Не-е-т, зачем это? испуганно спросила Лена, хотя она уже итак догадалась.
Михаил усмехнулся, приподнял её резиновые трусики и приложил эту марлечку к её клитору.
Пусть у тебя тут постоянно чешется, вот будет весело! Я посмотрю, как спокойно ты посидишь на уроке.
А а пожалуйста, слезливо протянула Лена.
А теперь можно и памперс надевать!
Он надел на неё памперс, закрепил его липучками, а потом снова повернулся лицом к каталке и начал шебаршить там вещами.
А а что Вы ещё задумали? в ужасе спросила Лена.
Мы ещё твой носик не обработали, усмехнулся Михаил. На этот случай у меня есть особенный гель.
Не-е-т, что ещё за гель? Что Вы собрались делать с моим носом? Пожалуйста
Он повернулся и щелчком открыл тюбик в какой-то чёрной упаковке.
На самом деле это обычная интимная смазка, но я её кое-чем разбавил, весело сказал Михаил, игриво дёргая бровями. Угадай, чем?
Потом он пригнулся над ней, схватил её за подбородок и сказал:
Давай, откидывай голову назад.
Пожалуйста, не надо этого делать пожалуйста, истерично взмолилась Лена.
Я налью немного смазки в твой носик, и ты всосёшь его. Она густая и хорошо облепит твои ноздри изнутри.
А а не надо, нет, истерично повторила Лена. Наконец-то она поняла, что нельзя молча терпеть всё, что он с ней вытворяет. Ей всё время казалось, что он нарочно её доводит. Ждёт, когда она сломается и начнётся сопротивляться. Она в свою очередь чувствовала, что этот момент уже наступил. Она не может больше молчать.
Он ещё крепче схватил её за подбородок, а потом прижал тюбик к её ноздре.
Не надо, а закричала Лена. Она уже боялась дёргаться, ведь он крепко-крепко её держал. И в следующую секунду начал давить на тюбик. Лена почувствовала, как её ноздря заполняется гелем. Густым прозрачным чесночным гелем.
А теперь всасывай его в себя, приказал Михаил. Лена, конечно же, не подчинилась.
Нет, пожалуйста, не заставляй
Ты же не хочешь, чтобы я ковырялся в твоём носу ватной палочкой? язвительно спросил Михаил. Я и палочкой могу смазать твой носик. И, поверь мне, это гораздо хуже! Будет больно и неприятно, ведь я глубоко вставлю палочку. Очень глубоко.
Сказав это, он начал ладошкой хлопать по её щеке, а потом грозно повторил:
Всасывай.
А пожалуйста! Пожалуйста! истерично закричала Лена.
Всасывай! вскрикнул Михаил, и Лена сразу же испугалась и подчинилась. Мигом вдохнула носом и почувствовала, как всосала в себя смазку. И хорошо всосала. Через нос, она сразу же проникла в её ротик, и Лена даже почувствовала клубничный привкус интимной смазки. Эх, если бы это была только интимная смазка увы, он ведь сказал, что подмешал в неё чесоточный препарат. И это её сильнее всего пугало.
А а истерично закричала Лена, ощущая в носу неприятное раздражение. Михаил снова схватил её за подбородок, заставил откинуть голову назад и снова приложил тюбик к её ноздре. Теперь уже к другой и начал давить на него, заполняя её ноздрю интимной смазкой.
Вот так вот, а теперь давай опять всасывай.
Лена уже чувствовала себя покорённой. Понимала, что дальше сопротивляться бессмысленно. Её нос всё равно будет чесаться, как и всё тело. Она подчинилась и второй ноздрёй тоже всосала в себя смазку. Михаил победоносно похлопал её по щеке и язвительно сказал:
Вот и замечательно. Сейчас я положу тебе под язык чесоточную ватку и считай, что мы с тобой почти закончили.
Нет, пожалуйста в слезах взмолилась Лена.
О-о-о, кажется, ты это уже много раз повторяла! усмехнулся Михаил.
В который раз она подумала, что её наказание завершилось, и в который раз он говорит, что ещё нет. Лене стало казаться, что она в Аду. И её пытки будут длиться бесконечно.
Глава 6. Прищепки
Михаил взял из каталки рулон ватки, отщипнул довольно большой кусок и обмакнул его ещё чесоточной водичке, которая оставалась в миске. Обмакнул, немножечко отжал пальчиками, а потом поднёс к её губам.
