То и дело над рекой быстро пролетали птицы. В основном великолепные калао с огромным желтым клювом, увенчанным отростком в форме запятой. Они приветствовали путешественников столь пронзительными криками, что Тремаль-Наик и Каммамури всякий раз подпрыгивали.
Солнце уже почти утонуло в кронах деревьев на западе, когда в третий раз послышался грохот, так настороживший Сандокана и Янеса. Обезьяны и птицы разом исчезли в глубине леса.
Карамба! воскликнул Янес. Неужто даяки вознамерились скрасить наше путешествие музыкой?
Ага, военной музыкой. Сандокан пристально вглядывался в проплывающие мимо джунгли. Эти негодяи бегут за нами, словно бабируссы.
Надеются напугать нас своим тарарамом? У нас тоже есть кое-какие музыкальные инструменты, при звуках которых они запоют от боли. А не сыграть ли нам на пулемете, братец? Дай очередь по обоим берегам.
Чтобы даром крошить ротанги и непентесы? Нет, не хочу понапрасну тратить патроны.
Их визги меня раздражают.
Прежде ты был поспокойнее.
Тогда я еще не был сиятельным махараджей, засмеялся португалец.
Получается, индийские принцы отличаются вспыльчивостью?
Получается так. Полагаю, это действие окружающей среды.
В таком случае вернись в шкуру Тигренка Момпрачема и Сандокан осекся, увидев, как его названый брат, точно пантера, вскакивает на фальшборт. Что случилось?
Янес выплюнул окурок и поднял карабин.
Наверное, хочет угостить нас обезьяньим жарким, усмехнулся Тремаль-Наик.
Португалец не ответил. Ствол его карабина неотступно следовал за какой-то целью, передвигавшейся по правому берегу.
Спрятался, поганец. Янес опустил карабин. Ну и ловкие же эти даяки, точь-в-точь обезьяны.
Ты кого-то видел? спросил Сандокан, торопливо заряжая свой карабин, в то время как четверо малайцев бросились к пулемету.
Тень в зарослях лиан.
Человеческую?
Гром и молния! Сандокан, я же все-таки не филин! Солнце село, в джунглях темно хоть глаз выколи.
Значит, ты мог увидеть маваса.
Кто это? поинтересовался Тремаль-Наик.
Орангутан. Обезьяна ростом с человека, страшно опасная. В здешних лесах они должны водиться.
А вот и новая ария, буркнул Янес. Не лес, а просто филармония какая-то. Все поет. Листва, стволы, плоды и даже цветы! Эти великолепные концерты начинают всерьез действовать мне на нервы.
Мне тоже, сказал Сандокан.
Пока они довольствуются тем, что верещат и бьют в тамтамы, для нас они неопасны, изрек Тремаль-Наик.
А это тоже безопасно? спросил Янес, когда на левом берегу грохнула аркебуза и у них над головами просвистела пуля.
Стоп машина! Отдать якоря! Пулемет и спингарды к бою! взревел Сандокан.
Баркас остановился, описав полукруг. Малайцы и ассамцы метнулись к бортам, защищенным плотно скатанными койками. Якоря были сброшены, и над застывшими посреди реки судами повисла тишина, лишь вода тихо журчала в прибрежных зарослях.
Не нравится мне это безмолвие, сказал Янес Сандокану.
Ты прав, друг. За ним скрывается коварство.
Однако я не вижу ни одной вражеской лодки.
Выжидают.
Проклятые борнейские реки! Ничего хорошего от них не жди. Помню, когда я плыл по Кабатуану на помощь Тремаль-Наику и Дарме, одна засада следовала за другой.
Да, Малайзия вероломная страна.
Что будем делать?
Ждать.
Как это скучно, Сандокан
Я не собираюсь рисковать баркасом. В темноте легко сесть на мель.
Тихо!
Опять кричат?
Нет. Прислушайся. По-моему, где-то лают собаки.
А это что еще за звуки?
Выше по течению что-то затрещало, словно обрушилось гигантское дерево.
Слышали? спросил подошедший Тремаль-Наик.
Да, но в джунглях деревья нередко падают сами по себе, сказал Сандокан.
Хм. Янес покачал головой. И прямо в реку?
Малайский Тигр хотел что-то возразить, однако опять раздался громкий всплеск.
