«Зато с характером!» утешался отец. Ему и расставаться с любимой дочерью не очень то хотелось, потому и выбрал он ей в женихи сына своего приятеля купца второй гильдии, проживающего в соседнем уезде. Так купец и видеть дочь сможет чаще, а то и внуков. Одинокая старость пугала Ивана Григорьевича. Лишившись жены в молодом возрасте, он очень не хотел потерять и дочь. Не нравилось ему, какое впечатление производит она на мужчин своей красотой, но поделать ничего было нельзя. Вероятно, родись Акулина страшной или с каким-то физическим недостатком, например, хромой, он бы думал наоборот. Но сейчас за Акулиной нужен был глаз да глаз, а его вечно не бывало дома. Однако дочь отцу почти никогда не перечила, была с ним ласковой и внимательной, поэтому и казалось купцу, что все у них хорошо будет. Все в чем только не нуждалась все дарил ей отец, стараясь хоть как-то компенсировать недостаток материнской заботы. Дорогие платья, всевозможные побрякушки и безделушки все это было у Акулины в избытке.
Но не знал он, не ведал, как тоскливо и одиноко бывало у девушки порой на душе. Подруги ей вечно завидовали, так как не было парня, не мечтавшего жениться на красавице. Уже давно начали судачить злые языки, что она любого приворожить может. К счастью, ни до Акулины, ни до купца, эти сплетни не доходили.
Часто и слуги, и подмастерья обращали на юную красавицу внимание, но никто не смел и голову поднять гнев купца мог быть очень суровым.
Но, вот, Алеша не утерпел до чего же хороша была купеческая дочка. Знал он, что купец никогда не отдаст дочь за холопа за подмастерье, за крестьянского сына, но поделать с собой ничего не мог. Где-то с год как он нанялся к купцу в помощники, не чураясь совершенно никакой работы. Каково же было его удивление, когда однажды он тащил мешок с мукой, а она возьми да и загороди ему дорогу, да ещё и смотрит прямо в глаза, улыбается. А как хороша, чертовка! От неожиданности Алеша растерялся, да возьми и урони мешок. Мешок треснул, а он встал весь белый в муке и лицо и одежда, купеческая же дочь рассмеялась и прошла мимо.
В другой раз в саду яблоки с дерева снимал, вдруг слышит подошёл кто-то. Глянул он вниз с дерева и удивился стоит Акулина и на него смотрит.
Чего уставился? говорит, достань ка мне, вон, то, яблочко с верхней самой ветки, али не можешь?
Полез Алеша на самый верх, чуть шею не свернул, не свалился, но достал яблоко для красавицы. Хотел с дерева спуститься, но
Кидай! крикнула купеческая дочка и поймала яблочко, да так ловко, а потом повернулась, косой взмахнула и ушла в дом.
Стало Алёше тоскливо без нее. Дела делает, а сам по сторонам смотрит нет ли Акулины где рядом. Умом-то понимает, что не чета ей, а поделать ничего с собой не может. Парень то он видный, рукастый, девки на него деревенские исподтишка подглядывают, а он вон чего на хозяйскую дочку глаз положил. Знать приворожила его. Только и снится ему Акулина Ивановна. Не увидит день тоска камнем на сердце давит, а увидит душа поет, радуется. Только пройдет Акулина иной раз на него и не взглянет, а в другой пройдет да и улыбнется. Женихи только ее в последнее время одолевать стали измучился весь ревностью Алексей. Уж и уволиться хотел, да только где сейчас такую работу найти. Но всем отказывала девушка.
«И с чего бы это?» мечтал парень, вспоминая, как на днях попросила в седло ее подсадить. А он и успел ее за талию приподнять. И аромат ее волос сладкий, свежий ощутил Алеша. Странный это был запах пряный, но нежный, то ли вишни, то ли ягод каких-то лесных. Да, похоже, и сама она замуж то не очень хотела, но вот последнего жениха сына Ивана Всеволодовича купец не прогнал, прямо ластился перед ним. Не догадывался Алеша, что красавица тому в жены давно обещана. Грустная в тот день стояла Акулина в сенях, как сваты уехали.
Алеша и не знал, как к ней подойти, но все же решился:
Случилось али что? осторожно спросил он девушку.
Может и оно, сказала Акулина, не поднимая своих прекрасных глаз, а тебе-то что?
