Виктор увидел лежащую без сознания Изольду. Опустив бесполезное теперь зеркало в карман, он поднял ее на руки и понес. Он должен помочь ей. Пусть она хотела (а она ли это была?) убить его, но ведь он жив и здоров, а ей плохо.
Парень, тебе помочь? знакомая «девятка» остановилась возле Виктора, и из машины выглянул мужчина, с которым вчера сидела Изольда.
Неприятное чувство шевельнулось внутри, но юноша сказал:
Подкинете до больницы?
Вашей даме нездоровится? усмехнулся Михаил. Садитесь. Я как раз тот, кто вам нужен. Я врач!
И «девятка», развернувшись, покатила к больнице. Изольда не приходила в себя, и Виктор с нарастающей тревогой вглядывался в безжизненные черты ее лица. В больничном корпусе было довольно оживленно, шел как раз час посещений, но в приемном покое быстро освободили кушетку и уложили на нее девушку. Михаил действовал уверенно, и вскоре Изольда, коротко вздохнув, открыла глаза.
Добрый вечер, Оля-Изольда. А ты нас всех напугала. Обморок на свежем воздухе? Все фигуру бережем, ничего не едим? усмехнулся Миша, и Изольда смущенно опустила глаза. Что-то смутно тяготило ее, но она не могла вспомнить причину своего обморока.
Спасибо, что помогли, попыталась улыбнуться она, но улыбка получилась вялой и вымученной.
Его благодари, не меня, кивнул врач в сторону Виктора, и только теперь Изольда заметила его. И тут Хулиганы, нож, удар, Виктор упал
Ты жив?
Конечно, спокойно подтвердил Виктор.
И Изольда обессиленно уронила руки. Что сон? Что явь? Почему эти зеркальные наваждения навалились так внезапно и стремительно, перевернув спокойную, хорошо отлаженную жизнь?
Пойдем домой, принцесса Из? предложил Виктор, и обида с новой силой нахлынула на нее.
А как же Рашель? спросила она без иронии, но с горечью.
Да забудь ты о ней, глупая! Есть вещи поважнее. Например, Шелвик, ответил Виктор. Он говорил очень тихо, но врач, сидевший в углу за столом и что-то писавший, поднял голову и внимательно посмотрел на молодых людей.
Виктор и Изольда, попрощавшись, вышли, а Михаил, достав из кармана пачку «Золотой Явы», задумчиво закурил.
Виктор шел, поддерживая девушку под руку, а она возбужденно говорила:
Как ты не понимаешь, я никому, никому не могу доверять, любой может оказаться этим таинственным Шелвиком. И Вика Шельцова, и Леша Киверов, если его имя и фамилию перевернуть наоборот, и Рашель Боровикова в ней тоже есть Шелвик. И даже ты!
Я нет, твердо сказал Виктор, достав из кармана зеркало и протянув его Изольде.
Девушка, холодея, взяла в руки маленький шестиугольник, покрытый паутиной трещин, сходящихся в середине. Осколок был покрыт засохшей кровью.
Это мое зеркало и моя кровь.
Услышав это, Изольда в ужасе воскликнула:
Значит, это мне не приснилось, и я действительно ударила тебя ножом!
Этого никто не узнает, пообещал Виктор.
Но это значит
Это значит, что я всегда буду рядом с тобой, голос Виктора дрогнул и наполнился нежностью. Но теперь у меня нет зеркальной защиты.
Что я наделала! Я убила твоего ангела-хранителя! в отчаянье прошептала Изольда, и Виктор прижал ее к груди, обнимая за плечи.
Я обойдусь. А вот тебе на самом деле нужен ангел-хранитель. И я стану им, сказал Виктор.
Экзамен по оптике
Профессор физики Викентий Матвеевич Шелестов обожал свой предмет настолько, насколько алхимик мог бы быть влюблен в открытый им философский камень. Особое пристрастие он питал к оптике, даже свои научные работы он посвятил особым свойствам сферических зеркал или каких-то там еще, не будем вдаваться в нудные научные подробности.
Студенты любили своего профессора уже за то, что он позволял девушкам на лекциях смотреться в зеркала, а расшалившимся великовозрастным юнцам пускать солнечные зайчики. Но зачеты и экзамены он принимал со всей строгостью, ибо, как всякий влюбленный в науку, не допускал никаких вольностей по отношению к своей возлюбленной. Ему-то и должна была сдавать оптику печально знаменитая группа, в которой учились Изольда и компания.