Через час девичье семейство вошло во двор большого одноэтажного дома, с огромными витражными окнами, который стоял на высоком холмистом берегу широкой реки. Дом был обшит деревянными досками, окрашенными в густой голубой цвет, и окружён садом, что раскинулся на несколько десятков соток. Цветы Их здесь было столько вокруг! От весны до глубокой осени двор буквально утопал в садовых клумбах из ромашек, космей, астр, анютиных глазок, гладиолусов, георгинов, бархатцев, благоухая невероятными ароматами. Всю эту благодать, витающую в воздухе, гармонично дополняло буйство красок распустившихся бутонов. Напротив центральных окон дома раскинули свои ветви две многолетние черёмухи, между которыми дедушка Миша натянул для внуков гамак из хлопковой сетки. А напротив поставил бильярдный стол, но уже не для детей, а для взрослых, чтоб можно было отдохнуть в вечернее время, после ударного трудового дня на лесопилке, в огороде или в стайке для скота.
Тротуар из свежевыстроганных досок вел к невысокому крыльцу и зимней крытой веранде, служащей дополнительной комнатой в летнее время. Там стоял мягкий диван средней величины, кресло и столик. Окна веранды были украшены белоснежным кружевным тюлем и вазами с сухими и свежими лекарственными растениями.
Мама, здравствуйте!
Бабушка! Бабушка! Закричали дети, увидев хозяйку дома, что вышла их встречать на веранду.
Внученьки мои родные! хлопнула в ладоши длинноволосая седовласая женщина. Она была аккуратно причесана и волосы её были убраны в тугой пучок, который покрывал ситцевый платок в мелкий цветочный узор. Настоящая русская красавица, а не женщина добротная и душой и внешним видом! Даже в свой преклонный возраст выглядела невероятно статно.
Как я рада вас видеть! Как хорошо, что приехали! Леночка, здравствуй, родная. Проходите Проходите скорее! Кушать будете? Голодные?
Неее, бабушка, а можно я на гамаке покачаюсь?
Поешь сначала вон какая тонкая: кожа да кости, Лия! Что вообще ничего дома не кушаешь?
Да, трудно заставить отозвалась мать Лилии.
Молочка парного хоть иди попей, только что корову подоила
Уай! Я хочу, бабушка, где оно! обрадовалась Тамара.
И я! Бабулечка моя любимая! Прижалась к ней маленькая Алла.
Да ты моя хорошая!
И я хочу обнять! Спохватились Лиля с Томой, прощебетав это почти в унисон. Внучки подлетели к бабушке, окружили со всех сторон, бережно обнимая её маленькими детскими ручками.
Что уж говорить! Бабушка была настоящая хозяюшка русского дома, которая даже пахла по-особенному тепло: блинами, молоком и чистым бельём. От неё всегда исходили мягкость и неподдельная доброта. Дети любили её так, словно это были соты для пчёл, всегда кружили вокруг, то и дело, норовив попасть в её объятья.
Там молоко на столе стоит Ну пойдёмте! Пойдёмте в дом. Лиля, на печи блинчики, как вы любите упрели на масле сливочном
Ой, ура! С корочкой нежной люблю! На печи?
Ну конечно, где ж ещё-то им быть? Варенье тоже свежее, вчера сварила, сметанка там домашняя в холодильнике стоит.
А пенка от варенья осталась? Спросила Тома, с надеждой разыскивая на столе блюдце со сладостным нектаром.
Да где ж, Томочка, они уж остыли и вкус потеряли, сегодня буду снова варить
Все равно вкусно
Ну конечно, родные! Идите скорее, кушайте. К вечеру Сава прибежит, а завтра Дима с Макаром приедут.
Девчонки заверещали, захлёбываясь восторгом. А всё от того, что вскоре вновь соберется толпа братьев да сестер и начнутся «Казаки разбойники» с утра до ночи.
Леночка, во сколько выезжаешь?
Вечером, мама.
Ну, ничего. Сашенька молодец наконец-то отучился. Сейчас всем полегче будет.
Ой, не говорите, мам, собирается уходить с оперативной службы.
И, слава Богу слава Богу! С другой стороны суд, прокуратура, адвокатура тоже рисковая профессия.
