Персидские цари получали огромнейшие доходы то данью, то разными другими статьями; в столицах Персии лежали несметные сокровища. Она владела всеми средствами защиты. Горы давали ей превосходных пращников и стрелков, а равнины легкую и превосходную конницу. Из богатой царской казны нанимали в службу греков, и таких наемников насчитывалось до 50 тысяч. Содержание войска ничего не стоило: его содержали сатрапы, или областные правители. Правда, эти же самые сатрапы нисколько не заботились о своих областях, о выгодах государства. Власть царская их не страшила, они часто бунтовались, жили сами как цари, обогащались за счет народа. Кроме того, многие отдельные народы вовсе не признавали власти царя, даже не платили дани, другие тяготились этой властью и готовы были покориться первому завоевателю. Собственно же персы утратили и те доблести, какие имели во времена Ксеркса; они изнежились, развратились, и только наемные греки кое-как сохраняли целостность обширной монархии. На них только и надеялись цари. Предводителем этого войска был тогда грек по имени Мемнон, человек очень умный. Он понимал дело лучше, чем государственные сановники Персии и, прослышав о беде, давал разумный совет: бороться с Александром только для виду и завлекать его в глубь страны, а когда он поддастся на эту уловку, то снарядить у него за спиной сильную армию и высадить ее в Македонию благо деньги есть, флот тоже. Этот умный совет не умели и не хотели выполнить, может персы завидовали Мемнону или даже подозревали его в измене. Как там ни было, но вместо того, чтобы послушать умного совета, они поставили 40 тысяч у реки Граник, надеясь дать Александру отпор (см. Карту походов Александра Македонского). За 334 года до Р. Х. царь Македонский переправился в Азию; через несколько дней река Граник разделила врагов! Полководцы не советовали Александру переходить через реку. «Даже Геллеспонт устыдится, сказал он, если мы побоимся этой речонки», и бросился в воду. За ним кинулись «братья», потом стрелки, конница все правое крыло. На правом обрывистом берегу Граника стояла персидская конница, за ней на отлогих высотах наемная греческая пехота. Персы узнали Александра по его богатому вооружению и тотчас усилили свое левое крыло. Но их конница на обоих флангах сбила, и Александр двинул из центра свою фалангу против наемников, а кавалерию послал обскакать их справа и слева. Греки стояли на месте, но дружного удара не выдержали, прорвались в рядах и потерпели поражение: тысячи две попалось в плен, прочие легли на месте. Царь приказал пленников заковать и как изменников отправил в Македонию на тяжелые работы. В этой битве чуть не погиб Александр. На него налетели два персидских всадника и нанесли такой удар по голове, что раздробили ему шлем; один из персов уже занес вторично руку, как в это мгновенье подскакал Клит и отрубил ее вместе с плечом.
Победа при Гранике отдала в руки Александра всю Малую Азию, по берегам этой страны было много богатых городов, которые или поддались добровольно, или взяты осадой; внутренние гористые страны также признали его власть. Пылкий, отважный юноша изумлял старых солдат и седых полководцев Филиппа своей выносливостью и необычной деятельностью, но еще более он удивлял их, бывалых людей, тонкими расчетами ума и выдержкой характера. Накануне битвы он соображал и рассчитывал, а в день битвы являлся истинным героем, превыше смертных, грозным и великим; искал опасностей, кидался в самую жаркую сечу и мощной рукой сокрушал врагов. Его одно присутствие приводило в страх и трепет, распространяло ужас и смятение в рядах неприятеля. Так поступали любимые им герои Греции. Немудрено, что закаленные в битвах ветераны полюбили царственного вождя и часто дрожали за его жизнь. Он был им дорог не только как полководец, но и как щедрый товарищ, деливший все нажитое. В городке Тарс произошел такой случай: Александр, покрытый потом, пылью, в страшную жару подъехал к речке и вздумал искупаться. Едва он вошел в холодную воду, как его стала трясти лихорадка: бледного, как смерть его вытащили и положили в постель. Болезнь так усилилась, что македонские врачи отказались его лечить. А между тем выздоровление Александра было необходимо, потому что приближался персидский царь Дарий. Войско с тоской ожидало известий.
