Глава 2
Спустя пару дней туман, покровом обволакивающий её сознание, начал отступать. Она стала чувствовать себя намного лучше, и Даниил предложил ей прогуляться по квартире.
Помимо спальни, в которой Маша уже успела оглядеться, и ванной, в квартире была гостиная, совмещённая с кухней. Комната была отремонтирована в том стиле, который был популярен, когда Маша ещё была маленькая многоуровневые гипсокартонные конструкции на потолке, обои с тяжёлым перламутровым рисунком, кухонный гарнитур тёмно-коричневый, с резными дверками шкафов и матовыми стёклами. Всё это напомнило Маше квартиру её одноклассницы, у которой она была в гостях лишь однажды, когда ей было лет девять. У девочки был день рождения, и Машу пригласили только из-за того, что подруга Алёна отказывалась идти без неё. Впечатлений им тогда хватило на долгие часы обсуждений, ведь за ними прислали машину с водителем, а ремонт в огромной квартире одноклассницы был сделан по последней моде того времени.
«Кажется, это называлось евроремонт», подумала Маша, проводя пальцем по завитушке на шкафу. Обстановке явно было много лет, хотя всё выглядело опрятным и целым.
Она присела на огромный кожаный диван и сложила руки на коленях. Её глаза продолжали бродить по комнате, выхватывая новые детали, которые ей были совсем не по вкусу.
Такой интересный интерьер, осторожно сказала она, мы давно тут ничего не меняли?
Она сказала это и испугалась, что вопрос звучит нетактично, с намёком. Но Даниил, казалось, не обиделся. Его лицо было странно-задумчивым, когда он сел рядом с ней.
Я не хотел тут ничего менять, тихо начал он, потому что квартира принадлежала моей матери. Ремонт здесь сделан по её вкусу и был окончен незадолго до её смерти.
Смерти? Маша взглянула в его светлые глаза, чувствуя себя ужасно, что приходится уточнять такие вещи. Муж искривил губы.
Она наложила на себя руки, когда я был подростком.
Маша прикрыла рот ладонью.
Господи, прошептала она, мне так жаль, Даниил! Прости, прости, что затронула эту тему, я не знала Не помнила
Не извиняйся, он покачал головой, я бы тоже хотел это забыть.
Искренне желая утешить, Маша дотянулась до его руки. Даниил переплёл их пальцы.
Может быть, ты расскажешь мне о ней немного?
Он кивнул с некоторым удовлетворением: казалось, он и сам хотел поговорить на эту тему.
Она была удивительная женщина, начал он с лёгкой полуулыбкой, знаешь, я бы сказал, спокойная снаружи, но сдерживающая бурю внутри. Увлекающаяся всем, но не интересующаяся ничем. Желающая внимания и страдающая от одиночества, он вздохнул, от этих противоречий с ней часто случались «эпизоды», как их называл отец. Тогда она уезжала сюда, ложилась на кровать и ни с кем не хотела общаться, даже со мной.
У неё была трудная жизнь? тихо спросила Маша.
Они с отцом были очень разными, это её мучило, он слегка сморщился при упоминании отца, он больше про тело, а она про дух. Она всегда говорила, что я кровь от её крови, плоть от плоти, что мы совсем не такие, как он. Ему никогда было нас не понять, он слегка склонился к Маше и продолжил тихо, почти шёпотом, и это он виноват в её смерти.
Маша поражённо смотрела в его глаза, чувствуя, как волоски на её руках встали дыбом. Ей стало зябко в тонком халате.
О чём ты
Но это всё не важно, Даниил прервал её, встрепенувшись, будто переключившись, ты спрашивала про интерьер. Хочешь, переделаем здесь всё? Уберём напоминания о грустных днях?
Маша покачала головой, не понимая, почему к её глазам подступили слёзы. Такая неожиданная смена темы была сродни резкому торможению.
Я как я могу, выдавила она, если много лет всё было так, в память о твоей матери. Я же, видимо, жила с этим, меня всё устраивало.
Это так, Даниил провёл большим пальцем по тыльной стороне её руки, задумчиво глядя ей в лицо, ты всегда была очень милой и с радостью мне уступала.
