Она на мгновение открыла глаза, посмотрела на него, а потом снова зажмурилась и отвернулась. Михаил понял, что вода не перестаёт капать с его перчаток, а снимать их и отжимать он точно не хотел. Он резко согнул пальчики, перевернул ладони, а потом торопливо подвёл руки к её тельцу.
Ну-ка, быстрее, пока всё не вытекло.
И он по новой начал обмазывать её груди, животик, ещё раз прошёлся по её шеи, подбородку и лицу. Потом прижал влажные пальчики к её губам и приказал:
Открывай рот.
И Лена в очередной раз жалобно мыкнула, но понимала, что ей придётся подчиниться.
Открывай, вскрикнул Михаил и второй рукой схватил её за челюсть. Начал давить на её подбородок, чтобы она открыла рот.
Тебя заставлять нужно? А сама хвасталась, что ты послушная девочка.
И Лена сразу же от испуга сдалась. Она расслабилась и позволила ему открыть свой рот. Пальчики второй руки он сразу же начал заталкивать в её ротик, прошёлся по её языку, погладил небо и дёсны. Для неё это было ужасно и противно. Чесоточная жижа имела лёгкий горьковатый привкус. Но ведь это не самое ужасное. Ужас ждёт её впереди, когда её рот начнёт чесаться. И Лена знала, что это обязательно произойдёт уже буквально через 34 минуты. Её промежность уже чесалась и своей правой рукой она машинально подёргивала клитор, поглаживала половые губы. Еле сдерживалась, чтобы не вставить пальчики. Второй рукой сжимала сиденье кушетки и жалобно мычала:
М-м-м
Громко-громко выла, а Михаил продолжал пальцами поглаживать её ротик изнутри. Лена почувствовала, как жижа от его перчатки потекла по её языку в горло, и она ещё громче взвыла.
М м
Михаил усмехнулся.
Вот так вот! Вот как хорошо я обмазываю непослушных девочек. И горлышко обмазываю и язычок.
И в следующее мгновение произошло ужасное. Он протолкнул пальцы ещё глубже в её рот, и Лена не знала, как это стерпеть. Сразу же захотела закашлять, но не могла. Чтобы она не сопротивлялась, второй рукой он начал давить на её лоб, таким образом заставляя её слегка откинуть голову назад. Средним пальчиком он начал теребить её маленький язычок, поглаживал и сдавливал её гланды.
Вот так вот, хорошо измажем твоё горлышко, язвительно сказал Михаил. В этот момент Лена не выдержала и обеими руками потянулась к своему ротику и схватила его за запястье.
Что такое, хочешь мне помешать? язвительно спросил Михаил. Живо руки убрала.
И Лена подчинилась. Она посмотрела ему в глаза и медленно убрала руки вниз, а он жестоко продолжил пальчиками играться с её ротиком. Ещё раз прошёлся по её гландам и основанию языка, и снова Лена почувствовала, как в её горло стекает эта жижа. А ведь её нельзя глотать. Получается, он заставляет её это делать. Нарушает правила.
Он почти всю её измазал, и этим тоже нарушает правила, но ему всё равно. Он ведь учитель, он не должен делать ничего такого, но делает. Лена терпела и больше не пыталась сопротивляться.
А теперь разворачивайся, неожиданно приказал Михаил.
Что? чуть ли не в ужасе произнесла Лена.
Я сказал, разворачивайся, потрём твою спинку.
В этот момент он потянулся к её промежности и ещё раз влажными пальчиками потеребил её клитор. Лена ничего говорить больше не стала, только еле слышно слезливо мыкнула и начала разворачиваться. Уже поняла, что сегодня он её замучает. Взялся за неё основательно и не отстанет, пока ему это не надоест. А ей остаётся только терпеть.
И она начала разворачиваться. Медленно повернулась на бочок, а потом легла на живот, а сама уже плакала. Чувствовала, что у неё уже всё-всё-всё чешется: и грудь, и лицо, и губы, язык и горло. Ей даже казалось, что у неё чешется желудок.
Языком она тёрла своё небо и с каждой следующей секундой чувствовала всё большее раздражение. Она понимала, что нельзя так делать, но забывалась и тёрла языком небо снова и снова. Михаил тем временем с большим удовольствием приложил влажные ладони к её попке и начал игриво пожимать.
