Дом Ван Пэнъяо расположен на земляном склоне в паре сотен метров от сельского комитета. Пройдя через кукурузное поле, мы очутились у входа во двор, где росло несколько абрикосовых деревьев; к стене двора примыкало стойло с тремя коровами и несколькими овцами; сам двор оказался просторным и очень опрятным, а дом совершенно новым по словам хозяина, его построили на выделенные правительством 25000 юаней в рамках программы по реновации аварийного жилья для бедных семей.
Дети наши выросли, закончили школу и уехали на заработки, остались мы, старики, вдвоем, занимаемся хозяйством потихоньку Ван Пэнъяо, в свои шестьдесят лет выглядящий здоровым и бодрым, рассказывает, как засеял двадцать с лишним му[3] кормовой кукурузы для скота.
База выращивания пиона древовидного в районе Юаньчжоу городского округа Гуюань
Раз в год рождается теленок, которого можно продать за семь-восемь тысяч. Но это сейчас получается по одному в год. Через пару лет будет уже по два, а то и по три теленка в год Плюс дети присылают деньги. Так что живем не тужим, за год накапливается с десяток тысяч юаней. По сравнению с тем, что было, этого более чем достаточно! Ван Пэнъяо широко улыбается.
Стоя посреди просторного двора, в окружении пышной зелени, птичьего пения и цветочных ароматов, я огляделся и, глубоко вдохнув, воскликнул:
Здесь даже лучше, чем у меня дома в Пекине! Даже мой родной Сучжоу не сравнится с этим местом!
Правда? переспросил Ван Пэнъяо, широко раскрыв глаза и зардевшись.
Я серьезно ответил:
В отношении качества воздуха и обстановки, а также свободной и вольготной жизни это чистая правда!
Ван радостно рассмеялся, и я почувствовал, что смех этот искренний и от души.
Пройдя сто с лишним метров, мы добрались до дома Гу Чэнчжуна, семья которого тоже некогда жила за чертой бедности.
Его хозяйство выглядело еще внушительнее, а семья еще зажиточнее, чем у Ван Пэнъяо: двор был еще больше и просторнее, а скот в стойле многочисленнее: восемь коров, и все чистокровные ангусы[4].
62-летний Гу Чэнчжун рассказал, что в 2014 году, когда его семью внесли в реестр семей, живущих за чертой бедности, она состояла из восьми человек: двух стариков, двух сыновей и двух дочерей, плюс он сам с женой. Они держали вола, которого использовали как тягловый скот, брали ссуду и возделывали шестьдесят му земли.
За год мы выматывались, когда возвращали ссуду, нам едва хватало на еду, жили впроголодь, тяжело было у Гу Чэнчжуна выступают слезы. Мои родители жили в нищете и так и не увидели светлых времен. Еще два-три года, и они застали бы эти перемены!
Благодаря программе по борьбе с бедностью Гу Чэнчжун взял льготный кредит и купил трех быков ангусской породы. Он засеял шестьдесят му кормовой кукурузой; коров в стойле вскоре стало восемь, дети устроились на работу и стали зарабатывать деньги.
Сейчас одни только быки приносят нам двадцать-тридцать тысяч юаней в год! Семья больше не испытывает недостатка ни в бытовых вещах, ни в одежде, мы хорошо и вкусно питаемся
По лицам Гу Чэнчжуна и его жены видно, что они больше не нищенствуют и живут в изобилии.
Годовой доход семьи, содержащей семь-восемь коров, стабильно составляет тридцать и более тысяч, сообщает мне деревенский кадровый работник рядом. Доходы от содержания овец, коров, а иногда и кур, от выращивания тыкв и других культур позволили крестьянам выйти на уровень средней зажиточности.
С лица Гу Чэнчжуна не сходила улыбка, он помрачнел лишь в тот момент, когда заговорил о родителях, а все остальное время улыбался и смеялся.
