Итак, координаты на наручных часах указывали, что новый пациент уже находится в лечебнице «Спящий дельфин». Ехать было не близко, но запасы рок-музыки успешно коротали время Софии. Она всегда включала музыку погромче, а шоколадки отправлялись в рот одна за другой. В мире людей ее назвали бы сладкоежкой, но на самом деле эфор давно изучила их вредные привычки, среди которых была тяга к еде.
Остановившись на заправке, ее внимание привлек мальчик лет семи. Он уставился на автомат со сладостями и неуверенно водил пальцем по стеклу, от одного батончика к другому.
Подкинуть мелочи? спросила София, подойдя к ребенку.
Нет спасибо пробормотал он. Мама дала мне денег, но я не могу выбрать. Все батончики по-своему вкусные.
Банановый с шоколадом вроде ничего, ткнула она пальцем в середину полки. Он в меру сладкий, в меру пропитан сиропом.
«Так гласила реклама этой продукции».
Мне тоже он нравится! воскликнул мальчик. Наверное, выберу его.
Возле аппарата возникли две недовольные детские фигуры.
Если вдуматься в саму суть выбора, то наши восприятия определяют наши желания. Ежедневно приходится анализировать множество мелочей. И быть может в данном отрезке времени, мы кардинально отличаемся от тех, кем были минуту назад. Такое чувство, что день напичкан отрицанием.
Девочки-близняшки (одного возраста с мальчиком), в легких кружевных накидках с капюшоном, уставились на Софию своими красными глазами.
Флавусы лучше видели в темноте и старались прятаться от света.
Одна из девочек сняла капюшон, показав лицо похожее на летучую мышь с пятачком вместо носа, и враждебно тряхнула белокурыми волосами, завязанными в косички.
Как тебя зовут? обратилась София к мальчику, стараясь игнорировать его не гостеприимных спутниц.
Лукас, зевая ответил он.
Знаешь, Лукас. Тебе совсем не обязательно выбирать подолгу какую-то одну шоколадку. Ты можешь взять первую, что попадется на глаза. А в следующий раз взять ту, что по соседству. Таким образом, всегда будет разнообразие во вкусах, попыталась приободрить его девушка.
Даже не знаю, вдруг она мне не понравится
Станется, что ты продукт переработки в абрикосе после того, как там завелся червячок Есть тонкая грань, между «я хочу» и «меня убедили в этом», пробормотала белокурая девочка.
Дорога предстоит не близкая и все, что останется, это собственное отражение в стекле и рефлексия, парировала вторая.
Сынок, вот ты где, взрослая женщина подошла к ним. Простите, он уже очередь тут начал собирать. Ну что ты застопорился, Лукас?
Да ничего страшного, я не тороплюсь, ответила София.
Мама, я не знаю, какую шоколадку выбрать. Помоги.
Вечно с тобой одни и те же проблемы, мужчина средних лет, в идеально выглаженной накрахмаленной белой рубашке, закатил темно-синие глаза.
«Отлично. Только Ломбаска здесь не хватало», подумала София, изучая его точеные азиатские черты.
Он походил на японца, с высоким рельефным телом, широкими плечами и жилистыми ногами. Но внешность искажалась, и под определенным углом, мужчина, с черными как нефть волосами, напоминал ворона.
Сынок. Я тебя не тороплю, но ехать еще далеко. Нужно успеть до темноты. Ты же знаешь, как папа не любит водить машину ночью.
Подскажи тогда мне, мама.
Зачем тратить впустую столько времени? раздраженно махнул рукой Ломбакс, проводя пальцами по волосам и рассекая их своими острыми, длинными ногтями. Этот мальчик никогда не может принять быстрое, взвешенное решение.
Хорошо, Лукас. Давай в этот раз мы попробуем вот эту?
Женщина ткнула на кнопку автомата, и тот со скрежетом выплюнул батончик в невзрачной обертке.
Нуга Даже волны выбрасывают на берег содержимое морского дна, более избирательно, сморщила нос одна из девочек.
Они выплевывают то, что не вкусно, вздохнула вторая.