Мам, он офицер, и другой жизни для себя не видит.
Как знать Ну ладно, дай Бог, чтобы всё было хорошо. Возьми хоть с собой в дорогу что поесть, ему привези.
Ну что вы, оставьте Ночь будет усну в дороге. Да и там только на день. Быстро вернемся. А где папа?
Миша коров на пастбище увел. Сегодня на лесозавод не идёт выходной.
Так скоро время пролетело, что не заметили девочки, разбежавшись из-за стола, кто куда, как мать их уехала в Екатеринбург. Пока три сестрицы то клубнику с гряды снимали, да с молоком и сахаром её взбивали, то ногти из лепестков цветов себе клеили, устраивая показ мод на строганном деревянном тротуаре, то, завалившись валетом в гамак, песни из любимых детских фильмов горланили: «Крылатые качели», «Прекрасное далёко», «Дикие лебеди»Да так, что соседские мальчишки под забором начинали лазать, подглядывать и зазывать голосистых девочек играть на улице.
К вечеру братья двоюродные собрались, тут начиналась деревенская по-детски непринуждённая, счастливая жизнь!
Бывало, к вечеру ребятня так выматывалась, что сил не было дойти до бани, омыть испачканные грядами и зеленой травой ноги. Бабушка слыла хоть и доброй, но строгость проявить могла и в постель чумазых внуков не пускала. От того с песнями да шутками дети всей гурьбой плескались в тазиках, помогая друг другу, поливая водой из ковша. А коль истоплена банька, то следовало всем мыться по очереди: девочки первые, поскольку дамам место нужно уступать так воспитывали будущих мужчин. Во всём этом было особенное удовольствие. Потому что после купаний дети падали не в кровать, а на перины, которые весь день сушились на заборе во дворе под солнцем палящим. Раскинут их к вечеру баб да деда на полу, чтоб вся внучатая братия штабелями укладываясь, начинала сладко сопеть, погружаясь в глубокий здоровый сон.
Те перины бабушка шила да набивала пухом, перьями сама собственными руками. Служили они в доме очень много лет. Потому что знала хозяюшка, как ухаживать за домашним текстилем безо всякой химчистки. Каждое летнее утро их выбивали от пыли и оставляли на безветренной южной стороне, где солнышко гуляло от рассвета до заката. Внуки с удовольствием в этом помогали да не по наставлению и «заставлению», а всё делалось как-то играючи и с любовью от души, с доброго сердца. Хлопушки для матрацев изготовлялись детям в помощь и были выстроганы, отшлифованы гладко дедом вручную из свежесрубленных поленьев. То «казаки», то «разбойники» колотили ими по подушкам да перинам, так, что и пылинки больше в высь не взмывалось. После такой обработки постель пуховая наполнялась невероятным свежим воздухом и ароматом лета. Нырнуть в это? Высшее блаженство! Будто в облако!
Внуки помогали деду коров встречать с пастбища. Вот гонит он их вечером к дому, прихрамывает. От ран и осколка в бедре после войны шибко трудно ходить ему было. Потому и взгляд его казался суровым, но вместе с тем добрым, словно вымученным. Как видел он сорванцов своих, что оравой бежали ему навстречу, так вроде, и боль проходить начинала. Только и горазд был подбадривать: «Не тронь за ноги только сзади то! Лягнёт ещё! На вицу: если видишь, что не туда побрела, шлёпни бочок легонько, она и повернёт, куда тебе надо. Да не бей со всего маху-то! Коровы ласку любят. Погладь её меж глазёнок, она тебя оближет»
После вёл дед тех коров, да быков поить, кормить, а бабушка шла доить, да детей парным молоком перед сном поить.
Чуть свет, встанут оба дед да баба, и всё по новой: на пастбище вывести стадо рогатое, яйца в курятнике собрать, завтрак во втором банном доме сготовить, детей поднять, напотчевать их, задания по дому дать да гулять пустить. Закружит жизнь деревенская в работе по хозяйству и уюту домашнему.
Хорошо!!
Добро в деревне живет, но в тех домах, где хозяева свет души не потушили, невзирая на житейские трудности.