Ну-ну, улыбнулся тот. Не надо лишней лести. Ты тоже приложил к нему свою голову. Так что вправе гордиться. Но и ответственность в случае провала тоже будь любезен разделить.
Малая Копна. Четвердень месяца облаков.
Жал Пышкович разрядил оба пистоля по мишеням, не прекращая движения. Несколько болтов вонзились в дощатое ограждение там, где он только что стоял. Пока верхние руки перезаряжали пистоли, нижние, короткие и трёхпалые, бросили в цели громовые шишки. Прежде чем бабахнуло, Жал присел и укрылся за перевёрнутой телегой. Земля сотряслась. Поднялось песчаное облако, сквозь которое трудно было что-либо разглядеть. Полумеханоид быстро высунулся из-за укрытия и разрядил оружие. Раздался рёв клаксона.
Все цели поражены, прогремел смотритель полигона Кол Брагин. Семнадцать секунд.
Песок потихоньку прекратил своё бешеное кружение в воздухе и опал. Жал поднялся и вышел из-за телеги. Не успел он сделать и пяти шагов, как со стороны уничтоженных целей прилетел ещё один болт. Пышкович отмахнулся полой тяжёлого плаща, и снаряд отлетел к смотрителю. Тот зажал его своей клешнёй и загрохотал раскатистым смехом.
Кто-то сказал, что все цели поражены, Жал подошёл к Колу, неспешно заряжая пистоль.
Мир полон неожиданностей, Чайник, Брагин, громадина в полтора раза выше Пышковича, смял в железной ладони болт и отбросил в сторону. Его проволочные усы-мочалки завибрировали в такт смеху. Продолжай кипятиться! Сохраняй давление в системе, и ничто не сможет тебя убить. Кстати, почему ты не использовал запасные стволы? Так ты мог выиграть от двух до пяти секунд и установил бы новый рекорд.
Пышкович поставил пистоли на предохранители и убрал в поясную кобуру. Потом взглянул на смотрителя из-под широкополой шляпы.
Потому что мир полон неожиданностей, Брага. Сам же сказал.
Кол захохотал ещё громче, и усы его окончательно запутались. Тогда смотритель достал из кармана железную щётку и принялся их расчёсывать.
Слышал, шерры уже используют пятизарядные пистоли, сообщил Жал. Там барабан такой хитрый, сам крутится. Револьвер называется.
А пули к нему какие? заинтересовался смотритель. Наши обычные подойдут?
Вроде бы, другие. Но точно не знаю. Надо будет у Лавра спросить.
Откуда у нашего снабженца такие новинки? отмахнулся Брагин. Это если только у крысюков заказывать. Они что угодно достанут.
Чайник! В штаб! проорал в рупор адъютант начальника лагеря Штоль Похин.
Жал и Кол переглянулись.
Похоже, что-то затевается, довольно проворчал Брагин.
Поглядим, Пышкович поправил шляпу, встряхнул плащ и потопал в штаб.
Держи в курсе! в спину ему потребовал смотритель полигона.
Если не секретно расскажу за склянкой минералки, отмахнулся Жал.
Да кому ты нужен с этими секретами?
*
Спустя два часа Жал Пышкович брёл по лагерю, опустив голову и изредка поглядывая из-под полей шляпы на собратьев-полумеханоидов. Пнул горошину, перебегавшую дорогу от одной казармы к другой. Толкнул механика-ляга, идущего куда-то с ящиком инструментов. При этом инструменты рассыпались по песку, а Чайник отбросил ногой подальше здоровенный разводной ключ.
Что за проблемы, Жал? возмутился Наг Потрескун, маленький шестиногий и восьмирукий полумеханоид, заведовавший складом запчастей. Что ты себе позволяешь?
Не твоих шестерёнок дело! рявкнул Пышкович.
Потрескун помог лягу собрать инструменты, косясь на сбрендившего Чайника. А Жал Пышкович отправился в сторону таверны.
Склянку скипидара! велел он, взгромоздясь на барный стул перед стойкой. Потом подумал и заявил: Хотя, нет. Давай ведро.
