Друг хватает меня за талию и щекочет до тех пор, пока я не отдаю ему почти голую ветку.
Боги, сколько тебе лет, Фэллон?
В перерывах между приступами смеха я слизываю сладкий ягодный сок с губ.
Все из-за ходьбы, еле-еле выговариваю я. Стираю с подбородка нечто похожее на розовую слюну и слизываю с пальца.
От усталости проявляется твоя животная натура?
Упоминание о моей вороньей крови умеряет веселье.
Феб тяжело вздыхает и протягивает мне последнюю ягодку в знак примирения.
Вот. Возьми этот волшебный эликсир и продолжай хохотать.
Я скрещиваю руки на груди.
Это всего лишь ягода. К тому же у меня закончились хохотушки.
Какая жалость. Звук был чудесный. Глубокий голос подстегивает мое сердце, ускоряя темп.
А́ло, Морргот. Мой льстивый друг отвешивает поклон.
Вижу, ты отыскала мое любимое место во всем королевстве. Лоркан выскальзывает из-за моей спины.
Забавно. Феб взмахивает веткой, как волшебной палочкой, в сторону грядок, забитых фруктами и овощами. Похоже, и у Фэллон это место любимое.
Я испепеляю его взглядом. В ответ он лишь подмигивает.
Мое любимое место мой дом в Люче.
Лоркан испускает преувеличенно горестный вздох.
Потому что мое королевство унылая тюрьма?
Феб махает веткой в моем направлении.
У этой барышни упрямство течет по венам.
Лор одаривает его милой улыбкой, а я ворчу:
Надо было оставить Сиб, а тебя отправить обратно.
Феб изображает разбитое сердце: прижимает обе ладони к груди и стонет, как кошка по весне.
Пойду разузнаю, не сможет ли ваш очаровательный садовник достать нам еще немного вкусных ягод.
Он отчаливает к Эйрин, которая улыбается, затем вновь перевоплощается и взлетает к потолку.
Лоркан сцепляет руки за спиной, от чего широкая грудь выступает вперед.
Ну, как твое путешествие?
Сомневаюсь, что ты пришел поинтересоваться моим мнением о своем доме, поэтому давай сразу к делу.
Ты права. Один глаз у него немного прищуривается. На самом деле я пришел навестить маму.
Пожалуй, это известие потрясло меня даже больше того, что Лор может превращаться в человека.
У тебя есть мама?
А ты думала, меня нашли в капусте?
Нет, я Уголки его губ вздрагивают в намеке на улыбку, и я бурчу: Я знаю, откуда берутся дети, Лор! Их не в овощах находят.
Как же твоей будущей паре повезло.
Румянец заливает щеки.
Там, откуда я родом, мы называем их мужьями. И да, полагаю, он будет весьма доволен, когда я раздвину перед ним ноги вместо того, чтобы вручить лопату и пакетик с семенами.
Лоркан давится воздухом или, возможно, одной из пчел, кружащих по волшебной теплице. Затем он запрокидывается голову, а с губ срывается смех, расходясь глубокими тягучими волнами, и я понимаю, что ничем он не поперхнулся.
Мне самой досадно от того, как сильно мне нравится этот звук.
Я напоминаю себе, что приятный смех не признак приятного человека, прежде чем успеваю забыть, что стоящий передо мной мужчина лишил меня одного из моих основных прав свободы.
Лор берет себя в руки, но в глазах продолжают плясать огоньки.
Что же мне с тобой делать, птичка?
Вопрос явно риторический, тем не менее отвечаю:
Для начала можешь меня отпустить, Морргот.
Предложение тушит искорки в его глазах и делает золото матовым. Мы прожигаем друг друга взглядами, и хотя напряжение между нами нарастает, неловкости нет. В конце концов, разве можно чувствовать неловкость перед мужчиной, который видел тебя обнаженной? Которому ты жаловалась на боль в сосках и рассказывала о детской влюбленности в принца фейри?
Я считала Короля воронов своим другом. Тем, кто заслуживает доверие и уважение. Тем, на кого я могу положиться. Но потом он взял и все испортил своей ненасытностью и эгоизмом.
Должно быть, он услышал мои мысли, поскольку его губы сжимаются, а матовые радужки глаз тускнеют, как окислившийся металл. Он расцепляет руки и проходит мимо меня к Эйрин и Фебу, которые пытаются завязать беседу.
