А какая это всё-таки вкуснятина! И разве можно было не «продолжить банкет»? В общем, с таким королевским блюдом мы пировали ещё очень долго, пока Позин не уснул за столом. В палатку идти спать так и не согласился. Всю ночь он провёл у костра, лёжа на одной ватной фуфайке и укрывшись сверху второй. Хотя Как его укрыть, если на такую гору мышц требуется что-то размером с чехол для автомобиля?
Утром наоборот. Когда установилась тридцатиградусная жара, Толик заполз в палатку и засопел, развалившись на месте «семерых козлят» в одиночестве, подобно какому-нибудь падишаху, предающемуся послеобеденному сну в своём шатре.
А мы нажарили пойманных накануне серюков и ленков, а оставшихся, засолив в кастрюле, поставили в ручей с ледяной водой и, предаваясь развлечениям, наслаждались выходным днём после тяжёлой недели. Сбитым в кровь рукоятями топора ладоням и натруженным мышцам иногда не помешает отдых. Искупались, сели за стол поиграть в карты.
Красный пулемётчик
Во время игры Вася Ополонский начинает меня раздражать тем, что беспрестанно трясёт коленом под крышкой стола, и дрожь его крупного тела передаётся на всю конструкцию, за которой мы расположились. Ходят ходуном не только стол, но и обе скамейки. При этом Вася постоянно шлёпает себя по лицу, убивая назойливых комаров, и беспрестанно напевает под нос одну строчку: «Красный пулемётчик, красный пулемётчик. Не пришла машина с хлебом на Алдан».
Чё ты заладил? Какой «красный пулемётчик»?
Да вот, Андрюх, Урюк-то не едет всё и не едет Может, его того Красный пулемётчик на перевале подстрелил?
Дурак, что ли? Красный пулемётчик по дороге на Хандыгу, а Урюк в Кадыкчане сейчас, это ж в другую сторону.
Ну, я так Вспомнилась что-то детская песенка да привязалась.
Про что это вы тут речи ведёте? поинтересовался бригадир.
Это, Толь, старая история. Про Ласточкино гнездо. Не слыхал, что ли?
Нет. А какое отношение к нашей машине может иметь Ласточкино гнездо?
Ну ты чё! Не крымское Ласточкино гнездо, а наше, то, что в Якутии, на Колымской трассе.
И такое есть здесь? Нет. Не слышал. А что за место, Серёг?
Это далеко отсюда, по трассе. Где-то между Оймяконом и Хандыгой есть перевал, который называется Сетте-Дабан, что в переводе с якутского означает «Семь ступеней». Так вот, эти Семь ступеней водители называют не иначе, как Семь ступеней в рай или Лестница в небо. Правда, есть и другое мнение, что это семь кругов ада. Там есть семь прижимов, каждый из которых отдельное испытание шофёрского счастья или судьбы. Каждый прижим имеет своё название: Чёрный прижим, Жёлтый, Заячья петля, Чёртовы ворота, Развилка, Тёщин язык и Ласточкино гнездо.
Каждое из этих мест имеет славу гиблого. Там без причины машины срываются в пропасть. То камнепад, то сель, то лавина В общем, там постоянно что-то происходит, и гибнет огромное количество людей. Больше всего обелисков на обочинах у Чёртовых ворот, но самое жуткое место это Ласточкино гнездо.
Там высота больше двух тысяч метров. В июле иной раз снегопадами накрывает, но главное это призрак Там, Володь, когда Колымскую трассу строили, лагерь был. И над самой зоной, на вершине острой сопки, оборудовали пулемётное гнездо. А когда кто-то из зеков пытался бежать, пулемётчик косил оттуда на раз-два. Особо отличился один ретивый вертухай, узбек по национальности, пулемётчик-снайпер, ефрейтор Тагиров.
Он больше всех зеков замочил из «Дегтярёва». Медаль получил, в отпуск ездил. Ох, и люто его все зеки ненавидели. Однажды поймали его где-то, затащили в барак и начали на нём кожу на ремни резать. А тот всё скалился, пуская изо рта кровавую пену, и всё шипел по-змеиному. Перед тем, как умереть, прошептал, что он с того света их всех достанет и по одному перебьёт.