Алеша смутился, но все же произнес:
Может помочь чем?
Помоги щеки у Акулины прямо так и зарделись, словно задумала что-то. Но Алексей и этому был рад хоть и понимал, что играет она с ним как кошка с мышью. Ступай к батюшке и скажи ему, что не пойду я за Никитку Ивановича!
Да как же, посмею ли
Ты же помочь хотел, прищурилась красавица лукаво, Что, кишка тонка?
А вот и пойду! Алексею вдруг захотелось выглядеть храбрым перед девушкой. Да и пусть купец его выгонит, зато и сохнуть, глядишь, по Акулине перестанет с глаз долой, из сердца вон.
Только шаг сделал.
Стой! кричит, куда ты? Пошутила я. говорит ласково.
Смотрит на обиженного Алешку и смеётся даже.
Алешке не раз и дед Игнат, и прачка Дарья предупреждали, чтобы не связывался с дочкой купеческой.
Ей-то ничего не будет, а тебя узнает купец и выпорет, а то, чего ещё, и сошлет куда. Увезут тебя, простофилю, в лес и привяжут к дереву на верную смерть комарам на съеденье и зверям диким голодным. Никто и не хватится! пугала Дарья.
Оно, конечно, дело молодое, вздыхал Игнат, но, нехорошая она, Лешка, баба купеческая. Избалованная очень. Доведет тебя Акулина до погибели. И думать о ней не смей.
Дарья и дед Игнат переглядывались, как бы поддакивая друг другу, но Алексей не любил такие пустобрехи. Вроде бы и соглашался он с ними полностью и не спорил даже, да вот только поделать с собой ничего не мог как увидит Акулину, сердце так и заходится. А сердцу ведь не прикажешь
Как-то накопил Алексей денег и попросил друга кузнеца кольцо медное выковать да с узором красивым чтоб было. Кузнец очень постарался, да так, что колечко славное получилось змейки перевитые и цветы абы ромашки между ними. Как представился случай, подошёл парень к Акулине и ей протянул.
Только она взглянула:
Что же это? говорит.
Подарок, молвил Алеша.
Взяла, повертела между пальцами, хмыкнула.
Сам сделал? подивилась Акулина.
Нет, кузнец знакомый.
Недурно, сказала девушка, сняла золотой перстень с изумрудом да в карман положила, а это надела медное.
Алеша так и смутился дюже неловко ему стало куда с купцовым сыном тягаться.
Спасибо, однако ж Акулина промолвила, ресницами взмахнула и дальше пошла.
И все бы ничего, да только на следующий день Симка, девка чернявая крыльцо подметала да похвастала, чем сударыня ее одарила.
Хотела, говорит на палец надеть, да не лезет колечко. Но ничего, за такое рублей сорок дадут на рынке, не меньше.
Алеше как нож в сердце вонзила, но не сказал ничего. А Акулина-то не идёт все из головы никак.
Глава 7. Предательство
В тот день Иван Григорьевич позвал Ивана Всеволодовича на охоту на кабана. Как только приехали к будущему тестю, начали в повозку ружья укладывать, да припасы на три дня. Никита так и смотрел в надежде хоть краем глаза свою ненаглядную увидеть. Но Акулина вдруг вышла сама, словно почувствовала, однако, заприметив Никиту, недовольно отвернулась, будто не видит, и поспешила в дом.
Акулина, здравствуй! окликнул он ее.
Спустилась девушка к нему тогда с крыльца и нехотя подошла ближе. Как же хороша была Акулина, одетая в желтый сарафан из парчи, а сверху в голубую душегрею, расшитую золотыми нитями и бисером. Нитка из белого речного жемчуга подчеркивала тонкую шею красавицы, а синий кокошник на голове, украшенный таким же жемчугом и серебром, открывал чистый и нежный лоб, пряча ее темные волосы. Никита никогда не видел более тонкой, изящной шеи, лебединой, одним словом. Да, для такой шеи он бы и десять, и двадцать ниток жемчуга не пожалел.
Здравствуй, Никита, сказала она, почти не глядя ему в глаза, на охоту собираетесь, а сама взглядом так и следит за светловолосым красавцем-холопом, что таскает мешки в повозку. Никита перехватил ее взгляд, и острая боль пронзила его сердце узнал он в холопе того парня с посадской ярмарки, с кем шутила Акулина.