Крысюк Вассер скептически поглядел на клиента, но всё же выдал требуемое. Душевный Жал никогда не пил в долг, а потому был весьма уважаемым, хоть и редким, посетителем. Если у него есть желание потратить половину жалованья и вырубиться надо уважить. Хотя с ведра скипидара полумеханоид может и шалить начать, но на этот счёт есть договор с комендантом лагеря о возмещении убытков, причинённых кадровыми рейдерами.
Вассер считал себя не только умным, но ещё и везучим. Когда он собирался открывать заведение в лагере рейдеров, его сородичи над ним смеялись. Говорили, что он вернётся сразу же, как только наглые и сильные полумеханоиды разломают его повозку и утащат весь товар. Но шёл уже шестой год, а дело только разрасталось.
Крысюк сорвал пломбу и оторвал крышку, защищавшую окружающих от запаха, а потом поднатужился и выволок ведро на стойку. Очки его при этом съехали на самый кончик длинного чуткого носа и чуть не шлёпнулись прямо в скипидар. Побыстрее отстранился, потирая нос.
Гулять изволим? спросил Вассер, выставляя рядом с ведром блестящую железную кружку.
Вместо ответа Жал напялил свою шляпу крысюку на голову, закрыв не только уши, но и глаза, а сам поднял ведро и влил его содержимое в распахнутую пасть. Его сапфировые глаза бешено завращались в глазницах, а из небольшой трубки, что торчала сзади на манер одинокой косички, вырвалась струйка чёрного дыма.
Хорошо, проскрипел Пышкович, захлопнув пасть. Все шестерёнки прочистились. Теперь можно поспрашивать народ о смысле жизни.
С этими словами Жал содрал с пребывающего в дезориентации крысюка шляпу и водрузил на положенное ей место. После чего повернулся на стуле и обозрел помещение.
Ой-ёй-ёй! пробормотал Вассер, как-то вдруг осознав, что без дебоша не обойдётся.
Других рейдеров внутри таверны не оказалось. Да и вообще никого, кроме парочки хрюмзелей, приехавших продать скот, и одного ляга, задумчиво поглядывающего на небо сквозь стакан. Время было такое, что все жители лагеря ещё пребывали на местах службы.
В чём смысл жизни, братцы? обратился Пышкович к скотоводам, зависая над их столом.
Те в ответ прохрюкали что-то нечленораздельное.
Отсутствует, констатировал Жал и бесцеремонно плюхнулся прямо на стол. Пасёте свой скот, свинячите там же, где живёте. Никогда вам не стать цивилизованными, как шерры.
Хрюмзели то ли что-то возразили, то ли просто хрюкнули в ответ.
Что? Пышкович приблизил лицо к пятачку одного из скотоводов, отчего оба хрюмзеля явственно напряглись. Считаешь, что и шерры гадят? Ну, в этом ты, пожалуй, прав. Но шерры ничего просто так не делают. Даже если и нагадят, то получат с этого если не награду, то хотя бы удовольствие. Они и нас-то создали лишь для того, чтобы мы делали за них грязную работу. Тут он резко приблизил свой палец к пятачку другого хрюмзеля и прошипел: Только они просчитались!
Душевный Жал, донеслось от окна, рядом с которым сидел ляг. Прошу прощения, душевный Жал, но, смею заметить, что нельзя так говорить о шеррах.
Это ещё почему? Пышкович слез со стола и уставился на ляга.
Они создали полумеханоидов, они построили Федерацию, они несут культуру и свет, восхищённо затараторил тот.
Жал неторопливо подошёл к нему.
У тебя в голове что? спросил он без тени издёвки.
Говорят, мозги, пожал плечами ляг. Но я сам не видел.
Полумеханоид присел на стул рядом и задушевно поведал:
Нет, не мозги.
А что? заинтересовался ляг.
Помои, которые вливают вам в уши шерры! рявкнул Жал так, что его собеседник тут же юркнул под стол. Стакан, правда, он прихватил с собой.
Доставать оттуда ляга Пышкович не стал. Вместо этого он повернулся к хозяину таверны, опасливо выглядывающему из-за стойки, и пожаловался:
Ну что у тебя за унылое заведение? Даже нормально подраться не с кем!
В задумчивости полумеханоид сделал шаг в направлении стойки. Потом вдруг резко повернулся, схватил стол, под которым сидел ляг, и запустил им в окно, высадив раму целиком. Наклонился к испуганному посетителю и поинтересовался: