Глава 12
Вечером Аней со своими друзьями Прохорием и Дзюце собрались в заброшенной часовне. Она находилась под самым пиком Угрюм-горы. Когда-то это место в любое время суток кипело жизнью. Сюда шли все: от белого жреца и до последнего паломника. Даже сейчас, после стольких лет запустения, здесь витал дух толпы. Казалось, что вот-вот, тяжёлые двери распахнутся, и внутрь хлынет бурлящий человеческий поток. Но вместе с тем, здесь царило чудовищное запустенье. Золотой орнамент потерял свой блеск, а фрески облупились от сырости. Так и не убранные свечи кривились уродливым частоколом, а образа со стен взирали со всех сторон с никому не понятной враждебностью.
Монахи никогда не говорили о том, что заставило их навсегда покинуть святое место, где в былые времена хранились мощи Пестеля блаженного. Часовню закрыли наглухо и каждому послуху строго-настрого запретили приближаться к ней. И, конечно же, священнослужители не могли более успешно привлечь внимание семинаристов к этому месту.
Но туда ходили отнюдь не все. Кому-то хватало благоразумия не совать носа.
Многие, ослушавшиеся возвращались с безумными глазами и на всю жизнь оставались заиками. Их сразу отчисляли. Некоторые становились божьими людьми и почётно пускали слюни где-нибудь в главном храме.
Аней с друзьями бегал сюда уже второй месяц и пока кроме чертовски мрачной обстановки никаких ужасов не заметил. А собирались они здесь по одной простой причине: только здесь ребята могли встречаться с четвёртым членом своей компании послушницей Ливой.
Мальчики и девочки в Храмовых скалах учились в противоположных концах семинарии и уставом им было запрещено общаться между собой. Прохорий вырос с Ливой в одной деревне под Бараа-Тору и дружил с ней едва ль не с самого рождения. Он-то и познакомил остальную компанию с девочкой. Бойкая Лива быстро влилась в мужской коллектив и была там, что называется, «свой пацан». Но поскольку за такую дружбу всех четверых могли запросто отправить к родному порогу, то встречались они тайно, по ночам и в том месте, где почти никто не появляется. И заброшенная часовня под Угрюм-горой была идеальным местом.
Друзья сидели внутри разноцветного круга, отброшенного светом витража. На них со всех сторон осуждающе смотрели иконы. Они-то знали о каждом нарушении распорядка центральной семинарии, всех шалостях и проказах. А ещё знали, чем обычно всё это кончается. Раз за разом одни и те же сюжеты пролетали перед деревянным взглядом образов, но остановить эту безумную вереницу даже им не было по силам.
Вдруг раздался тихий скрип. Мальчишки вздрогнули и насторожились. Нет, кажется, показалось. Да, точно показалось. Они зорко огляделись по сторонам и принялись шёпотом пересказывать друг другу леденящие душу истории, связанные с заброшенной часовней. Но шорох повторился. На этот раз он был громче и ближе, словно кто-то незримый осторожно подбирался к непутёвым семинаристам.
Друзья вскочили на ноги и стали спиной к спине. Аней отчётливо услышал, как лязгают зубы, и тут вдруг понял, что это его собственная челюсть отстукивает, как ложки. Снова шарк. Ветер за окном колотится в витражи, будто его тоже что-то напугало. А потом у алтаря возникло серое расплывчатое пятно.
Поначалу мальчишка не поверил своим глазам. Разум отказывался принимать призрак как данность. Но, когда друзья с истошными воплями бросились к дверям, сомневаться в своих глазах уже не приходилось. Аней суетливо развернулся и, мало что не падая, припустил следом.
Сзади раздался смех. И как-то не сразу дошло, что он был звонкий и заливистый. Вроде, даже девчачий. Настоящие призраки, определённо, не могли так смеяться. Парни остановились и, пересилив себя, обернулись.
Лива громко хохотала и размахивала над головой белым платком.
Видели бы вы свои лица! она показала мальчишкам язык и снова рассмеялась. Ой, не могу! У Анея так зубы стучали, что эхом по часовне разнеслось! А у тебя, Прохорий, что за мокрое пятно на штанах?
