Ярослава сделала два больших глотка, а затем зашлась кашлем.
Ну-ну, аккуратнее. Ты чего? Куда торопишься-то? Никто ж не отнимает.
Он сделал шаг. Затем еще. Руки привычно легли на ее плечи, обнимая. Не раздумывая, девушка прижалась к нему, утирая мокрые глаза о чужую футболку. Некоторое время в комнате стоял только вой ее охрипшего голоса, перебиваемый осторожными поглаживаниями по голове. Ладонь сама нашла затылок Яры и теперь совершала однообразные движения.
Тш-ш, шепотом сказал он, пряча внутри себя досаду. Что он наделал?
Рев кончился слишком резко просто в какой-то момент девушка перестала издавать какие-либо звуки. Испугавшись, он подумал, что ненароком задушил ее, удерживая в объятьях, но когда она отпрянула, то увидел только безучастное ко всему лицо. Глаза опухли, и ресницы слиплись от слез. Губы стали похожи на пережеванное мясо.
Я прилягу.
Как ни в чем не бывало, она забралась с ногами на кровать, отвернувшись к окну.
«Вот сейчас! Ну!» кричало нутро.
Он сел на край.
Как хорошо, что ты пошутил, услышал он ее голос, похожий на предупреждение, и сглотнул. Но не шути так больше. Никогда.
Она наощупь нашла чужую руку, положив на свое плечо. Он продолжил гладить.
Посплю. После истерики всегда голова сильно болит.
Тогда я пойду, он начал вставать.
Нет, опасливо вскинулась девушка, оборачиваясь. Коля озадаченно встретил ее взгляд своим. Я не усну, если уйдешь.
Оставишь незнакомца в квартире?
И что ты мне сделаешь? усмехнулась она. Убьешь?
Пауза. Он впервые оказывался в такой ситуации.
«Ты же все поняла. Зачем продолжаешь делать со мной это?»
Подожди, пока я усну. А потом можешь уходить. Второй комплект ключей в прихожей на вешалке. Отдашь потом.
Он приблизился к ней. Хотел улыбнуться, но вышел только нервный смешок.
Конченная. У тебя полностью отсутствует инстинкт самосохранения, ты в курсе?
Да.
Отвернулась. И, замолчав, засопела минут через десять. Его рука двигалась, неторопливо успокаивая.
Все силился понять, что ей движет. Сдаст в полицию? У нее нет улик. Сбежит? Тогда почему не выставила за дверь сразу. Зачем оставлять возле себя? «Держи друзей близко, а врагов еще ближе», но враг ли он ей?
И что ты задумала? зашептал молодой человек, опаляя дыханием ее ресницы. Что-то мне подсказывает, что когда-нибудь я об этом пожалею. Но сейчас я не смог. Представь себе, я не смог. Ты уникальная. Я не смог, прости меня.
За что он извинялся
Ночь прошла незаметно и тихо.
Он сидел на кухне, наслаждаясь видами косого рассвета в окне, что еле-еле выползал из-за своего укрытия. Густые синие тучи не давали лучам возможности пробиться. На верхних этажах фотографировали столь редко появляющееся солнце.
Он приготовил завтрак, сходив до круглосуточного магазина неподалеку. Помыл посуду. Прибрал их вчерашнюю еду, выкинув ту в помойное ведро. А сейчас просто слушал тишину квартиры, нарушаемую звуками соседей сверху. Спустя время и они затихли будний день, люди ушли на работу.
Не удержавшись, он вернулся в комнату, стараясь без скрипа открыть межкомнатную дверь. Девушка спала на животе, развалившись на всю кровать звездочкой. Ступня в носке торчала из-под одеяла, а волосы упали на лицо. Чем не безмятежность? В воздухе витал запах теплой кожи, слегка потной после сна. Запах живого тела.
Он обязательно ее поцелует, когда она проснется. Иначе умрет сам.
Помятая и с мешками под глазами, Ярослава молча проползла в ванную, не обратив на гостя никакого внимания. Коля щелкнул по выключателю чайника и отложил ту самую книгу на стол, которой убивал время последние три часа. Достал тарелку. Вилку. Налил из заварника чай в кружку.
Она вышла минут через двадцать, переодевшись в домашний халат, под которым, судя по выступающей груди, ничего не было. Мокрые волосы пахли персиком, и он зацепился за этот аромат, когда девушка проходила мимо него.