Карта походов Александра Македонского
Тогда старик Филипп, врач покойного отца, решился на последнее средство, какое знал и пока он готовил свое лекарство, царь получил от Пармениона записку такого содержания: «Если тебе жизнь дорога, то не доверяйся Филиппу: его подкупили персы», Парменион старейший и любимейший из полководцев Филиппа. Александр прочел записку и положил под подушку, и когда Филипп вошел с лекарством, то одной рукой передал ему записку, а в другую взял питье и спокойно его выпил. Старик был глубоко огорчен клеветой. «Тебя лучше всего оправдает конец!» сказал Александр, и действительно через три дня он уже объезжал свое ликующее войско. В конце 333 года Александр вступил в равнины Сирии через горный проход, известный под названием «Сирийские ворота». Отойдя берегом моря верст 30, он к удивлению узнал, что Дарий с войском находится у него сзади, у города Иссы, откуда македоняне только что вышли, и где они оставили своих больных и раненых. Александр не хотел верить, что персы со своей многочисленной конницей перешли в гористые страны, где им негде даже развернуть свои силы. Однако это оказалось правдой: Дарий провел свое войско в тыл Александра через другой горный проход, повернул к Иссе и предал жестокой казни оставленных там македонян. Всякий другой полководец на месте Александра был бы связан по рукам и ногам в тылу у него находилось многочисленное войско; но Александр усмотрел в этом даже свои выгоды. Он собрал всех вождей и так красноречиво сумел им описать невыгоды персов, что те уверились в победе, одушевились и в один голос закричали: «Веди нас, веди нас назад!». В полночь войско выступило, и, пройдя опять Сирийские ворота, на рассвете вышло в небольшую равнину, по которой протекала речка Пинар: место узкое, стесненное справа горами, а слева морским берегом. Левый фланг своей армии Александр поставил к морю, а правый на предгорьях; в середине развернул фалангу. И Дарий, увидев македонян, построил за речкой свои войска: впереди в одну линию тяжелую пехоту, за ней все остальное войско, кроме конницы, построенной на флангах. Фронт армии был непомерно узок, а глубина непомерно большая. Дарий находился впереди, в царской колеснице, окруженный телохранителями и царедворцами.
Отдав приказание левому крылу оставаться неподвижно, Александр повел свое правое крыло уступами, он рассчитывал прижать персов к морю. Войска шли тихо, осторожно, чтобы не расстроить фалангу, которая также тронулась вперед. Как только Александр подвел свою конницу на полет стрелы к Пинару, она моментально бросилась в реку. Правое крыло Дария, устрашенное быстротой натиска, бежало. Но грузная македонская фаланга расстроила свои ряды на обрывистом берегу Пинара: наемные греки заметили это и бросились в рукопашную:
обе стороны, одинаково искусные, сражались с остервенением.
В это время сбоку подошел Александр, покончивший с левым крылом персов и сбил наемников в толчею. Атака персидской конницей крыла Пармениона также не удалась: ее не только отбили за Пинар, но Парменион, вслед за ней, двинул все левое крыло на густые ряды персов. Тут же все смешалось в безобразную толпу: всадники рвались через пехоту, а она давила сама себя, топталась и погибала под ногами своих же лошадей, под мечами македонян. Немногие счастливцы спаслись в горах: до ста тысяч пало в битве. Дарий, увидев поражение левого крыла, бросил свой плащ, золотой лук, драгоценный меч, вскочил на коня и погнал его в горы. Его мать, жена, две дочери и сын, целый лагерь с драгоценностями попали в руки македонян. Пленное семейство царя рыдало, ожидая, что их тотчас поведут на казнь. Но Александр принял их так ласково, обошелся с ними так дружелюбно, как будто это была семья его лучшего друга. В этой битве Александр сокрушил почти всю силу персов и мог бы идти в столицу, но он этого не сделал, а направил свое войско вдоль берега; здесь находились приморские города Сирии, Финикии, Палестины и Египта; здесь укрывался персидский флот, отсюда открывались торговые пути и стекались богатства в казну персидского царя. Александр здесь, как и везде, побеждал не только силой оружия, но и своей умной политикой. Так, греческим поселенцам Малой Азии он обещал свободное управление; евреям Палестины и египтянам обещал свободно отправлять богослужение. Он никогда не оскорбил народной святыни, напротив, относился к ней с уважением. В Иерусалиме он посетил храм Соломона и преклонил колени у входа в Святая Святых, главное и священное место. Любовно и ласково обошелся он с первосвященником. В Египте Александр принес жертву белому быку Апису и почтительно беседовал с жрецами. Персы смотрели на египтян и на евреев как на своих рабов, а их богов презирали, так что Александр являлся среди них желанным избавителем.