Он ласково улыбнулся, коснулся её щеки.
Мы с тобой безумно похожи, Мария, сказал он, покинутые родителями, отверженные. Поэтому меня и притянуло к тебе. Ты моя родственная душа. Ты не помнишь наших отношений, но ты должна это чувствовать! Ты же чувствуешь, правда?
Правда, эхом ответила Маша, загнанная в тупик его напором, словно у неё не было возможности ответить иначе. Она кривила душой. За эти дни она немного узнала Даниила хотя, сама формулировка этой мысли вызывала у неё нервный смешок: немного узнают, обычно, новых знакомых, но не человека, с которым живёшь уже пять лет.
Тем не менее, с Даниилом она знакомилась заново. Он всегда ложился с ней в кровать, но не нарушал границ её вынужденного отчуждения, накрываясь отдельным одеялом. Его привычки были безупречны он вставал по первому звонку будильника, надевал рубашку и брюки по его утверждению, домашние, готовил незамысловатый завтрак. Дни он проводил рядом с Машей, как правило, погрузившись в чтение очередного тома в твёрдом переплёте. «Я давно мечтал об отпуске, который я мог бы посвятить чтению, с улыбкой говорил он ей, но мне ещё приятней посвятить его и чтению и заботе о тебе». Машу трогали эти слова, но, в то же время, они напоминали ей о том, что она должна как можно быстрее вспомнить, как любила Даниила, ответить на его чувства. Она искренне желала вспомнить хоть что-то, хотя бы малейшую деталь, которая поможет ей ощутить что-то кроме неловкой благодарности, почувствовать себя его родственной душой.
Пока получалось плохо.
***
Была ещё подруга. Это испытание Маша выдержала с трудом: она не любила новые знакомства и не ждала тёплых эмоций от встречи с подругой, которую совсем не помнила.
Она пришла, когда они с Даниилом только-только вошли в новый ритм жизни Маша вот уже несколько дней ненадолго выходила из спальни, хотя нельзя было сказать, что до конца оправилась. Подруга высокая брюнетка с яркими губами, появилась однажды вечером. Она была одета в стильные, приталенные брюки, на плечи был накинут пиджак с бахромой возможно, тоже стильной.
Машенька, дрожащими губами прошептала подруга и полезла обниматься. Она была настолько лоснящейся, что Маша, в пижаме и с небрежным пучком на голове, почувствовала себя рядом с ней блёклой и неухоженной. Одеревенелой рукой она похлопала подругу по плечу.
Ты совсем-совсем ничего не помнишь? спросила гостья, когда они разместились на диване. Она окинула её взглядом, полным сочувствия, Даже меня?
Маша покачала головой. Она помнила только Алёну, с которой была знакома с самого детства. У неё было забавное, милое лицо русая чёлка, маленький нос в веснушках и абсолютно не соответствующая внешности ехидная натура. Когда-то они были не разлей вода. Девушка, сидящая напротив, была совсем на неё не похожа.
Давай тогда я тебя познакомлю, Даниил, сама вежливость, принёс им по чашке чая, это Анна, вы дружите с университета.
О..очень приятно, Маша облизнула ставшие внезапно сухими губы. Она вспомнила Анну нет, не в университетские годы, а в свою первую ночь здесь, когда сквозь дымку пульсирующей боли до неё добрался недовольный голос: «Выгонишь меня кто тебе поможет?». Чашка чая начала постукивать о блюдце, поэтому Маша поставила её на журнальный столик.
Значит, с университета, она приклеила улыбку, а где мы учились? Кажется, отец говорил мне поступать на экономический
О, да, ты поступила, там мы и познакомились! Анна перекинула волосы с одного плеча на другое и покосилась на Даниила, наблюдавшего за ними из кресла, Правда, потом нас вместе и отчислили.
Что, почему?
За неуспеваемость! Прямо на последнем курсе, представляешь? Ну ты-то ладно, уже встретила этого красавца, Анна улыбнулась, прикрыв рот наманикюренной ручкой, а я просто балбеска!