Да, резко бросил он красавице, но она даже не заметила раздражения в его голосе, повернулась, чуть не задев его длинною толстою косою.
Пойду я, батюшка зовёт, а сама глаз с парня так и не спускает.
Тем временем осерчал Никита, вскочил на коня и пришпорил его, что было силы. Тут и остальные уже в повозки сели. Иван Григорьевич с дочерью простился, слугам наставления дал. Только Иван Всеволодович недовольно глянул на будущую невестку, словно почувствовал неладное. Видно понял, что Никитка не просто так ускакал. Околдовала она его словно.
«Ишь, волосы распустила, бестия зеленоглазая, подумал Иван Всеволодович, пропадет ведь сын-то с такой женой».
Но ничего не сказав, на коня сел.
Не доехав до края деревни, вспомнил Никита, что подарок для суженой привез ленту шёлковую алую, так в кармане и оставил. Развернул он коня и обратно помчался, только отцу крикнул, что патроны во дворе забыл.
Нагоню быстрее ветра! добавил Никита.
Подъехал он к дому, ворота не закрыты ещё. А на душе неспокойно как-то. Словно обида на Акулину сердце калёным мечом жжет.
«Вот бы увидеть красавицу», может и обнял бы он ее решился. Только хотел в дом войти, как слышит смех знакомый девичий из-за дома.
Акулина! крикнул Никита, но никто не ответил.
Видно не слышит, подумал парень и шагнул за угол.
Только завернул и прямо на нее и наткнулся. Обомлел прямо от горя он. Стоит его невеста с другим. В объятиях с холопом тем. Смотрят друг на друга, целуются, он ее за талию обнимает, она ему руки на плечи положила.
И вроде как его почувствовали оба, обернулись. В ее глазах смущение мелькнуло, краской алой, как та лента в кармане, лицо залилось, а потом злоба на нем проскользнула, а холоп напугался донельзя, что чужую невесту, дочь купеческую, облапать посмел.
Только у Никиты сердце от боли и обиды так застучало, и ярость в голове подобно молнии сверкнула, что бросился он на белокурого парня, и так ударил, что отлетел тот на три метра в сторону. Мог и убить его, точно.
Поднял он на Акулину глаза, а купеческая дочь на него смотрит, да так с ненавистью, словно смерти ему желает. В эту секунду мысль и пронеслась у Никиты в голове: «Не любит она меня и никогда видно не полюбит. Так зачем мне такая жизнь? Ехать надо отсюда прочь. От нее от себя. Лишь бы не слышать ее голос, не видеть, забыть Навсегда!»
Глава 8. Акулина идет на поиски
Иван Григорьевич и отец Никиты вернулись до темноты не дождавшись сына, Иван Всеволодович первым поднял тревогу.
Он искал Никиту до самой глубокой ночи. Было видно, что Иван Всеволодович совсем не верит Акулине. И если бы не отец, он, наверное, растерзал бы ее. От этой девушки его сын совсем потерял голову, а теперь и сам пропал. Но она упрямо говорила, что видела его лишь утром и только. Однако, огорченный, Иван Всеволодович чувствовал, что невеста вроде бы и расстроена его исчезновением, но есть что-то большее, что ее сильно беспокоит, и что она старается скрыть. Купец решил вернуться утром и снова допросить девушку. Плохо только, что Иван Григорьевич не давал давить на свою дочь.
«Точно ведьма», подумал Иван Всеволодович. Но, вот, что скажет Дарья Владимировна, его жена, когда узнает, что он потерял сына. Да ещё так вот Это особенно беспокоило купца. Сначала Иван Всеволодович хотел сказать, что Никита заблудился в лесу, но правда все равно бы выплыла наружу. К тому же, жена напугалась бы и подумала, что сына разорвут дикие звери. В конце концов, Иван Всеволодович решил сказать горькую правду, а именно, что Никита пропал в доме Ивана Григорьевича. Конечно, это звучало так странно и неправдоподобно, что Иван Всеволодович снова и снова думал о том, чтобы вернуться и обыскать дом купца ещё раз. Но решил оставить все как есть до утра. Завтра он приедет с людьми, и они непременно обыщут каждый уголок, должен же быть хоть какой-то след.