Больше всего меня поразило, как трепетно местные жители относятся к чистоте и гигиене: во всех домах царил идеальный порядок, на столах, стульях и оконных стеклах ни пылинки. Возле дома и позади него растут увешанные плодами благоухающие деревья, сами дворы необычайно просторны и со всех сторон защищены зеленью от солнца и ветра Мы с радостью приняли приглашение Гу Чэнчжуна и его жены отдохнуть под сенью дерева у входа во двор, где они поставили перед нами дыню и чай. Съев второй кусок дыни и прихлебывая чай, я глубоко вдыхал свежий воздух. Подняв голову, я оглядел живописные, словно обитель бессмертных, деревенские просторы и не смог сдержать восхищения: такая жизнь и такая обстановка это все, что нужно для счастья!
Господин писатель, сейчас мы поедем в другую деревню, и вы еще больше впечатлитесь! пообещал сидящий рядом ганьбу[5] по делам нуждающихся, чем необыкновенно меня воодушевил.
«Все земляки вернулись по домам, к любимым, неужто захочется вновь куда-то идти? подумал я. И захочется ли мне так запросто покинуть эту обитель бессмертных?»
Не ты ли хотел взглянуть на «начало всех начал» уезда Гуюань? улыбнулся мой друг из Нинся.
Угу!
Наша следующая остановка и есть «начало всех начал» в Гуюане
Серьезно? А где же это?
Едва прибыв в Нинся, я попросил местного ответственного по делам бедных показать мне самую бедную деревню в Сихайгу. Позже друг из Нинся сказал, что такое место находится в нынешнем городском округе Гуюань. Поэтому мне хотелось посетить Гуюань «начало всех начал».
Вон там, впереди. Мы уже близко ганьбу указал на белые стены и красную черепицу новых деревенских домов, появившихся, когда мы одолели на машине горную цепь и пересекли ущелье. Здесь начинается уезд Сицзи городского округа Гуюань Эта деревня раньше называлась Ланьнитаньцунь «Деревня на илистом берегу», но в 2017 году ее переименовали в Ханьцзянцунь «Деревню, вмещающую реку».
«Деревня, вмещающая реку»?! удивился я, узнав, что название, хорошо отражающее нищету деревни, заменили на это маловразумительное имя. То есть раньше здесь вода была в дефиците, а сейчас ее стало много?
Ха-ха, господин писатель, ваша догадка резонна. К ответу на этот вопрос мы вернемся, когда вы посетите дом некогда нищей семьи заинтриговал меня местный ганьбу.
Похоже, с названием Ланьнитаньцунь связано много историй! я даже не мог представить себе, как оно так эволюционировало, поэтому просто рассматривал эту деревеньку в Сихайгу, расположившуюся в горном ущелье и прославившуюся как «чемпион среди неплодородных земель»
Видите, у подножия горы много-много пещер вырыто? Это бывшие жилища местных жителей указал здешний ганьбу.
Когда они покинули эти жилища? поинтересовался я, разглядывая эти горные пещеры, больше всего подходящие для первобытных людей.
Да недавно совсем! Все мы в детстве еще жили в таких яодунах[6] ответил местный ганьбу, которому было едва за сорок.
То есть местные жители до семидесятых восьмидесятых годов ХХ века еще жили в пещерах? подсчитал я в уме.
Ага, можно так сказать.
Наш автомобиль притормозил на склоне возле каких-то руин.
Еще два-три года назад деревня Ланьнитань располагалась здесь, давайте посмотрим! предложил ганьбу.
Мы с коллегами из «Хуанхэ чубань медиа груп», сопровождавшими меня в поездке, вышли из автобуса и прошли к старым, заброшенным деревенским хижинам среди деревьев. Я впервые увидел жилища простых обитателей Сихайгу, где они жили до 2017 года. Каждая хижина состояла из трех-четырех помещений, разделенных глинобитными перегородками, крыши одних домов покрыты черепицей, других пластиком вперемешку с соломой; большинство домов наполовину утоплены в горный склон, часть помещений располагается в пещере, часть выступает над горной кручей. Здесь долго никто не жил, поэтому все дворы поросли сорняками и диким кустарником, словно это место оставалось необитаемым уже несколько столетий
Старый дом в деревне Ланьнитаньцунь