Отец в этом плане, да и вообще, более лоялен и мягок: его почти ничего не заботит, кроме базовых вещей жива ли я, учусь ли я, здорова ли я, цела ли я. Но есть одно большое но: мама умеет так влиять на него, что переманивает на свою сторону и оснащает своей логикой необъяснимой, параноидальной, неясной даже ей самой. И уж когда она натравит на меня папу, становится действительно сложно. Тогда, может быть, на помощь мне придет бабушка. Но она уже слишком стара, и ее зачастую не воспринимают всерьез.
Есть еще брат отдельная история. Олицетворение лени и пофигизма, вечно бубнящий и недовольный то низкой скоростью интернета, то тем, что его заставляют ходить в школу, то еще чем-нибудь: он найдет, к чему придраться. Особенно он любит искать это во мне. Я у него бываю виновата во всех смертных грехах. Послушать его, так это я спровоцировала Еву съесть яблоко, потом заварила Вторую Мировую, а потом развалила Советский Союз. И если у него переставал работать модем, в этом тоже была виновна лишь я ведь это только после меня любая техника начинает глючить.
Впрочем, я любила свою семью, да и они меня тоже.
Не все так плохо, как может показаться, просто бывают дни, когда я хочу сбежать от них навсегда. Но это бывало не так часто. Вот сегодня, например, мне хотелось исчезнуть, чтобы меня никто не нашел, но виной тому были не родственники, а собственные неудачи и стремление их скрыть вместо того, чтобы решить.
И как мне теперь не считать себя неправильной, дефектной? В семье не без урода, так, кажется, говорится. Правильно говорится. Кто еще в нашей семье урод, кроме как я?
3. Позитрон
Позитрон античастица электрона. Относится к антивеществу, имеет электрический заряд +1.
То есть как это вы не можете ничем помочь? закипала я, проклиная себя за то, что сюда явилась. Разве деканат не должен помогать таким студентам, как я?
Вы, девушка, тон повежливей возьмите для начала. Еще раз объясняю: это ваши проблемы, мы их решить не можем.
Почему? упиралась я, скрипя зубами.
Нам известны методы преподавания Ларисы Александровны, и мы не в восторге от них. Но ваши долги это ваши долги. Сдать их за вас деканат не может.
Да я вас об этом и не прошу! Я бы все их сдала, если бы она приняла их у меня! Но она отказывается.
А сколько раз вы к ней подходили?
Три-четыре раза.
Попытайтесь еще. Возможно, она уже подзабыла Ваше лицо и по ошибке пропустит.
Я чуть в обморок не упала, представив то унижение, которое мне предложили: подходить к злобной суке снова и снова, с опущенными глазами и виноватым лицом, с мольбой на губах зачесть мне рефераты? Умру, но этого не случится.
Вы что, не знаете ее? Она не примет, уперлась прочно.
Вы понимаете, что я не могу ничего с этим сделать? Мы же не можем заставить Ларису Александровну принять Ваши долги! Ай-ай-ай, Лариса Александровна, примите у студентки долги, что это Вы безобразничаете? Она же старалась, пропускала, а Вы теперь хотите ее за это наказать?
По-моему, все так и должно было быть, потому что преподша реально распустилась, и все об этом знали: и студенты, и другие преподаватели, и декан. Я бы ей ее продукцию в задницу затолкала, и чуть не сказала об этом вслух.
Так и что мне делать? Ведь она не согласится, сколько бы раз я к ней не подходила.
А Вы попробуйте. Если не получится там уже посмотрим и что-нибудь придумаем.
Нет, я хочу быть уверена. Какой еще есть вариант?
Конфликтная комиссия, ответила девушка, многозначительно взглянув на наручные часы. У нас сейчас обед начинается, узнайте подробнее у старосты.
Так меня и выпроводили кипящую, бурлящую злобой от несправедливости, и такой меня перехватила Ольга, ждущая снаружи.
Ну что?
Да ничего! нервно отмахнулась я. Ничем они мне не помогут. Ваши, говорит, проблемы договаривайтесь с ней сами.
Как это?
