Владимир Бухерт Генрихович - Профессор Башарин. Переписка с историками (1943-1989 гг.) стр 13.

Дорогой Николай Михайлович, как мне быть? Могу ли я просить дирекцию, несмотря ни на что, поставить мою работу на защиту с тем, чтобы разногласия между рецензентами были рассмотрены учёным советом, чтобы моя судьба была решена коллегиальным способом, а не двумя-тремя рецензентами. Недавно в «Правде» я читал заметку, что научный работник имеет право отстаивать свои новые идеи, выводы. Выводы моей работы новые, я хочу отстаивать их на заседании учёного совета. Если провалюсь, так провалюсь, как говорят, с песней. Если бы как-нибудь оставили меня в Институте истории в качестве или докторанта, или прикреплённого, то [можно] было бы ещё подумать. Иногда думаю, а нельзя ли защитить данную мою работу в качестве кандидатской диссертации.

До сих пор, несмотря на все трудности, я чувствовал себя более или менее спокойно, надеялся на то, что наконец-то защищу диссертацию. В настоящее время нахожусь в ужасном состоянии.

Дорогой Николай Михайлович, моё положение безвыходное. Если будут закрыты мои, по определению С.А. Токарева, «существенные открытия» в изучении истории агарных отношений, то я не выдержу эту несправедливость в нашей стране, где торжествует правда. Новых лишений и унижений я не в состоянии перенести. Я буду добиваться того, чтобы моя работа стала предметом обсуждения научной общественности.

Представляю Вам отзывы проф[ессора] Кабанова, доцента Сафронова и В.И. Шункова о моей работе для ознакомления.

С глубокой надеждой на Вашу помощь Г. Башарин

25

Г.П. Башарин  А.Л. Сидорову

16 июня 1955 г.

Дорогой Аркадий Лаврович!

Очень извиняюсь, что я нервничал у Вас. Вы так чутко, тактично относитесь ко мне, а я То, что пережил и переживаю, сделало меня нервным. Не помню, чтобы до [19]52 г. я нервничал хоть раз. Ещё раз прошу извинения.

У себя дома я понял, что дирекция совершенно правильно решила отложить мою защиту до осени. Это решение в мою пользу. В мою пользу работало и работает и время. Я с нетерпением жду итоги дискуссии по вопросам о сущности патриархально-феодальных отношений у скотоводческих народов. Прошу Вас ознакомить с моей работой и других специалистов.

Аркадий Лаврович, нет ничего страшнее, остаться без работы. Прошу Вас дать мне любую маленькую работу, работу лаборанта, какого-нибудь технического сотрудника. Если этого невозможно, то прошу направить меня в подмосковный колхоз, в котором я буду работать честно, по мере сил и возможностей. Если и этого нельзя, то прошу дать мне удостоверение о том, что я диссертант Института истории, что мне предоставлен отпуск до 1 сентября. С этим удостоверением я буду искать работу в любом учреждении или в любом колхозе.

26

Г.П. Башарин  А.М.  Панкратовой

28 июня 1955 г.

Дорогая Анна Михайловна!

Хочу проинформировать Вас о ходе своих дел.

Ваша последняя беседа со мной оказала мне большую помощь. Ваша принципиальность, непоколебимость по отношению к вопросам о моей диссертации подняла моё настроение, помогла мне преодолеть в известной мере бессонницу, тяжёлые переживания.

Мне дали копии отзывов В.И. Шункова и А.И. Андреева. Отзывы представляют, в основном, изложение содержания отзыва Гоголева и Гурвича, а местами точную их копию. В обоих отзывах нет никаких новых фактических данных. Товарищи Шунков и Андреев в моей работе не нашли никаких методологических, политических ошибок. У них нет возражений против моих теоретических выводов. Они нападают только на выводы моей работы о соболино-лисьей и классной системах. Кроме того, ищут противоречия, неточности в других выводах. А.И. Андреев нашёл, что моя диссертация написана якобы на языке, который трудно назвать русским. Оба рецензента пытаются представить дело таким образом, что все вопросы истории аграрных отношений уже разработаны Левенталем и Ионовой,  что выводы моей диссертации, против которых невозможно возражать, принадлежат этим исследователям и т. д. и т. п. Недавно виделся с Л.В. Черепниным, которому дали мою диссертацию для ознакомления. Он сказал, что встречался с Н.М. Дружининым, который, по его словам, ни на йоту не колеблется в своём мнении о моей диссертации. Это очень обрадовало меня.