Тело Тагирова выбросили на помойку позади кухонного барака, и был он от пояса до головы весь в лоскуты порезан зековскими заточками, словно на нём красный бушлат надет был. А наутро трупака на месте не оказалось, только следы кровавые цепочкой вели на вершину сопки, где пулемётное гнездо было устроено. В общем, так и сгинул Тагиров. Решили все, что он живой оказался и погнал Ну, в смысле, мозги набекрень съехали. Ушёл в сопки, там замёрз, а останки его росомахи сожрали.
Так бы и забыли о нём, да однажды прибежал часовой из Ласточкиного гнезда. Перепуган так, что пулемёт на посту оставил. Говорит, Тагиров к нему пришёл в красном бушлате и сказал, мол, Федя, или Вася, как там звали того часового, ты подремли себе в уголочке, а я за тебя покараулю.
Ну, это Проверили того Федю или Васю вроде трезвый, а такую чушь несёт. Отправились на пост, а сверху очередь Ррраз а на плацу зек лежит. Оказалось потом, что это один из тех, кто мучил Тагирова. И с тех пор иногда он приходит, чтоб пострелять. Зоны давно уж не осталось. Даже напоминаний о том, что на той сопке было что-то. Но время от времени кто-нибудь из шоферов видит солдата в красном бушлате, который карабкается по камням к Ласточкину гнезду, а на плече у него ручной пулемёт с большим диском сверху. Если видели Красного пулемётчика на перевале, то ни один водитель не едет. Все стоят и ждут, пока лавина не сойдёт или оползень.
Серёг, но это ж пионерские байки всё Неужели вы верите во всякую ерунду? В Деда Мороза тоже до сих пор верите? Взрослые мужики же уже.
Я не знаю, Володь. Иногда не верю, иногда верю. Многие шофера своими глазами видели Красного пулемётчика.
Хоть одного такого шофёра знаешь, кто сам, своими глазами видел?
Вон, у васиного брата одноклассник шоферит на «Урале». Он видел.
А Значит, знакомый одного знакомого Всё ясно, Серёг.
Ну, я же не утверждаю сам, а дыма без огня не бывает.
Продолжаем игру молча. Чудесная погода, настроение ленивое, поэтому игра в карты быстро надоедает. Хочется заняться чем-то более активным. И тут слышатся шаги по деревянному мосту. Узнаю своего знакомого, с которым впервые встретился ровно год назад, выше по течению Аян-Юряха, километрах в пяти от стойбища. На гидрометеостанции, рядом с которой был «колымский «Артек», пионерлагерь «Уголёк».
Чингачгуки
Это Эдик Лаптев, парнишка лет тринадцати. Он из семьи эвенов, оленеводов, которые и слышать ничего не хотели про колхозы, жизнь в благоустроенном доме, даже про советскую власть. Они, как и поколения их предков, продолжают кочевую жизнь, минимально соприкасаясь с цивилизованным миром. У них свой мир, в котором нет места радиоприёмникам и унитазам, зато магия и ду́хи для них такая же реальность, как для нас электричество и сантехник из ЖЭКа.
Обычно эвены отправляют детей в интернаты только на время учёбы, с октября или ноября до апреля. Эдик же один месяц в году обязательно проводил в пионерском лагере. Наверное, родители считали, что это ему пойдёт на пользу, но они вряд ли догадывались, что в лагерь Эдик приходил только ночевать. Всё остальное время он проводил в привычной ему тайге.
Послышался шум осыпающегося грунта у самого моста, и тут же на тропинке, ведущей к завалу плавника, где Дед ловил хариусов, возникла крепкая фигура Эдика в синем школьном костюме с погончиками и нагрудными карманами. На ногах, как и у большинства советских мальчишек брезентовые кеды на красной резиновой подошве. В руках оструганная палка с обрывком лески.
Дяденьки, это чьё?
Ничьё! хором гаркнули мы, с удивлением переглянувшись друг с другом: никто из нас эту удочку в глаза не видел. Но Эдик, видимо, нашёл её, продираясь через кусты, когда шёл от моста к поляне напрямик.
Можно порыбачить?
Бери, конечно, только рыба не клюёт уже несколько дней.
Я попробую, Эдик деловито отвернул лацкан куртки-пиджака и извлёк оттуда одну из нескольких приколотых «мушек». Ловко привязал на конец лески и отправился к яме под мост.