Как только стемнело, Акулина сбросила одеяло и, уже одетая, встала с постели. Девушка заранее стащила из подсобки мужскую рабочую одежду и гречушник, чтобы спрятать под ним длинные волосы. Акулина надеялась никого не встретить на своем пути, но на всякий случай, если вдруг совсем не повезет, прикинуться деревенским парнишкой.
Она взяла приготовленную с вечера сумку и зажгла свечу. Тихо спустилась по лестнице мимо комнаты батюшки. Чувствовала, что отец не спит, и потому быстро проскочила во двор. Акулина хотела крикнуть холопа, чтобы проводил до леса, но решила не рисковать знала, что приставать будет. Ведьма жила на горе. Идти часа четыре пять. Пока не хватятся, а там она уже доберется до реки. Дождется, пока рассветет, и пойдет лесом к дому ведьмы. Больше всего ей было стыдно оставлять в неведении отца, но она так устала от их с Иваном Всеволодовичем расспросов, что уже начала путаться в показаниях.
Кухарка сказала, что видела, как Никита подъехал к дому второй раз, сторож, что он привязал коня и зашёл за ворота, а вот, что выходил нет. Алешке Акулина велела строго-настрого молчать и не показываться на глаза слишком уж у него лицо после фингала разнесло.
Если что, скажешь, что лошадь ударила, наказала она ему напоследок.
Больше всего Акулина боялась, что Алексей проболтается, испугавшись отца и Ивана Всеволодовича. А потому нужно было действовать быстро. Акулине никогда не надо было занимать смелости, но сейчас девице стало понастоящему страшно и стыдно. Она решила не брать лошадь, чтобы не привлекать внимание.
Надо было коня Никиты отвязать, мелькнула мысль в голове у Акулины. Но теперь было слишком поздно. Она очень надеялась, что ведьма поможет все исправить и вернёт Никиту.
Вот только если Никита вернётся, все узнают о ее позоре, он же всем расскажет, откажется от такой
«Но все же я должна его вернуть, сказала себе Акулина. Моя вина и будь что будет».
Колючие репьи цеплялись к одежде, когда в темноте она сворачивала с дороги не туда. Кое-где во дворах залаяли собаки, почуяв запах чужого человека. И Акулина побежала быстрее, только бы успеть выбраться из деревни незамеченной. Только бы папенька не узнал раньше времени.
Она облегчённо вздохнула, наконец, оказавшись на окраине. Сердце подсказывало ей, что жизнь ее круто изменится. Она уже изменилась. И Акулина понимала это.
«Может быть, я уже никогда не вернусь в свой дом, дом отца», подумала девушка, и на ее глаза навернулись соленые слезы.
Прости меня! крикнула она, обернувшись в сторону родного уезда, и шагнула в кромешную темноту, туда, где кончалась натоптанная колея.
Девушка вынула из кармана алую ленту. Ее обронил Никита, вернее царь орёл, когда взмыл в воздух. Он сделал круг над ней и улетел, что-то крикнув по-орлиному.
Проклятье, наверное, подумала Акулина.
А лента медленно и плавно опустилась с высоты на то место, где Никита стоял до этого. Акулина подняла ее дрожащей рукой и сунула в карман. Это был его подарок, ей, конечно же, его невесте. Теперь она достала ее и зачем-то повязала в косу.
Один бог ведал, как она жалела сейчас обо всем, что чувствовала, и как больно и горько ей было. Она проклинала себя мысленно за то, что заколдовала человека, хоть и случайно, за то, что не разглядела в нем его истинного благородства, чуть не превратив в жалкого пса и за то, что теперь ее тайну узнал ещё один человек Алеша. Что, если он окажется болтуном и предателем, расскажет всем, что она ведьма, оговорит ее и все даже отец не сможет защитить от разъяренных крестьян. Все неурожаи и любая непогода повиснут на ее совести, и никто больше никогда не посмеет посвататься к дочери купца. Хотя последнее почему-то беспокоило Акулину меньше всего. Оставалось надеяться, что Алексей не понял, что все произошло из-за нее. Или побоится связываться с ведьмой, если такой ее теперь посчитает.