Актуальности мира разума противостоит популярная фантазия о том, что идеи и идеалы не что иное, как химеры, а философия всего лишь система таких фантазмов. Ей также противостоит совсем другая фантазия, согласно которой идеи и идеалы представляют собой нечто слишком прекрасное, чтобы обладать реальностью, или нечто слишком слабое, чтобы обеспечить ее для себя. Этот развод между идеей и реальностью излюбленный прием аналитика рассудка. Однако, как ни странно, в противовес этой «сепаратистской тенденции», его собственные мечты, пусть и полуправда, кажутся пониманию чем-то истинным и реальным; оно гордится императивом «должен», который с особым удовольствием предписывает на поле политики. Как будто мир ждал, чтобы узнать, каким он должен быть, но не был! Ведь если бы все было так, как должно быть, что бы вышло из мистической мудрости этого «должен»? Применяя это «должен» против тривиальных и преходящих объектов, институтов или условий, не имеющих внутренней ценности, хотя даже они могут иметь большое относительное значение для определенного времени и особых кругов, разум часто оказывается прав. В таком случае умный наблюдатель может встретить многое, что не отвечает предписаниям всеобщей правильности; ведь кто не достаточно зорок, чтобы увидеть в своем окружении многое, что на самом деле далеко не так, как должно быть? Но такая зоркость ошибается, полагая, что, исследуя эти объекты и высказывая мнение о том, какими они должны быть, она занимается вопросами философской науки. Объектом философии является Идея: а Идея не настолько слаба, чтобы иметь право или обязанность существовать, не существуя в действительности. Объектом философии является действительность, в которой предметы, учреждения и условия представляют собой лишь внешнюю и поверхностную сторону.
7. Таким образом, можно сказать, что рефлексия в общем смысле включает в себя принцип (что также означает начало) философии. Но когда в наше время, после эпохи лютеранской Реформации, рефлектирующий дух возник свободно и независимо, он не стал, как в начале греческой философии, стоять в стороне, в собственном мире, а сразу же обратил свою энергию на, казалось бы, необозримый материал феноменального мира. Таким образом, название «философия» стало применяться ко всем тем отраслям знания, которые занимаются исследованием определенных числовых отношений и универсального элемента во множестве индивидов, представленных опытом, а также исследованием необходимого элемента или законов, которые можно найти в кажущемся беспорядке бесконечной толпы фактов. Таким образом, оказывается, что современная философия, в этом смысле слова, черпает свои материалы из наших собственных наблюдений и восприятий внешнего и внутреннего мира, из природы, а также из ума и сердца человека, когда оба находятся в прямом и непосредственном контакте с наблюдателем.
Это и есть принцип Опыта. В нем кроется невыразимо важная истина: чтобы принять и поверить в любой факт, мы должны быть в контакте с ним; или, говоря более точно, мы должны найти этот факт объединенным и сочетающимся с уверенностью нашего собственного «я». Мы должны быть в контакте с нашим предметом, будь то с помощью внешних органов чувств или, что лучше, с помощью нашего более глубокого разума и нашего внутреннего самосознания. В определенной степени этот принцип совпадает с тем, что в последнее время называют верой, непосредственным знанием, откровением во внешнем мире и, прежде всего, в нашем собственном сердце.
Те науки, которые часто называют философией, мы называем эмпирическими, поскольку они исходят из опыта. Тем не менее, основными результатами, к которым они стремятся, являются законы, общие положения, теории мысли о том, что признано существующим. На этом основании ньютоновская физика была названа натурфилософией. Гуго Гроций, собрав воедино и сравнив поведение государств по отношению друг к другу, зафиксированное в истории, и с помощью обычных методов умозаключения, открыл некоторые общие принципы и создал теорию, которую можно назвать философией международного права. В Англии это до сих пор является обычным значением термина «философия». Ньютон по-прежнему прославляется как величайший из философов, а его имя доходит до прайс-листов производителей приборов. Все приборы, такие как термометр и барометр, которые не относятся к магнитным или электрическим приборам, называются философскими приборами1. Конечно, мысль, а не простое сочетание дерева, железа и т. д. должно называться инструментом философии! Недавняя наука политическая экономия, которая в Германии известна как рациональная экономика государства, или разумная национальная экономика, в Англии особенно присвоила себе название философии.2
8. В своей собственной области это эмпирическое знание может поначалу приносить удовлетворение; но в двух отношениях оно оказывается недостаточным. Во-первых, существует еще один круг объектов, которые оно не охватывает. Это свобода, разум и Бог. Они принадлежат к другой сфере не потому, что можно сказать, что они не имеют отношения к опыту; ведь хотя они, конечно, не воспринимаются органами чувств, совершенно тождественно утверждение, что все, что находится в сознании, переживается. Реальное основание для отнесения их к другой области познания заключается в том, что их объем и содержание, очевидно, указывают на то, что эти объекты бесконечны.
Есть старая фраза, которую часто ошибочно приписывают Аристотелю и считают, что она выражает общий смысл его философии. Nihil est in intellectu quod non fuerit in sensu: «Нет ничего в мысли, чего не было бы в чувстве и опыте». Если спекулятивная философия отвергла эту доктрину, она могла сделать это только по недоразумению. Однако, с другой стороны, она будет утверждать не меньше: Nihil est in sensu quod non fuerit in intellectui И это можно понимать в двух смыслах. В общем смысле это означает, что ряд или дух (более глубокая идея νοῦς в современной мысли) является причиной мира. В специальном значении (см. раздел 2) он утверждает, что постижение права, морали и религии это чувство (и тем самым опыт) такого масштаба и такого характера, что оно может проистекать из одной только мысли и опираться на нее.
9. Итак, первое различие между философией и науками об опыте зависит от бесконечности и конечности их соответствующих содержаний. Но во вторую очередь субъективный разум, или разум внутри нас, желает дальнейшего удовлетворения с точки зрения формы; и эта форма, одним словом, есть необходимость. (Метод эмпирической науки имеет два недостатка. Первый заключается в том, что содержащийся в нем общезначимый или общий принцип, род, вид и т. д., по своей природе неопределенен и неясен, а потому не имеет явной и самостоятельной связи с частностями или деталями. Оба они являются внешними и случайными по отношению друг к другу, и то же самое происходит с конкретными фактами, которые объединяются: каждый из них является внешним и случайным по отношению к другим. Второй недостаток заключается в том, что начала в каждом случае являются данными и постулатами, не учитываемыми и не выводимыми. В обоих этих случаях форма необходимости не получает должного выражения. Поэтому размышление, когда оно ставит перед собой задачу устранить эти недостатки, становится спекулятивным мышлением, подлинным органоном философии. Философское мышление как вид рефлексии, который, хотя и имеет определенную общность с уже упомянутой рефлексией, тем не менее отличается от нее, обладает, таким образом, помимо общих форм, некоторыми собственными формами, из которых рациональное Понятие может быть взято в качестве типа. Отношение спекулятивной науки к другим наукам можно выразить следующим образом. Она нисколько не пренебрегает эмпирическими фактами, содержащимися в нескольких науках, но признает и принимает их: она ценит и применяет к своей структуре общезначимый элемент этих наук, их законы и классификации: но помимо всего этого, она вводит новые категории и отводит им авторитетное место в науках. Разница, если смотреть с этой точки зрения, заключается лишь в смене категорий. Спекулятивная логика содержит в себе всю предшествующую логику и метафизику: она сохраняет те же формы мышления, те же законы и объекты, но в то же время преобразует и расширяет их с помощью более широких категорий.