Хотя Никите давно двадцать третий год как стукнул, но за неделю до Рождества не выдержал он и с друзьями поехал в соседнее село на ярмарку.
День выдался морозный, солнечный. Туда вся деревня пришла. Разодетые кто в тулупы, а кто и в шубы из заячьего, кошачьего и собачьего меха, а кто и беличьего в зависимости от достатка, гудели люди. Отовсюду доносился гомон и смех. Чего тут только не продавали и рыбу, и мясо, и мед, пряники, молоко, яйца, кренделя, да и много еще чего. Люди охотно скупали гостинцы, готовясь больше недели от Рождества до Святого Крещения ходить по гостям. Все с нетерпением, но и с благоговейным послушанием ждали окончания поста первой звезды. Никите же долго ждать не пришлось вскоре и Акулина появилась с подругами. Сразу он из четырех девушек ее приметил. Да и как не узнать красоту такую стройная, в лисьей шубке, коса до колен темно-русая, брови как дуги над глазами изумрудами болотными. Так и утоп он в этих ее болотах. Дар речи потерял сразу. Так оробел, что и подойти не решился. А девушка-то его, кажись, и не заметила даже, прошла, смеясь с подругами, парням глазки строила, с другими заигрывала. Более всех шутила и смеялась с хлопцем светловолосым, холопом, верно. С того дня сохнуть по ней Никитка начал, грустный ходит что ни день ото дня. Родители за него переживать стали ни пьет, ни ест, думу все о чем-то думает.
Не выдержала матушка и говорит Никитке:
«Вижу я сынок, сердце твое не на месте, тревожит тебя печаль лютая, не мучай ты меня, матушку свою, расскажи что случилось».
Сознался Никита Иванович. Стала мать просить отца, чтобы побыстрее невесту им забрать да свадьбу сыграть. Но Ивана Григорьевича уломать-то не просто так оказалось.
Одна у меня дочь, одна! восклицал он, поморщившись. Куда ее торопить. Матери у нее толком то и не было, к браку-то ее никто и не готовил.
Но, все же, побоявшись ссориться со своим сватом будущим, уступил и согласился детей познакомить, а там как сложится согласится невеста так свадьбу сразу сыграем, а коли нет, то ждать ее восемнадцатилетия придется.
Узнала Акулина, что сваты едут, впервые на отца разгневалась, даже ножкой топнула.
Не выйду, говорит, из горницы!
Но все же любопытство свое взяло, и вышла девушка. Только жених ей не по нраву пришелся молчаливый, да преданный слишком. А как смотрел-то он на нее глаз не отрывал.
«Невесело мне с таким мужем будет!» сразу подумала Акулина, но увидев подарки дорогие серебряный набор, шаль пуховую, кокошник бирюзой да малахитом украшенный, да пуд соли отцу, смягчилась. Согласилась пока с ответом повременить на жениха посмотреть и во встречах ему не отказывать.
Никогда не приезжал он к Акулине с пустыми руками то бусы подарит, то пряник медовый, и всегда цветы ей привозил заморские:
«Ты как эти розы дивная. Акулина орлица моя, гармония сердца моего, песня моя!»
Вроде бы и льстило ей такое внимание все девушки в уезде ей завидовали, да вот только характер ее задорный, знай свое выкрутасничал. Словно, чертёнок какой, за левым плечом, ее поддразнивал. Взяла она его букет и тут же наземь бросила.
Ой, розы проклятые, ручку нежную девичью шипами колют острыми. Специально что ли! Больно-то как! вскрикнула, отвернулась и губу закусила обидчиво. Не люблю я розы колючие, а люблю кувшинки нежные да лилии водяные, что на дальней топи растут.
А сама подумала: «Авось, русалки, какие его схватят, да и на дно утащат».
Но и в следующий раз приехал Никита и лилий привез водяных. Целую корзину набрал, только без воды они быстро завяли. Взглянула девица и рассердилась ещё больше: «Что это? Что за гадость? Перед подружками высмеять меня хочешь?»
Никита уж и что делать не знал. Все ее не радовало, все не нравилось. Видел он, что не люб Акулине, но поделать ничего не мог с собой. Ноги его сами несли в соседнее село. Да вот только после каждой встречи он все озабоченней да хмурнее становился. То приедет, а нянюшка бежит заболела девушка жар у нее, то на ярмарку с подругами уехала. Уж и мать стала говорить, что б бросил он эту невесту вон, сколько в округе красавиц, Варвара давно по нему сохнет, соседская Аксинья и лицом, и ростом вышла, но Никита и слушать никого не хотел.