Сегодня ты познаешь настоящую несправедливость.
Но так нельзя, вы не можете обмазать меня всю, слезливо произнесла Лена. В этот момент он руками поглаживал её спинку и ещё раз прошёлся по её бёдрам. Лена понимала, что на ней уже почти не осталось не обмазанного участка тела, и это приводило её в ужас. Она не знала, что будет дальше, а вдруг ей станет плохо? И она не знала, как стерпеть эту всевозрастающую чесотку?
Так я не всю тебя обмажу, усмехнулся Михаил, а потом приложил ладонь к её голове и прошёлся по волосам массирующими движениями. Вот макушку не буду обмазывать, зачем она мне нужна? Голова всё равно не умеет чесаться!
Почему он так считает, было непонятно, ведь голова у людей весьма часто чешется. Например, из-за перхоти или если долго не моешь голову. Но, видимо, он хотел сказать, что кожа головы не такая чувствительная, как на других участках тела. Он сказал, что не будет обмазывать её голову, но ведь уже это сделал только что. Лена прямо почувствовала влагу, которая пропитала её волосы. Она прямо ощутила там прохладу и ещё громче протяжно замычала:
М-м-м м
Скоро ты у меня не так повоешь, усмехнулся Михаил. Несмотря на то, что кушетка была узкая, Лена ровно уложила на ней свои ноги. Михаил неожиданно просунул руку между её бёдрами и столкнул её ноги на пол.
А теперь живо хватай булки и раздвигай их, как следует.
Она даже не представляла, что он задумал. Понимала, что сейчас он её точно не изнасилует, ведь она вся измазана чесоточной жижей. Если он прикоснётся к ней, то тоже начнёт чесаться. Стало быть, он задумал что-то другое. Что-то зловещее. Может, как Аркадий будет насиловать её какой-нибудь игрушкой? Или будет ковыряться в её попе пальцами? Последнее пугало её сильнее всего. Он ведь уже вставлял в её попу палец, не снимая перчатку, и ей было ужасно больно. Зачем это повторять? Чтобы сильнее её помучить? Лена подумала об этом и слезливо захныкала:
Эхе эхе
А сама сразу же подчинилась. Медленно обеими руками потянулась к своей попке, обхватила ягодицы и начала их раздвигать.
Замечательно, послушная девочка, ухмыльнулся Михаил. В этот момент он уже снимал с себя махровые перчатки, а потом повернулся в другую сторону, пригнулся и что-то взял из второй полки каталки с инструментами. Это произошло так быстро, что Лена даже не успела разглядеть, что именно он взял. На мгновение ей показалось, что это была скальпель. Но зачем ему скальпель? Неужели он собрался её резать? «Этого не может быть». И по её телу сразу же пробежался холодок.
Тот предмет, который он взял, напоминал металлическую палочку шириной приблизительно в 1 см, а толщиной в пару миллиметров. Что ещё это может быть, если не скальпель? Но это, действительно, была просто палочка, металлическая с мягкими сглаженными краями. Они называли её толкатель.
Как только Михаил пригнулся над её попкой, Лена от испуга заранее закричала:
А-а-а а пожалуйста, не надо меня резать.
Резать? усмехнулся Михаил. Зачем мне тебя резать? Я сделаю кое-что другое.
Уже в следующее мгновенье он надел на толкать махровую варежку, которую недавно снял, и подвёл к её анусу. Лена и опомнится не успела, что происходит, как вдруг почувствовала дикую всевозрастающую боль. С помощью этого металлического толкателя, он начал запихивать варежку в её задницу.
Это побудет здесь, язвительно сказал Михаил.
А а не надо, а закричала Лена.
Что ты там сказала? усмехнулся Михаил. Он вытянул толкатель, а потом просунул на другую участок варежки и снова надавил. Запихивал в неё эту варежку так грубо, как будто пытался патлей заткнуть протекающее отверстие в стене.
Пусть твоя попка хорошенько впитает эту жижу, ухмыльнулся Михаил.
А а мне больно, не надо, пожалуйста. Вы меня рвёте, истерично кричала Лена. Она не выдержала и пальчиками правой руки потянулась к своей дырочке. Пощупала тот предмет, который изначально показался ей скальпелем.