Весь лес сегодня решил искупаться в Маруду, добавил Янес. Странно все это.
Сапагар! окликнул первого помощника Сандокан.
Я тут, капитан.
Возьми двух человек с лотами, и проверяйте реку.
То есть мы плывем дальше? обрадовался португалец.
Малым ходом. Мы не можем сидеть сложа руки, пока враги готовят нам западню. Я уверен, что эти деревья рубит даякский кампилан.
Зачем? удивился Тремаль-Наик.
Например, чтобы соорудить запруду или плоты. Машинист, самый малый вперед! Остальным приготовиться открыть огонь.
В таком случае надо покурить. Янес присел на леер, поставив карабин между коленей. Неизвестно, выдастся ли потом свободная минутка.
Баркас медленно двинулся вперед, таща за собой проа. Сапагар с двумя подручными промеряли глубину. В темноте громко звучал его голос:
Семь футов Девять футов Рулевой, право руля мель по левому борту самый малый вперед
Плеск падающих в воду деревьев приближался. Казалось, добрая сотня парангов яростно вгрызается в древесину по обоим берегам реки. Изредка наступала тишина, сменявшаяся затем очередным оглушительным всплеском.
Хотелось бы мне знать, чем там занимаются эти негодяи. Янес явно растерял свое привычное хладнокровие.
Реку перегораживают? предположил Тремаль-Наик.
Русло чересчур широкое. Чтобы загородить путь пароходу, потребуется прорва деревьев. Мы все равно пройдем и покажем им
Резкий крик Сапагара не дал Янесу договорить:
Стоп машина!
Лопасти прекратили вращение, баркас резко вильнул вправо, едва не врезавшись в проа.
Отдать якоря! взревел Сандокан, в свою очередь заметивший опасность.
С носа сбросили якорь, тут же увязший в илистом дне.
Кого ты там увидел, Сапагар? спросил Янес, запрыгивая на форштевень. Опять дьявола?
Нет, бревна прямо по курсу, господин Янес, ответил малаец.
Отложите карабины и беритесь за багры и весла, приказал Сандокан. Только осторожнее!
Сложив карабины у бортов, члены команды разобрали багры с веслами и принялись отталкивать от судна стволы, которые сильное течение сносило на середину реки, грозя пробоинами баркасу и проа.
Огромное бревно возглавляло «флотилию» из двух десятков поменьше. Две дюжины малайцев бросились на нос баркаса, чтобы оттеснить эти опасные «подарки», и тут засвистели стрелы. Несколько раз грохнула аркебуза.
Ах, подлецы! вскричал вдруг Янес, торопливо ныряя под защиту фальшборта. Не ожидал я от них такого!
Цепляясь за ветви плывущих деревьев, даяки, по пояс в воде, пытались добраться до проа и взять их на абордаж. Малайцы и ассамцы, опомнившись от неожиданности, вновь расхватали карабины. Застрочил пулемет, гашетку которого сжимала рука Сандокана. Отовсюду понеслись жуткие вопли: с реки, с берегов, из глубины джунглей. Человеческие голоса смешивались с выстрелами. Атака была организована по всем правилам воинского искусства.
Поднять якоря! Металл в голосе Сандокана перекрыл шум боя. Машина, полный ход! Сапагар, продолжай промерять дно!
Становится жарковато. Янес в очередной раз перезарядил карабин. Треклятые демоны!
Между тем бревен на реке не убавлялось. Это были целые деревья, огромные помело, аренги, мангостины и казуарины[41], в ветвях которых прятались готовые к абордажу нападающие.
Баркас продвигался вперед резкими зигзагами, кое-как избегая столкновения с лесными колоссами и засевшими на них даяками. Индийцы и малайцы безостановочно палили из карабинов, спингарды поливали врагов ливнем гвоздей. Пулемет не умолкал ни на минуту, напрочь срезая ветви вместе с прячущимися в них врагами. Бой завязался нешуточный. Уже немало воинов лежало в лужах крови на палубах.
К баркасу приближался огромный ствол. Вероятно, даяки специально направляли его. В какой-то момент он ткнулся в борт баркаса, сбил его с курса и преградил ему путь. Сразу же три десятка желтокожих дьяволов взобрались на бревно и попытались перелезть на борт.