Лишь один раз кинулась к нему на шею Акулина, когда он ей золотой перстень с изумрудом подарил обручальный фамильный. Обняла его за плечи и уже хотела поцеловать в щеку, но вдруг резко отстранилась и, опустив глаза, поблагодарила.
«Лёд тронулся», подумал было он. Но коснуться Акулины, так резко вдруг отстранившейся от него, не посмел.
Никогда ещё не было такого счастья на сердце парня как в тот момент, надежда всеми всполохами красок зажглась в его душе. Но, как оказалось, надежда та была ложной.
Глава 4. Варвара
Варвара угрюмо уставилась в окно. Нежная зелень и голубое без единого облачка небо совсем не радовали ее. Столько времени ждала она прихода лета, тепла, солнца после суровой зимы, но сейчас общее веселье и суета полевых работ лишь утомляли. Варвара не могла отвлечься от своих печальных мыслей ни во время работы по дому, ни на огороде, ни даже в отцовской лавке. А мысли ее всегда сводились лишь к одному к Никите, купеческому сыну.
Да и родители с сестрами давно торопили девушку. За младшей Ольгой неделю как явились сваты. Ведь ни для кого не было секретом, что Глеб за ней больше года ухаживает. Сваты хотели еще на Красную горку свадьбу сыграть, но решили перенести на Покров. Но мать сжалилась над Варварой и сказала: «Да что ж вы, а как же старшая? Ее ж никто замуж тогда не возьмёт. Повременить бы надо. Вот сосватаем Варьку, а на будущий год и Ольгу забирайте».
А если не возьмёт? возразила мать Глеба, но сват цыкнул на нее.
Экая, ты, вредная баба, не жалко девку тебе совсем Подождем мы Ничего добавил он, ласково глядя на Варвару.
А та вся зарделась от стыда и от жалости к себе.
Сестре Ольге тоже всё это не нравилось.
Засиделась, ты, в девках. На что надеешься?! Вот, сватался к тебе один, зря отказала.
Не люб он мне, буркнула Варвара, откинув со лба светлые волосы. Она отвернулась от Ольги и замолчала.
Не люб, констатировала та. А обо мне ты подумала? А о сестрах своих о Ярославне и Марии? Я замуж хочу, не хочу я в девках сидеть, змея ты, подколодная! все больше распылялась Ольга. Глаза ее горели, руки дрожали. Но Варвара совсем не боялась ее. Не было ей жалко ни Марию, Ярославне так и того только десять стукнуло.
А Знаю я, в чем дело! вскрикнула злобно Ольга. Думаешь, посмотрит он на тебя? Да Никитке нет никакого до тебя дела! Все давно знают, что околдовала его ведьма эта, из Свияжского. О ее красоте сколько слухов-то ходит! На себя посмотри, мышь серая Полевка!
Но Варвара молчала, ей не хотелось доводить до драки как в прошлый раз, тогда матушка встала совсем не на ее сторону. Слезы давно навернулись на голубые печальные глаза, но девушка терпела.
Не один раз сестры ссорились и-за этого. Но она уже ко всему привыкла. Сердце ее давно билось ради него. Одного! Это было унизительно и больно видеть, как Никита проезжал на лошади мимо, видно ехал к своей невесте в Свияжский уезд. Как снаряжал коня, как был красив и пригож, специально для нее принарядившись. А ведь раньше и у Варвары была надежда. Только почему все в ее жизни выходило иначе? Почему одни любили друг друга и были безмерно счастливы, а ее же ждала такая горькая участь неразделенной безответной любви. Хоть раз, представлял ли Никита перед глазами Варварин образ, хоть на секунду допускал ли он мысль о ней, как о своей суженой? Эти вопросы изо дня в день мучали нежное девичье сердце, заставляя его сжиматься и трепетать.
Я прошу, пусть зима никогда не наступит! В моем сердце! прокричала Варвара в лицо Ольге, словно сумасшедшая. Казалось, что она совсем отчаялась, но это было не так. Где-то в глубине души, в самом укромном ее уголке, у девушки ещё тлела надежда. Маленький уголёк ведь все слышали, что у его невесты отчаянно гадкий, избалованный характер.