Я повернула голову на нее с такими глазами, что она вылупилась на меня в ответ.
А вот ты зайди, блять, туда, и спроси: как это?! Мне самой интересно.
И что, пойдешь к ней еще раз?
НИ ЗА ЧТО.
А по-другому вообще никак?
Да им срать вообще они меня выпроводили, сославшись на обед.
Да уж. И что будешь делать?
Хотелось бы мне знать. Но покупать я у нее ничего не собираюсь. У меня желание заставить ее сожрать свои крема за несколько тысяч. Чтобы отравилась и сдохла.
Ольга посмотрела на меня внимательно и засмеялась.
Добрячка, резюмировала она.
Мне тоже пришлось улыбнуться.
У старосты я узнала о конфликтной комиссии не больше, чем мне сказали в деканате, кроме того, что написать заявление на нее нужно как можно скорее. Но само слово «комиссия» пугало меня, казалось чем-то сродни инквизиции, и я решила пока повременить, несмотря на страшно округленные глаза старосты, которая узнала, что я никак не решила свою проблему. Ее, кажется, не особо заботят неудачи одногруппников с ней все в порядке, и слава богу.
Пришлось обратиться за информативной помощью к старшим курсам, и там меня заверили, что сдать комиссии как два пальца обоссать. Комиссия, якобы, для того и собирается, чтобы таким, как я, помочь. Члены комиссии вытягивают даже безнадежных бездарей на тройки, лишь бы не отчислять. В целом, я немного успокоилась, но и старшекурсники твердили мне, что лучше не тянуть кота за все подробности и писать заявление прямо сейчас.
В тот же вечер я написала своему научному руководителю и объяснила ситуацию. Та отругала меня, но обещала помочь. На следующий день мы увиделись, и вот, от кого я получила информации, как и осуждения, по максимуму.
Как так получилось, Яна? Вы такая хорошая студентка! Много пропускали?
В том-то и дело, что нет, Вера Алексеевна! горячо доказывала я. Она меня просто невзлюбила. Приписала каких-то левых долгов, и вообще
Вера Алексеевна была единственным преподавателем, при котором я не решилась бы произнести бранного слова: не из-за того, что боялась кары, а из уважения. Ради нее я готова горы сворачивать в маленькие камушки. Я, можно сказать, полюбила ее с первой же пары.
В деканате была? Что говорят?
Я обстоятельно рассказала ей, что думаю о помощи деканата. Она покачала головой.
Я схожу туда сама, и к замдекана тоже. Поговорю о Вас и о самой Ларисе Александровне, задумчиво говорила она, а у меня от благодарности наворачивались слезы: наконец-то хоть кто-то, готовый встать и оказать реальную помощь, не откладывая в долгий ящик! думаю, у них есть свои способы давления на нее. А Вы пока найдите себе союзников: выясните, кого еще она не допустила или завалила. Допуска Вам уже, я полагаю, не получить, но можно повременить. Не хотелось бы комиссию устраивать: испортит отношения. А Вам еще учиться под ее руководством
***
Два месяца прошли как во сне: я нашла союзников, с которыми мы постоянно навещали замдекана и узнавали новые подробности заглохшего дела.
Заместитель часто уезжала по делам или в командировки, но обещала нам помочь, и мы ей верили. Сессия давно кончилась, пересдачи тоже. Подходило время отчисления, а нашу проблему до сих пор никто не старался решить. Лариса Александровна видеть нас отказывалась. У меня опустились руки, я была готова даже на комиссию.
В конце концов, оказалось, что теперь это наш единственный шанс.
Неожиданно староста пришла к нам с заявлением против Ларисы Александровны, в котором мы, студенты, дружно просили отстранить ее от преподавания в силу бесконечной рекламы своего товара, и не только рекламы. Я ни одного документа не подписывала с такой радостью! Но декан отреагировал не так, как мы ожидали никого не спешили отстранять с гневными криками и чтением моралей, и теперь наши задницы оказались в опасной близости от огня. А я уж было понадеялась, что ее нам просто заменят другим преподавателем, которому я постараюсь сдать