А теперь открывай рот и поднимай язычок.
Лена нахмурилась, слезливо протяжно замычала, но подчинилась. Уже в следующее мгновенье он начал укладывать ватку под её язык. Ватка была большая и сразу же начала ей мешаться. А ещё была такая влажная. И, конечно же, Лена с ужасом вспоминала, что это за влага. Её рот уже итак чешется. Везде-везде чешется, а теперь у неё будет чесаться и под языком тоже.
Ну, всё, а теперь вставай и одевайся, сказал Михаил, а потом насмешливо похлопал её по щеке. Лена, похныкивая, встала и подобрала свою одежду. Вытащила её из мусорной урны и начала одеваться. Даже тут он решил унизить её, заставил бросить одежду в мусорную урну. И она точно знала, что это именно урна, потому что под её одеждой были какие-то бумажки и грязные ватки.
Но Лена старалась об этом не думать. Торопливо одевалась и думала, что сейчас пойдёт в класс. Звонок ещё не прозвенел, и она надеялась, что успеет прогуляться. Ей нравилось смотреть из окна в коридоре. Это напоминало ей свободу. Она представляла себя там, на улице, и ей становилось лучше.
Как только Лена полностью оделась, Михаил направил указательный палец на кушетку и строго сказал:
А теперь садись.
Ну, зачем ещё? взволнованно спросила Лена. Вы же меня уже отпустили.
Михаил усмехнулся.
Ничего подобного! У меня к тебе деловой разговор.
Он скрестил у живота руки и с хитрой улыбкой поглядывал на неё.
Какой ещё начала было говорить Лена. Её удивили его последние слова «деловой разговор», но договорить он ей не позволил. Строго сказал:
Не перебивай. Вот, смотри, что я сейчас с тобой сделал.
Лена зажмурилась, захныкала и слезливо ответила:
Вы меня почти убили у меня всё болит и чешется.
Михаил усмехнулся.
Это можно назвать двумя словами: «сильно наказал». Но знаешь в чём прикол? Этого не видно. Ты сейчас выйдешь, сядешь за свою парту, и все на тебя начнут смотреть. Ты сильно провинилась, и все знают, что также сильно ты должна быть наказана. А если ты в таком виде просто пойдёшь и сядешь, знаешь, что они подумают?
Что? в ужасе спросила Лена. И в этот момент она поняла, что её мучения ещё не закончились. Он собирается сделать с ней что-то ещё, чтобы остальным тоже стало видно, что она была наказана. Она была готова разреветься в ту же секунду. Лена замерла, затаила дыхание и со страхом ждала, что он ответит.
Они подумают, что ты моя любовница, с ухмылкой разъяснил Михаил. А ещё решат, что я покрываю тебя, прощаю некоторые провинности.
Но ведь это не так, не так, слезливо произнесла Лена. В этот момент он взял из каталки короткий ремешок. Это был обрезок обычного кожаного ремня без какой-либо рукояти или пряжки.
Ты же понимаешь, что я не могу этого допустить? сказал Михаил. И он приближался к ней с этим ремешком. Потом схватил её за волосы и заставил откинуть голову назад.
А закричала Лена, в ужасе глядя ему в глаза.
Я сейчас делаю так, чтобы все увидели, как сильно ты была наказана.
В следующее мгновенье он замахнулся и ударил ремешком по её щеке.
А-а-а закричала Лена и зажмурилась, а Михаил снова её ударил. Он шлёпал её щёчку снова и снова. Язвительно сказал:
Буду бить, пока розовенькой не станешь.
И каждый следующий удар причинял ей всё больше и больше боли, казался обжигающим, и Лена кричала. Вскрикивала всякий раз, когда слышала шлепок. Он ударил её по левой щеке раз 10, потом пальцами грубо схватил за подбородок и заставил повернуть голову набок.
А теперь подставляй правую щёчку, сказал Михаил. Она очень хотела сопротивляться, но боялась это делать. Послушно замерла в той позе, как он её уложил, и теперь он начал шлёпать её по правой щеке.
А а покрикивала Лена после каждого удара, но терпела и тяжело-тяжело дышала. Всё ждала, когда это прекратится. Ей было так плохо и больно. Всё тело чесалось и болело одновременно. Она чувствовала себя еле живой и была в ужасе оттого, что он так её наказал.