Должно быть, это от зноя. Сейчас я хорошо себя чувствую.
Мы вернулись в дом, в моей комнате меня ждал ужин, когда страж отвел меня туда, я поела в одиночестве, а напоследок съела один из узких листьев. Я не хочу носить его ребенка. И никогда не захочу. Я хочу сохранить мои кровотечения, мой контакт с силой, и не забыть, кто я такая.
Гараи жрица.
Гараи дочь.
Гараи охотница.
Гараи кочевница.
Гараи.
* * *
Мой господин в Охаддине, наблюдает за работами по строительству нового дворца. Многое из того, что он купил во время поездки в Харреру, материалы для строительства. Перед тем как уехать туда, он рассказал мне, что работы идут уже три года. Мы лежали в его постели, куда он призывает меня всякий раз, когда у него возникает потребность в моих услугах. Комната у него с редкостной обстановкой на полу дорогие ковры, везде стоят большие глазированные глиняные кувшины, вдоль стен ширмы с нарисованными на них картинами, а серебряных ламп столько, что мне и не сосчитать. Я не понимаю, зачем столько серебра, золота и картинок. Крышу над головой от дождя и холода это я понимаю, что оседлые хотят иметь. Они не такие выносливые, как мы, кочевники. Но для чего все остальное? Что еще нужно, кроме окна навстречу небу, ветру и солнцу?