Это тебе только так кажется, Стикс развернулся и махнул кому-то рукой. Через несколько секунд, на тропинке, ведущей к водонапорной башне, появилась та самая женщина из маршрутки в камуфляже и берцах.
Но самое удивительное не в этом. Самое удивительное она вела за руку своего сына. Дауна.
Волохов выпучил глаза.
«Ох, ни хрена ж себе! Эта долбанутая тётка, что, тоже в Изнанку собралась?! Вместе со своим дефективным отпрыском?!».
Женщина скользнула по нему равнодушным взглядом, перевела взгляд на проводника.
Нам долго идти?
До Семисотки два часа.
А потом?
Я вас там устрою на ночлег, вы отдохнёте, затем часа в четыре дня, мы двинемся дальше. На машине.
Какой машине?
Военной, Стикс криво ухмыльнулся. Которая принадлежит обслуживающему персоналу базы в посёлке Эммаус. Под Тверью. Возит туда продукты.
Да?! Михаил скривился. И там нас повяжут?
Почему нас должны повязать?! удивился проводник.
Ну, как же. на военной машине и вдруг трое гражданских, к тому же, с ребёнком! А с водителем кто договариваться будет?
С водителем всё давно уже договорено, длинноволосый посмотрел на Волохова свысока. К тому же он мой родственник.
Родственник?
Да. Двоюродный брат.
Михаил смутился.
Хм! Хорошо. Предположим. И что дальше?
Дальше нас высадят в лесополосе, не доезжая до самого Эммауса, мы обойдём посёлок с востока и двинемся к Линии Безопасности. До Твери оттуда шестнадцать километров. Вот там нам следует быть предельно осторожными.
А почему Семёрка расположена так далеко от Твери? неожиданно поинтересовалась женщина.
Не знаю, проводник развёл руками. Спросите у генералов.
То есть, через Линию Безопасности мы двинемся на своих двоих? уточнил Волохов, невольно переводя взгляд на ребёнка дауна.
Угу, Стикс кивнул. По трассе там ездят только караванщики. Под очень серьёзной охраной. С ними, конечно, тоже можно договориться, вот только деньги для этого потребуются совершенно другие. Ты точно не потянешь!
Он неприятно усмехнулся.
Я так понимаю, сказала женщина, ни на шоссе, ни даже рядом с дорогой, нам светиться нельзя.
Вы правильно понимаете, согласился проводник.
Значит, идти нам придётся по бездорожью.
Идти вам придется, со значением произнёс длинноволосый, по проложенной мной. впрочем, не только мной, тропе. Относительно безопасной. Примерно к пяти вечера доберёмся до места и будем ждать.
Чего ждать? вмешался Михаил.
Смены.
Какой ещё смены?!
Новой, проводник криво улыбнулся. В восемнадцать ноль ноль на постах пересменка, солдатики расслабляются, тут то вы и покинете сей грешный мир.
В каком смысле покинем? не понял Волохов.
Стикс рассмеялся неприятным, лающим смехом.
Изнанка, дорогой товарищ, давно уже не наша планета. Считай, что ты скоро отправишься в космос. Скажем, на Марс или Венеру. Со всеми вытекающими.
Женщина опять поморщилась.
Мы в курсе. Вы лучше расскажите, что нас ждёт во время перехода через эту самую Линию Безопасности.
Да! поддержал её Михаил. И давайте, без этих ваших шуточек!
Проводник снова повернулся к нему.
За Эммаусом, мой друг, всё по-другому. Ты на войне был когда-нибудь? Хотя, что я спрашиваю? Вижу, что не был. Хорошо, фильмы о Великой Отечественной видел? Про сорок первый год, когда наши по немецким тылам из окружения выходили?
Ну. видел.
Значит, примерно представляешь, что нам предстоит.
Михаил всухую сглотнул.
Вы Ты хочешь сказать, что в нас могут стрелять?
Проводник, с лица которого сползла улыбка, кивнул.
Могут. И будут, если заметят.
На поражение?
На поражение. Плюс обязательный контрольный в голову. А ты, что, этого не знал?
Нет, почему знал. Только думал преувеличивают.
