Как же она собирается пускать сюда людей? удивилась сама себе Николь, но почему-то это первое, что пришло ей в голову. Сюда ж без визы пускать нельзя.
Это только для почетных гостей столовая. С другой стороны есть чуть поменьше и попроще.
Вдруг подруги услышали приглушенный женский смех, доносящийся из-за двери, как они предполагали, на кухню.
О! Люди, подняла указательный палец Люси. Пойдем, спросим.
Дуэт следопытов направился на звук. Подойдя к двери, Люси хотела было открыть ее, но та резко распахнулась и из нее вылетела Ивон. Зацепив Люси плечом, Ивон быстрым шагом пересекла столовую и вышла в холл.
Извиняться надо! крикнула ей вслед Люси и повернувшись к Николь, заметила: Горло пришла промочить. Не выдержала.
Николь развела руками, изобразив недоумение.
Да! указала Люси вслед убежавшей Ивон. Но она-то первая прискакала!
Пройдя по коридору, соединяющему столовую с кухней, подруги, наконец, достигли своей цели.
При их появлении Марьяна взяла луковицу и, не очистив ее, разрезала пополам.
Марьяна? обратилась Люси к горничной, стоявшей к ней с Николь спиной.
Марьяна обернулась. Ее глаза слезились.
Лук? Люси подошла ближе.
Да, вот мужу помогаю, ответила Марьяна и попыталась улыбнуться.
Люси кивнула:
Марьяна, скажите, а нет ли у вас чего-нибудь, вроде Мартини? Для души грешной.
Ой, конечно. засуетилась горничная. Я вам сейчас приготовлю.
Это совсем необязательно, остановила ее Люси. Нам главное, исходный продукт. Стакан, лед, Мартини и водка
Оливку или луковичку? уточнила Марьяна.
Люси с восхищением посмотрела на нее:
Наш человек!
Марьяна вытерла руки о передник и пошла к холодильнику.
Повеселевшие Николь и Люси, с длинными стаканами в руках, шли по коридору между гостевыми спальнями. Проходя мимо одной из них, они услышали доносящийся из-за двери возбужденный женский стон. Подруги остановились, подошли ближе к спальне, переглянулись.
Ого! тихо сказала Николь. Не успели приехать.
Люси осторожно прислонилась ухом к двери, прислушалась и вдруг подзадоривая крикнула:
Давай, девочка, давай!
Николь вздрогнула. Люси подхватила ее под локоть, и они, смеясь, побежали в спальню спящей Каролины.
Глава 4
Зажженная люстра наполняла и без того величественный зал столовой магическим светом. Блеск хрустальных подвесок создавал впечатление сверкающих бриллиантов, играющих на солнце. Переливаясь всеми цветами радуги и отражаясь в хрустале бокалов и серебре столовых приборов свет умножался, словно волшебный фейерверк, разгорающийся в каждом уголке зала.
Ужин был в самом разгаре.
Глаза гостей тоже блестели, но за этим блеском стояло отнюдь не волшебство люстры.
Я такой утки сто лет не ела! Люси откинулась на спинку стула. А этот ягодный соус! Объеденье!
Жермен закупает птицу у фермера в деревне, так что, утки эти самые, что ни на есть, органические, не без гордости пояснила хозяйка.
И нежные. Люси закатила глаза от удовольствия. М-м!
Наш сосед, художник, тоже берет у него птицу, несмотря на то, что находится довольно-таки далеко.
И расплачивается рисунками8? подмигнула Люси. А Жермен это повар?
Замечательный повар! Он и кондитер, и пекарь! А Марьяна еще и соленьями занимается. Удивительная пара!
Они женаты? поинтересовалась Ивон.
Лет двадцать, как она за него вышла, когда во Францию переехала.
Откуда она? вступила в разговор Жаклин.
Из Словении. Ой девочки, с помощниками мне повезло. Люка, например.
Мажордом, следивший за гостями неподалёку от стола, услышав свое имя, взял с комода бутылку вина, подошел к Элеонор и остался стоять справа от нее.
Он и водитель, и садовник, и плотник. Весь дом на нем держится! Элеонор подняла глаза на мажордома. Наш Люка просто прекрасный работник. И человек.
Вы очень добры, мадам, слегка поклонился мажордом. Он добавил в бокал Элеонор вина, и вернулся на свой наблюдательный пост.