Я киселём облился, когда шёл сюда, обиделся Прохорий.
Ты? Ты! рассвирепел Дзюце. Ты что же думаешь, это смешно? А вот я тебя щас
И мальчишки не сговариваясь бросились за долговязой рыжей девчонкой. Та заливисто хохотала и молодой козой ускользала от каждой попытки схватить её. Ребятня носилась по заброшенной часовне ещё некоторое время, пока запыхавшиеся парни не плюнули на это дело.
Лива уселась на пыльную скамью и устремила мечтательный взгляд к золотому, покрытому густой сетью паутины паникадилу.
Смешные вы, мальчишки, вас так легко напугать, а потом добавила, И провести.
Да ну, тебя, скривился Прохорий, пытаясь двумя руками закрыть чёрное пятно на штанах.
Они расселись полукругом. Дзюце продолжал подтрунивать над Прохорием. Лива наградила Анея весьма странным взглядом и спросила:
Как дела? а потом, не дав ему ответить, затараторила сама. Ой, тут у нас с девчонками, чего было Вот в какой раз убеждаюсь, какие они все дуры! Предста
Тихо! Слышите? перебил её Прохорий.
Прохор, не смешно, скривился Дзюце и выдохнул.
Да нет, серьёзно, слышите? не унимался Прохорий. Сюда кто-то идёт.
Ребята быстренько переглянулись и умолкли. Действительно, со стороны восточной галереи раздавались суетливые шаги.
Это призраки! шёпотом завизжал Дзюце. Они заберут наши души! Боже мой, боже мой, я ведь вы-выучил заутреннюю
Да ша на тебя! фыркнул Прохор. Призраки не топают, как слоны. И перепугано не шепчутся.
Призраки, они всяко могут изголяться над живым Помню, старый Лью рассказывал
Что там рассказывал старый Лью так никто и не узнал. Аней и Лива сгребли перепуганного шонь-рюнца под руки и поволокли за бронзовую купель, стоявшую на широкой узорчатой тумбе. Долговязый пилиг юркнул следом и заткнул Дзюце рот. Притаились.
Шаги всё приближались. Тихие, осторожные, словно кому-то пришло в голову испытать нервы неслухов-семинаристов. Потом настал момент, когда они прекратились, но лишь на время. Шарк-шарк-шарк. Скрип. Кажется, это поехали в сторону дряхлые ставни. Снова скрип. И тишина.
Аней отчётливо слышал, как бьётся собственное сердце. Рукавом стёр со лба пот, но помогло ненадолго. Лива облизала пересохшие губы и попыталась проглотить ком, внезапно образовавшийся в горле. Прохория трясло крупной дрожью. Но, не смотря на это, он исправно зажимал рот, закатившему от страха глаза, узкоглазому толстяку Дзюце.
Они сидели так в полной тишине, предоставленные собственным страхам.
Лива глубоко вдохнула и вопросительно посмотрела на Анея. Мальчишка думал долго. Всё-таки побороть врождённую трусость не так-то легко. Взгляд измученно бродил по выпуклому рельефу купели. Страх страхом, но до обеда тут не просидишь. В конце концов, послух кивнул. И в этот самый момент новый шорох заставил всех вздрогнуть.
На этот раз звук больше всего походил на шелест лёгкой ткани. Ребята явственно ощутили присутствие. Запахло ладаном и кадильными благовониями. Ну, точно призраки.
Дзюце запрокинул голову и начал глубоко порывисто дышать. Прохорий квадратными глазами уставился на Анея, будто тот должен знать, что делать.
А ты уверен, что здесь нас никто не найдёт? говорила девушка. Голос был тихий и слегка испуганный.
Да, второй был явно юношей. Об этом месте ходит дурная слава. Никому в здравом уме не придёт в голову сюда сунуться. Особенно ночью в полнолуние.
А мы, в таком случае, что тут забыли?
Ну, как же? Все эти россказни об ужасах, творящихся здесь полная чепуха. Зато только здесь мы можем находиться вместе всю ночь. Только подумай: вся ночь для нас И не нужно бояться быть застигнутыми врасплох.