Скорее преуменьшают, Стикс снова ухмыльнулся, вытащил из кармана плаща пистолет с глушителем, выщелкнул обойму, повертел в руках, то ли проверяя всё ли в порядке, то ли просто выпендриваясь. На Линии Безопасности, а так же за Периметром, согласно специальному Указу Чрезвычайного Комитета при правительстве РФ от двадцать седьмого ноль девятого две тысячи четырнадцатого года, никакие законы не действуют. Человек, двигающийся к Изнанке без специального на то разрешения, автоматически перестаёт быть гражданином нашей благословенной страны и становится опасным преступником.
Перестаньте! женщина вздохнула. Выглядела она раздражённой, как при разговоре с поддатым занудливым приставалой на автобусной остановке. Всё это давно известно. И мы, между прочим, заплатили немалую сумму, что бы вы нас доставили к месту в целости и сохранности. Разве не так? Или вы решили развести нас ещё на пару сотен баксов? она прищурилась.
Стикс развёл руками.
Моё дело предупредить!
И вообще. Я спрашивала вас не об этом! Мне нужны знать чего там, за Эммаусом следует опасаться, кроме патрулей и боевых дронов.
Собственной глупости! почему-то резко помрачнев, отрезал проводник, затем вставил обойму обратно, спрятал оружие и заговорил совсем по-другому жёстко и холодно:
Идём за мной след в след. Не шумим, особенно, мэм, это касается вашего ребёнка. Вы можете сделать так, что бы он вёл себя тихо?
Женщина кивнула.
Да. Илья будет молчать.
Очень хорошо, проводник повернулся к Волохову. Теперь ты. Заруби себе на носу: курить на протяжении всего маршрута запрещено. Дойдём до Семисотки, а потом до Изнанки там дыми сколько влезет. если получится. Пока же идём о сигаретах и думать забудь! Здесь повсюду понатыканы датчики, видеокамеры и прочая лабудень. Моей электроники хватит, что бы блокировать большую их часть, но если ты вдруг вздумаешь расслабиться, жди минут через десять беспилотников, а через пятнадцать мобильный патруль. Пока движемся к Семисотке, стрелять на поражение в нас не станут, и пока едем на машине тоже. Но вот за Эммаусом никаких облав, никаких комендатур и тюремных камер не будет. Просто пальнут с ближайшей вышки или подлетят боевые дроны и превратят всех в кровавый фарш. Понятно?
Понятно, буркнул Михаил. Считай, что я в завязке.
Тебе на телефон Невидимку поставили?
Какую ещё невидимку? удивился Волохов, но потом вспомнил: А, да! Поставили. Ещё в Москве.
Стикс удовлетворённо кивнул, затем повернулся к женщине.
А вам, уважаемая?
Меня зовут начала было та, но проводник резко её прервал, подняв руку.
Никаких имён и фамилий! Вы один раз их назвали, мне прислали подтверждение и всё я ваши паспортные данные стёр из памяти.
Они прошли сквозь заросли шиповника пополам с крапивой, пересекли пустырь, с разбросанными по нему бетонными плитами и, наконец, оказались на краю гигантского, незасеянного поля.
Идём вон там, вполголоса произнёс Стикс, вдоль леса. Делаем то же самое, что и я. Нырну в можжевельник, вы за мной, падаю на землю, вы тоже падаете, бегу вы не отстаёте. Вопросы есть? Вопросов нет. Вперёд.
По грунтовке, с поросшими высокой травой обочинами, топали довольно долго. Курить Волохову хотелось ужасно, но он держался.
«Дурдом какой-то! Видно же никаких видеокамер, никаких беспилотников и прочих фиговин!».
Михаил представил дымящуюся сигарету в своей руке, сплюнул набежавшую слюну.
«Да и патрульных машин с вертолётами что-то не видать. А на самом деле всё очень просто» он неприязненно посмотрел на проводника. «Этот Харон хренов цену себе набивает. Благо сам не курит!».
Стикс внезапно остановился и поднял руку.
Тихо стоим, не дёргаемся!
А что случилось? прошептала женщина.
Молчать, я сказал!
Минут пять все стояли не шевелясь, причём Волохов так и не понял зачем. Геликоптер над ними не пролетел, из леса не вылезли страшные мужики из Нацгвардии, с автоматами и цепными псами, мины в дорожной пыли тоже не обнаружились.
Идём дальше, наконец буркнул Стикс, и они возобновили движение.