Вкусно пахнет, сказала она, нависая над плитой.
Я завтрак сделал.
Продуктов же не было.
Сходил до магазина.
Тебе не лень было
Надеюсь, ты ешь запеканки.
Если это не картошка, то да.
Это творог.
Прекрасно.
Они сидели друг напротив друга. Он молча смотрел, как она ела, размазывая вилкой по тарелке остатки сгущенного молока и кусочки изюма.
Никогда в жизни больше не буду готовить. Нанимаю тебя домашним поваром, промурлыкала девушка, запивая чаем набитый едой рот.
Понравилось? не без гордости спросил молодой человек.
Очень, она подняла взгляд, смущаясь. Ты сам-то поел?
Давно. Скоро обедать нужно будет. Кстати
Он хотел сказать про суп, который теперь стоит в ее холодильнике, но его перебили.
Можно я тебя поцелую?
В воздухе искрило электричество. Кажется, он успел только кивнуть, неловко пряча глаза от халата, когда Яра приблизилась, присаживаясь на колени. Когда поцеловала, и мир вокруг растворился.
Было сладко, потому что на языке осталась сгущенка.
И тепло.
Девушка жадно глотала воздух, извиваясь в его руках. Хотелось всего и сразу. Но он отпрянул, сдерживая себя и сжимая пальцы в кулаки.
Погоди. Давай не будем торопиться.
Пару раз хлопнув ресницами, она мелко закивала, укладывая на плечо свою тяжелую голову.
В руках стало липко это собственная кровь выступала из ран, оставленных ногтями.
Глава 1
Говорят, все идет из детства.
Говорят, если ребенок начинает издеваться над животными это первые звоночки, чтобы задуматься. Но он никогда не был садистом. И животных всегда любил и защищал от детворы, что бросала в бродячих щенят палки. Тогда почему все вышло именно так? Почему из миллиона людей он?
Сколько не задавай вопросов, все одно тишина и безответственность. Винить некого, разве что матушку природу.
Его взгляд всегда был глубже и осмысленнее, чем у других детей. Он чаще задавал вопросы, влезал в диалоги взрослых, требовал больше внимания к себе. Или целиком уходил в одиночество, мог часами сидеть на лавочке, не двигаясь, и наблюдать за снующими вдоль пруда утками. Он был таким же обычным, как и все.
Вот только соседская детвора все равно избегала его. Будучи взрослым, он понял: есть такие ощущения, которые нельзя описать. Интуиция. Дети интуитивно чувствовали, что он другой. Наблюдая за их реакцией, мальчик и сам начинал догадываться, бросив безуспешные попытки к сближению со сверстниками. Как оказалось, так даже проще.
Все идет из детства. Пьющие родители, злобный патриархальный отец, истеричная мать, избиения и ругань, травля. Ничего из этого. Ничего. Примерная и спокойная семья. Не ругались в присутствии сына, не употребляли мат в разговорной речи, излишне не жалели, но и в обиду не давали. Не скупались на подарки, кружки и развлечения. Отдавали своему малышу всю любовь, оставляя себе лишь крохи. Перестав любить друг друга, сохраняли брак и уважение, чтобы ребенок рос в полной семье.
Крича ночью в подушку, он никак не мог понять, что могло пойти не так.
Однажды к маме с папой пришел высокий седой дядя, после ухода которого мама проплакала весь вечер, заперевшись в спальне. Мальчик не услышал ни слова из прошедшего разговора, но поклялся, что найдет этого дядю и сделает ему больно. Родители так ничего ему и не объяснили, оставляя в неведении, но классная руководительница суровая и властная Екатерина Александровна начала странно к нему относиться. Полное имя, по которому та привычно обращалась ко всем остальным, сменилось на слащавое «Коленька», а задира первоклашек Митька из «Бэшек» резко оставил его в покое. Девочки косились, а ребята не брали с собой играть в мяч.
Всеобщая осведомленность всех, кроме него самого, раздражала. Все знали, что с Колей из 1А, да-да, тот светловолосый мальчишка, что-то не так. И все как один молчали, словно партизаны, проглатывая языки на вопросах. «Лучше бы они у вас отсохли!» выругался ребенок, сбегая из школы.