Близняшки развернулись в сторону мальчика, надевая капюшоны.
Они хотя бы знают, что им не вкусно, хмыкнул Ломбаск.
Его терпение было на исходе. Черные волосы распушились, словно он готовился к атаке.
До свидания, Лукас, махнула ему София.
До свидания, мальчик робко помахал в ответ, открывая на ходу нежеланный батончик и ковыляя за матерью.
Гиды мальчика, держась за руки шли позади, стараясь обходить прямые солнечные лучи, пробивающиеся внутрь магазина сквозь запыленные окна. Их походка была усталой и слегка косолапой, словно они не спали сотни лет.
Ломбаск же, напротив шел уверенно расправив плечи, чуть впереди своей подопечной и оглянулся лишь один раз в сторону мальчика.
«Что это за взгляд, презрение?», подумала София.
После заправки она нигде не останавливалась. Встреча с Флавусами всегда оставляла необъяснимый осадок. Робкие дети альбиносы, крайне редко вступающие в конфликт. Человеку, которому достанется такой гид, очень не повезет, ибо забудьте про позитивное мышление. Зато меланхоличный настрой вам обеспечен, ведь для Флавусов это лекарство.
* * *
Лукас был очень приятным и смышленым мальчиком, хоть и крайне стеснительным, но с такими гидами иначе и быть не могло.
Опустив левую руку в карман своей джинсовой куртки, девушка, не отпуская правой рукой руль, вытащила банановый батончик с шоколадом.
Что ж, а он и правда вкусный, буркнула она, откусив кусочек.
Глава 3
Выйдя из своего кабинета, София поправила халат и провела рукой по визитной карточке в виде дельфина на кармане. На ходу завязала свои волнистые темно-русые волосы в пучок. Пришло время привычной рутины.
Лечебница была отстроена с нуля эфорами много лет назад. Точное датирование было строго засекречено для рядовых сотрудников.
Если бы их спросили, что представляло для существ собой это место, и какие чувства оно вызывало, эфоры бы ответили одним словом порядок. Каждый закуток, каждый угол был тщательно спланирован и создан с определенной целью отвлекать пациентов от их настоящих мыслей в пользу «подставных». Невольная улыбка медсестры, меню в столовой, распорядок сна и бодрствования все имело одну общую цель. И слаженный механизм работал успешно.
Благодаря своевременному ремонту, лечебница выглядела безупречно. Белый, глянцевый пол, лимонные стены в длинных коридорах и белоснежные, чистые палаты, где цвет мебели не разнился по цвету с комнатой. Холодный свет от лампочек в потолке не напрягал глаза пациентов, а уютный, зеленый сад с газоном (позади лечебницы), позволял людям беспрепятственно контактировать с природой. Ничего не напоминало о разбитых судьбах в стенах этого учреждения.
Пациент Софии поступил на реабилитацию три недели назад. В памятке было сказано, что у него периодически случаются панические атаки, и типичные седативные препараты не помогают.
Она зашла в палату и заметила мужчину, задумчиво смотрящего в окно, сидя на подоконнике. На его коленях лежал лист бумаги, и мужчина что-то рисовал карандашом.
Константин Вон? окликнула его эфор.
Ван, если точнее. Да и сразу хочу сказать, что мне намного лучше. Поэтому вы можете не тратить на меня свое время, он отложил листок на подоконник и спрыгнул.
София посмотрела на Константина. Перед ней стоял атлетично сложенный мужчина, то и дело поправляющий холодно-русого цвета волосы.
Открыла его медицинскую карту, подключив функцию расширенных данных: «Родился в приморском городке. Возраст 29 лет. Рост 1, 80. Земная молодая душа. Начинает выходить из забвения. Путешествует много по миру. Художник. Личный гид Каллидус».
Вы рисуете? кивнула она в сторону листка.
Дамедсестра сказала, что в палате не положены любые травмоопасные предметы, поэтому я выкрал у неё карандаш из кармана. Извините. Рисование всегда меня успокаивает, заулыбался он, перекатывая между пальцами «деревянное орудие».