Ох, подруга, какую ж работу ты провернула! Дом просто не узнать. Игрушка! Твой-то помог? Люси потянулась за бокалом.
Мой! с ноткой иронии ответила Элеонор, Мой теперь с другой! Ты же знаешь. И игрушки его другие интересовали.
Да-а-а. Лихо они тебя с этой его секретаршей, задумчиво сказала Ивон и в ее голосе прозвучала скрытая обида.
Представляешь?!! Мне, говорит: детей хочется. Вдруг!!!
Усыновили бы, робко вставила Шанталь.
Девочка моя, да разве ему дети нужны были? кажется, что рана, нанесенная разводом, еще не зарубцевалась в душе Элеонор.
Он себе секретаршу усыновил, вздохнула Люси. Она отпила вина. Задумавшись, Люси продолжала крутить бокал в руке, глядя как бордовая волна оставляет маслянистый след на хрустале.
Да что уж теперь, уверенность возвращалась к Элеонор. Трудное это дело быть женщиной!
Да. Приходится с мужиками общаться, с иронией добавила Люси.
Секундная тишина взорвалась громким смехом.
За это надо выпить! подняла бокал Каролина.
За нас, любимых! провозгласила Элеонор и сделала хороший глоток.
Гости последовали ее примеру.
Люка, обратилась Элеонор к мажордому, поставив бокал на стол, распорядись, насчет десерта, пожалуйста.
Мажордом поклонился:
Да, мадам.
На кухне Жермен и Марьяна занимались подготовкой к подаче десерта. Пара подносов на столе и сервировочный столик могли бы побороться за место в энциклопедии кондитерского искусства. На них было, если не всё, то многое из того, что могло бы заставить любую женщину забыть, хотя бы на время, о диетах и проблемах; помочь успокоить детей и подружиться с соседкой; снова сесть на диету и снова забыть о ней; установить мир во всем мире.
Тут были эклеры, тарталетки с нежным заварным кремом и фруктами, профитроли с шоколадным ганашем, не меньше десятка разных цветов макаронов, брауни и рулеты, миндальные финансье, горячий яблочной пирог, мороженое и, цвета горелых сливок, флан под карамелью из жженого сахара в маленьких серебряных розетках.
Один взгляд на эту красоту мог запросто вызвать у человека послабее приступ тахикардии, но Элеонор любила сладкое и любила своих подруг.
В кухню заглянул мажордом:
Графиня просила готовиться к подаче десерта. Все очень довольны едой, особенно мадам.
Голова мажордома исчезла из дверного проема.
Мадам саркастически передразнила Марьяна ушедшего мажордома. Еще бы она не была довольна! Она только и делает в последнее время, что довольствуется тобой!
Марьяна, что ты такое говоришь? недоуменно посмотрел на нее повар.
Ты думаешь, я не замечаю? Жермен то, Жермен другое! Ах какой кудесник! с издевкой прогнусавила горничная.
Марьяна.
Ты думаешь, я не вижу, что она постоянно возле тебя околачивается?!
Ей нравится, как я готовлю. Ты должна быть рада, что у нас есть работа, повар был спокоен и надеялся, что его голос повлияет на его жену.
К черту ее, эту работу, если из-за нее я должна потерять мужа! выкрикнула Марьяна.
Она села за стол, и уткнув лицо в ладони, начала плакать. Жермен подошел к ней, мягко обнял за голову и нежно прижал к себе:
Марьяна. Ну что происходит? Что с тобой случилось в последнее время?
Горничная уткнулась мужу лицом в живот:
Я не знаю. Я так боюсь тебя потерять! она подняла глаза на Жермена. Скажи, что ты меня любишь!
Я люблю тебя. Вот уже двадцать лет люблю и буду любить еще три раза по столько же. Ljubim te9, произнес он с акцентом и нежно поцеловал жену в голову.
В столовой звучали приглушенные разговоры. Шумевший за окном дождь убаюкивал в атмосфере наполненной теплом и уютом.
Люка внимательно следил за бокалами гостей, то и дело подходя к одной из женщин, подливая вина.
Марьяна, с ловкостью, собирала последние ненужные тарелки, оставаясь при этом, как будто невидимой.
Ужин медленно подтягивался к концу и воздух был наполнен аурой удовольствия, которую создают изысканная кухня и хорошая компания.