Сижу над рассмотрением отзывов Шункова и Андреева. Сначала составлю ответы на каждый из них в отдельности, а затем напишу большой общий ответ на все три отзыва, в основе которых лежит отзыв Гоголева и Гурвича. Вчера договорился с директором Дома учёных насчёт продления моего проживания в этом доме до 15 июля. За это время постараюсь закончить оформление ответов на отрицательные отзывы. П.И. Кабанов и И. Я. Златкин тоже считают несправедливыми нападки на мою работу.

Читали ли Вы мою последнюю записку? Прошу оставить её у себя, так как она была составлена в то время, когда я не имел под руками развёрнутых отзывов Шункова и Андреева. Теперь эти отзывы есть, и я всё сделаю точно.

Когда закончу ответы на отзывы Шункова и Андреева, покажу их в первую очередь Вам.

27

Г.П. Башарин  А.М.  Панкратовой

[Москва].1 августа [1955 г.].

Дорогая Анна Михайловна!

29 июля я сдал заявление на имя товарища Хрущёва и приложенные к нему документы в секретный отдел экспедиции ЦК.

В Институт истории представил общий ответ трём рецензентам (два экз.) и по одному экземпляру ответов на отзывы Андреева и Шункова.

В настоящее время лежу: в горле появилась опухоль. Четвёртый день питаюсь бульоном. Ходит врач, даёт пенициллин. Врач утешает тем, что скоро опухоль прорвётся, и я поправлюсь.

Высылаю Вам для ознакомления копии заявления, общего ответа трём рецензентам и ответов на отзывы Андреева и Шункова.

Вопросы моей диссертации имеют не частное, а общее значение для истории скотоводческих народов нашей родины. Положительное мнение подавляющего большинства рецензентов о диссертации и работа над ответами на отриц[ательные] отзывы убеждают, что моё дело правое. Совсем недавно в Институт истории из Якутска поступил новый положительный отзыв.

Я буду жить в Москве до оконч[ательного] пол[ожительного] или отр[ицательного] решения своих вопросов.

P. S. А[нна] М[ихайловна], Если у Вас есть близко материал, который я привёз Вам, на дачу, то, пожалуйста, вышлите его обратно с товарищем Макаровым. Его заменит общий ответ трём рецензентам.

28

Г.П. Башарин  А.М.  Панкратовой

Москва. [Август] 1955 г.

Дорогая Анна Михайловна!

9. VIII после заседания я не мог увидеться с Вами: сказали, что Вы уехали 12 минуты назад.

Моё заявление на имя Н[икиты] С[ергеевича] направлено в КПК товарищу Комарову. Я установил связь с Харитоновым (сотр[удником] КПК), который занимается моим делом с прошлого года. Заявление и приложенные к нему материалы поступили ему. Харитонов говорит, что он в курсе дела, что тов. Комаров находится в командировке, что как только приедет, будет докладывать ему о моём положении. Харитонов спрашивает, почему отложили мою защиту. Я ответил, что Борисов увёз диссертацию на дополнительное рецензирование. На всякий случай дал Ваш тел[ефон] Харитонову: К62700.

8. VIII был на приёме у Аркадия Лавровича. Он говорит, что ознакомился со всеми моими ответами на отрицательные отзывы, что необходимо издать мою диссертацию, прежде чем поставить её на защиту. А[ркадий] Л[аврович] посоветовал мне обратиться к Рожковой, Дружинину и Токареву с просьбой быть редактором. Но Рожкова и Дружинин отказываются, а к Токареву я не могу обратиться по известной Вам причине.