкидывать, пожалуй, даже вместе с балаклавой. Было чудовищно жаль это делать, но следов оставлять не хотелось ещё больше, а потому я прижал в душе тихий голосок жадности и вошёл в квартиру, чтобы помыться, а также собрать вещи в один ком, чтобы потом его сжечь.
«Съездил, называется, помог, с этими мыслями я залез в ванну, семь трупов».
Глава 2
Через две недели после случившегося меня позвали на КПП. Удивлённо пожав плечами, я прекратил тренировку и побежал лёгкой трусцой к воротам. За бетонным забором, чуть справа от КПП, стояла бежевая «Волга», из которой, увидев меня, сразу вылез маклер, едва не бросившись ко мне бегом.
Доброе утро, Давид Маркович, я посмотрел на его лицо и забинтованную голову, прикрытую шляпой, какими судьбами?
Привет, Иван, он пожал протянутую руку, чуть заискивающе на меня смотря, хотел ещё раз тебя поблагодарить за помощь.
Но сделал я паузу, поскольку в машине явно сидел ещё один человек.
С тобой всегда непросто, вздохнул он и покосился туда же, куда до этого посмотрел я, я прошу тебя поговорить с этим человеком.
Кто это?
Вор в законе, его знают под именем Вася Бриллиант, очень уважаемый человек в Москве, тихо сказал он.
Зачем мне с ним разговаривать? удивился я. У меня нет общих тем с уголовниками.
Вань, умоляю тебя, ну хочешь, на колени встану? Давид Маркович пошатнулся. Я не смог ему отказать, не тот это человек.
Я покачал головой, останавливая его порыв жестом.
Ладно, выслушаю.
Спасибо, Иван! он сразу же бросился к машине, пока я не передумал.
Вскоре ко мне подошёл с виду самый обычный советский гражданин лет сорока в уродливых больших очках с чёрно-жёлтой костяной оправой. Он выглядел настолько просто и непрезентабельно, что в голову закрались мысли, а точно ли он вор в законе? Те, что помнил я по своей жизни, выглядели иначе: дорогие машины, костюмы, девочки, десятки людей охраны и богатые кортежи. Этот же был по сравнению с ними словно бомж.
Руки подавать не буду, слышал, не жалуешь ты нас, спокойно поздоровался он, заложив при этом руки за спину.
И вам не хворать, я жестом пригласил его пройти рядом, чтобы для остальных это выглядело просто прогулкой.
Мы отошли уже достаточно далеко, когда он начал неспешный разговор.
Люди говорят, Иван, к тебе в КГБ высокие чины прислушиваются, сказал он, не смотря при этом на меня.
Может, да, может, нет, не мне о том судить.
Он остро глянул на меня буквально на секунду и, хмыкнув, отвёл взгляд.
Для простого советского спортсмена у тебя как-то уж слишком лексикон специфический, словно между прочим заметил он.
То тут то там нахватался, пожал я плечами, с вами вот, опять же, встречаюсь.
Ладно, тогда буду говорить напрямую, он остановился, мы бы хотели встретиться с высокими чинами из КГБ, обсудить то, что происходит в стране.
Мы? удивился я.
Да, воры старой закалки, кивнул он, нам есть о чём поговорить.
Что мне им предложить, чтобы поверили в серьёзность этого разговора?
Мы сдадим банду Монгола, которая громит цеховиков Москвы, и тех из милиции и партийного руководства, кто покрывает их делишки, ответил он.
Насколько я слышал, он как бы немножко мёртв, я внимательно посмотрел на вора.
Но его подчинённые ещё остались, сказал он, они хотят продолжить прибыльное дело.
Хорошо, я объясню кому нужно вашу позицию, согласился я, поскольку впервые слышал, чтобы воры, которым по уголовным понятиям запрещено сотрудничать с властью, пошли вдруг с ней на контакт. Явно дело нечистое, но пусть об этом у товарища Белого голова болит, не у меня.
Тогда идём назад, спасибо за разговор, сказал он, и мы молча пошли в обратный путь. Так и расстались, не проронив ни слова: он сел в автомобиль, я же отправился внутрь помещения, чтобы позвонить.
Иван? услышал я почти сразу знакомый голос, когда попросил девушку соединить меня с нужным номером, назвав кодовое слово при этом.
Товарищ Белый, добрый день, заняты?
Занят, Ваня, ох как занят, проворчал он, всё благодаря тебе.
Ну простите. Нужно поговорить, срочно.
Он тут же насторожился.
Приезжай, пропуск твой недавно я продлевал.
Скоро буду.
***
Через час я сидел у него в кабинете и выкладывал то, что мне рассказали, а также то, чему сам был свидетелем недавно. Закончив, я протянул руки к уже остывшему чаю и сделал из стакана большой глоток.
Опять эти твои бабы? хмуро посмотрел он на меня, затем на два табельных пистолета и милицейских удостоверения, что я принёс с собой и положил перед ним на стол. Кто в этот раз?
Я не стал отнекиваться, а сказал как есть, что возвращался из поездки, шёл, никого не трогал, смотрел на солнышко, нюхал цветочки, а тут она, сидит, лестницу перекрыла. Я попытался перешагнуть, а девушка как вцепится в ногу, как зарыдает и сразу помощи просить.
Ранняя весна на дворе, Ваня, какие на хер цветочки, не поверил генерал ни одному моему слову, снег ещё на улице лежит.
Подснежники, товарищ генерал, не моргнув и глазом соврал я.
Ваня, он предупреждающе на меня посмотрел, и я замолчал, поняв, что сейчас не время для шуток.
Он молча сидел, долго о чём-то раздумывая, затем сделал пару звонков, которые его совсем не обрадовали, и последним позвонил секретарю Андропова. Получив подтверждение, что шеф на месте, мы отправились к начальству, захватив с собой улики.
Там нас внимательно выслушали, товарищ Белый сказал, кроме прочего, что, по информации, которую ему только что дали в МВД, эти милиционеры никогда там не работали, хотя лежащие перед нами удостоверения и пистолеты Макарова яснее ясного говорили о том, что они были выданы именно там.
А откуда у тебя такие знакомства, Иван? Андропов внимательно на меня посмотрел, явно намекая на Васю Бриллианта.
Так, Юрий Владимирович, это всё сыночек Щёлокова, едва я не всплеснул руками, наркотиками торгует с армянскими уголовниками, конфликтует с грузинскими ворами, а местные, видимо, в курсе этого и не мешают им. Вот, общаясь с ним, я со всей этой шушерой и познакомился.