Это твой братик, Маш? А где твои все?
Маша хотела ответить, но предательские слёзы градом покатились из её глаз. Малыш словно в ответ на её плач тоже захныкал. Гость растерялся. Потому что не знал, как успокоить двоих детей сразу. Но он с ужасом понял, каков будет её ответ.
Их их нет!
И Софья?
Маша сквозь слёзы кивнула.
Соседка тётя Таня говорила, что Маша должна быть сильной и жить ради памяти своей семьи. Она сказала ей, что смерть Маши и всех советских людей будет на радость фрицам, и просила не доставлять такой радости врагам. Соседка с двумя детьми-погодками старалась и ей кусок хлеба не пожалеть, но как ей было прокормить четырёх голодных детей? один Бог знает! Моисей сходил к соседке, и та проводила его на могилы Рыжовых. Он вернулся с совсем почерневшим от горя лицом и твёрдо сказал Марусе:
Нам, милая, уходить надо.
Но куда?
Есть один вариант. Надо попробовать.
Мария прервала воспоминания и всхлипнула.
Прости, мальчик мой, я не смогу больше!
Вы не обязаны воскрешать в памяти войну, сказал Матвей. Мы даже не представляем, через что вам пришлось пройти.
Машенька спасла мне жизнь.
Как? спросила Света. Впрочем, не терзайтесь, если не хотите рассказывать.
Я расскажу, Светочка, ведь долгие годы это было тайной между нами тремя
Мария продолжила рассказ, а Света всё более погружалась в её воспоминания. Только она видела не глазами маленькой девочки нет! Она видела глазами Моисея!
В руках мужчины был автомат, и он постоянно оглядывался назад идёт ли за ним девочка? Та держала в руках ещё более ценный груз, чем оружие младенца, завёрнутого в самую чистую простыню, найденную в квартире. Надо было добраться до ближайшей деревни, ведь дети не пережили бы долгую прогулку по болотам. Машу с братиком он точно оставит в деревне. Он и так на всю жизнь проклял себя за то, что не уберёг Софью. Его любимая вместе с родителями погибла от голода и болезни, которые принесла война, а он её не спас. Он воевал, был ранен и чуть ли не потерял руку, но сохранил твёрдость ума и физическую форму в целом. Он запретил Маше по пути разговаривать. Велел беречь силы ради себя и мальчика.
Как добрались до деревни, Моисей уже и сам не помнил. Дошли до ближайшего пустого дома и решили заночевать там. В домике оба смогли перевести дух. Мося поставил на стол свою армейскую сумку и велел Маше собирать на стол. Он взял у неё внезапно закричавшего младенчика, и тот неожиданно успокоился в его руках, едва взглянув на «дядю». Маша понимала, что Моисей что-то почувствовал, чуть более внимательно взглянув на малыша, нечто необъяснимое.
Моисей отметил, что Маша тоже успокоилась. Она зажгла все свечки, что нашла в доме, почти разобрала его сумку и сказала, что нечем порезать хлеб.
Держи! он аккуратно извлёк из кармана штанов ножик и протянул ей, укачивая ребёнка раненой рукой. Хлеб так наломай, это я для консервов даю. Печку натопить сможешь?
Маша всхлипнула в ответ, но коротко кивнула и дрожащими ручками начала разламывать каравай. Когда младенец уснул, мужчина аккуратно положил его на печку и стал помогать ей. Он ловко вскрыл жестянку ножом и протянул девочке.
Ешь давай, не время сейчас слёзы лить.
Маша благодарно посмотрела на своего спасителя, запустила ложку в жестянку и стала есть. Мужчина же внимательно всматривался в окно, почти не глядя на детей. Не доев и половины каши, девочка протянула жестянку ему.
Наелась, что ли? спаситель взял ложку из домашней утвари и тоже утолил голод. Он по Машиным глазам видел, как ту распирает любопытство. Спрашивай!
Мось, ты где был всё это время?
Родину защищал, лаконично ответил юноша, вгрызаясь в ломоть каравая.
Софка не знала, что ты ушёл. Кукольника нашли тогда мёртвым говорят, убили его. Все думали, что и тебя вместе с ним убили или отправили куда-то
Иконовича действительно зарезали эти звери, Моисей непроизвольно сжал кулаки. Я его утром нашёл, потом услышал, как добровольцев записывают, и с ними попросился. Брали всех, кто хотел. Я ушёл на фронт, воевал, был ранен, и меня домой отправили, хотя дома-то уже не было. Я хотел Софе предложить он поперхнулся крошками и махнул рукой. Маша встала и похлопала его по спине.