Мягкие шаги Лоркана затихают, когда он останавливается рядом с Эйрин. Пожилая женщина задирает голову, заглядывая ему в лицо. Затем медленно обхватывает ладонями его подбородок, притягивает к себе и прижимается щекой к щеке. Во время своего похода по скалистому королевству я повидала много воронов, и видела, как матери так ласкают детей.
Получается
Получается, женщина, которую Феб назвал садовником, вовсе не простой садовник.
Глава 10
Должно быть, у меня отвисла челюсть, поскольку подошедший Феб ее захлопывает.
Ты знал? шиплю я, наблюдая за матерью с сыном.
Думаешь, я назвал бы ее садовником? Он кусает нижнюю губу. Слава Котлу, она не понимает по-лючински.
Эйрин проводит пальцем по впадинке под скулой Лора, поправляя край черной полосы.
У него есть мать.
У Лоркана есть мать, о которой он никогда не упоминал ни разу во время нашего путешествия по Люче.
У него есть мать.
У Лоркана Рибио есть мать!
Мать?!
Стоит ли мне переживать?
О чем? Я наконец отрываю взгляд от Эйрин и Лора.
Феб склонил голову набок, прищурился.
О том, что эти ягоды расплавят мне мозг и лишат рассудка, как, очевидно, сделали с тобой?
У этого мужчины есть мать, Фебс.
У многих мужчин есть матери. Вообще-то у всех. Ты же знаешь, откуда берутся
Вот только ты не начинай, бурчу я.
Почему тебя это так расстраивает?
Потому что я провела с ним несколько дней. Мы были совсем одни. И он ни разу не упомянул, что его мать жива.
И почему именно должен был?
Потому что потому Я вскидываю руки. Ты прав. Он не обязан был делиться чем-то личным. И сейчас не обязан. Последнее я добавляю потому, что чувствую на себе пристальный взгляд Лора.
Я хватаю Феба за руку и тащу в коридор, противоположный тому, откуда мы пришли. У меня открылось второе дыхание. Кровь прилила к лицу и сердцу, так что я едва чувствую ноги, что весьма кстати, учитывая мой план увеличить расстояние между собой и перевертышем, насколько возможно.
Если бы он мне доверял, то рассказал бы о матери.
Это не обратный путь, замечает Феб, когда мы проскальзываем под каменной аркой, после которой потолок резко уходит вниз: вероятно, из-за рельефа вершины над нашими головами.
Небо уже окрасилось в темно-фиолетовый, когда мы прошли под аркой, ведущей в грот, такой же просторный, как вертикальный фруктовый сад, только здесь стояли общие столы, окруженные рыночными лотками. Каждый оборудован очагом, на котором жарятся рыба и мясо да такие, что торговцам на Портовом рынке и не снилось.
Переплетающиеся нити с нанизанными на них фонариками испускали не больше света, чем луна, проглядывающая сквозь вырезанный в каменном потолке купол, больше света дают факелы, укрепленные на неровных стенах и вокруг каждого лотка.
Энтони рассказывал об этом месте. Оно называется Муррго хаобен, что означает «Рыночная таверна». Одновременно рынок единственный, кстати, и таверна. Она в самом центре королевства.
Я перекатываю иностранные слова на языке Муррго хаобен.
Феб прищуривается, разглядывая отверстия в скале и черных воронов, снующих туда-сюда.
Хм. Должно быть, это общежитие.
С чего ты взял?
Дверей нет. Многоярусные комнаты.
Или у них такой бордель.
Возможно.
У нас в Небесном Королевстве нет борделей, мы считаем соитие священным актом, из тени материализуется Лоркан.
Интересно, давно он там стоял и зачем?
Я стираю с лица все следы интереса и отворачиваюсь, притворяясь, будто его здесь нет. Возможно, тогда он действительно исчезнет.
Тогда кто здесь живет? спрашивает Феб.
Я осуждающе смотрю на него.
Молодняк.
Феб вскидывают светлую бровь.
Вы забираете детей от родителей?
Я было собиралась уйти, но задерживаюсь, чтобы услышать ответ.
Нет. Птенцы, как мы называем самых маленьких детей, живут с родителями до тех пор, пока не решат покинуть гнездо. Тогда им бесплатно предоставляют жилье здесь или на севере, где они живут до тех пор, пока не овладеют каким-нибудь ремеслом и не станут полезными членами общины.