Софья тебя всё это время ждала. Она от родителей до последнего скрывала, что тебя любила.
Что ты говоришь? Моисей так и не понял.
Та кивнула в сторону мирно спящего младенца.
Он мне не братик, Мось!
А кто же? опять не понял юноша.
Мама после меня больше не рожала. Это Софии ребёнок.
Моисей от избытка непонятных чувств стукнул кулаком по столу, так, что ложки зазвенели. Маша испуганно зашикала: разбудит!
Господи!
Она правда любила тебя до последнего дня. Просто вы так не вовремя с ней
Мося пропустил её последние слова. В голове зажглось воспоминание: кукла, подарок!
Ты, Маруська, посмотри в моей сумке на дне. Там для тебя кое-что лежит.
Детское любопытство не убить ни войной, ни голодом. Маша послушно полезла в его солдатскую котомку и извлекла со дна, порывшись, куколку-скрутку с красными волосами-нитками и в перевязанном тесьмой тряпичном платьице.
Ой! Маша захлопала в ладошки и бросилась обнимать старшего товарища. Впервые мрачное лицо Моисея озарила улыбка.
Это тебе, Марусь. Я всё помню. Она поддержит тебя и защитит!
Маша начала клевать носом, и он помог девочке залезть на печь. Маша проверила, спит ли мальчик, а потом сжала ручкой куклу.
Мось, а ты не врёшь? Точно защитит?
Точно, тот кивнул. Ты только её назови как-нибудь, а то без имени кто же к тебе придёт-то?
Машенька! ляпнула девочка первое, что пришло в голову.
Пусть будет Машенька, кивнул Мося, не отрываясь от окна. Ты спи!
Моисей остался дежурить в обнимку со своим оружием и старался бодриться. Маша ему теперь как сестра стала. Не может он и её теперь потерять
Мося? пробормотала девочка сквозь сон.
Чего тебе, Маруська?
Это твой ребёнок. Софка от голода умерла и имя дать не успела. Ты не знал, наверное, что она понесла а без имени кто к тебе придёт? она засопела.
Автомат выпал у него из рук.
А ночью в деревню пришли враги.
Мось, они идут?
Маруська села на пол рядом с притаившимся в засаде другом. Так ей было спокойнее она доверяла Мосе.
Сядь на печь и не шевелись! велел он сурово. Побудь пока с Олегом.
С кем? Маша не сразу поняла.
Ты пока спала, я имя ему дал. Годится? спросил он, как будто речь шла о кукле.
Олег Маша попробовала имя на язык. А что, имя доброе. Мне нравится!
Вот с ним и сиди. Если станет страшно вспомни про Машеньку!
Маруська без помощи товарища залезла на печку, устроилась, прикрывая собой спящего младенца, и зашептала горячо:
Машенька, ты слышишь? Помоги, спаси, защити нас, Машенька!
«Обманул я сейчас её, а что теперь-то делать? лихорадочно думал юноша, сжимая трофейное ружьё. Смогу ли я защитить невинных детей?»
На улице творилось нечто страшное. Слышалась немецкая речь. Кто-то кричал, слышались выстрелы, голоса были уже совсем рядом
Он обязан защитить малышей!
В доме внезапно что-то хлопнуло. Юноша обернулся. Посреди комнаты возникла девушка с красными, как мак, волосами. Таких не бывает! Или
Вставай, идём! сказала она. Вы меня позвали, я и пришла!
Моисей молча выбежал на улицу с ружьём наперевес и выстрелил в подбежавшего уже нацистского стрелка, тот упал замертво. Воспользовавшись замешательством врага, красноволосая девчонка подбежала к Мосе, сорвала с его пояса гранату и метко бросила под ноги атакующим. Удачно, что те держались вместе. Раздался взрыв и о радость! больше никого из фашистов не было! Дом был защищён.
Как звать-то тебя? спросил Моисей, привалившись к бревенчатой стене дома и тяжело дыша.
Да Машенька я, девушка рассмеялась.
Ты из партизан? недоверчиво спросил он.