У крыльца играл оркестр.
Женщины в цветастых кимоно держали струнные инструменты с очень длинными грифами, виртуозно наигрывали по струнам пластинками и одновременно ещё и пели. Карлица-барабанщица отшлёпывала битами в обтянутые кожей цилиндры, а вторая карлица стояла на подставке в центре оркестра и виртуозно играла на скрипке.
Гости развлекались, как умели.
Многие уже изрядно выпили.
Кто-то сидел за столиками под палантинами, кто-то танцевал, а кто-то, собравшись в группы, покуривал трубки, смотрел на салют или играл в игру, отдалённо напоминающую бильярд.
Я заметил и Галея.
Упившись вусмерть, он спал за одним из столов, приобняв рукой тарелку с тушёным мясом и подложив под голову подушку для сидений.
Все были чем-то заняты, поэтому никто не обратил внимания на парня, появившегося среди отдыхающей толпы.
Меня можно было принять за работягу, пришедшего с полей и сунувшегося на праздник,чтобы пожрать за чужой счёт.
Единственный, кто сразу ко мне полез, это парень-слуга в красном кимоно и маленькой жёлтой шапочке на затылке.
Праздничное кушанье-е-е-е! В честь молодожёнов, господи-и-и-н! заголосил он и понёсся с подносом ко мне через толпу. Рогалики с начинкой из телёнка-а-а-а! Рогалики-и-и-и!
Пришлось остановиться.
Я опустил голову, чтобы прикрыть шляпой глаза, сгрёб сразу целую горсть рогаликов и быстро скрылся в толпе.
Праздничное кушанье! За семью Маямото и семью Исима! снова закричал слуга и ринулся к другому гостю. За Торговый Дом Янамара, господи-и-и-ин! Кушанье-е-е-е!
Парень так рьяно выполнял свою работу по раздаче рогаликов, будто ничего вокруг себя не видел.
И тут до меня дошло.
Это и есть крепостной.
Бывший свободный варвар с подавленной волей и перемытой памятью. Ему действительно было всё равно, что происходит вокруг он выполнял ту работу, которая от него требовалась.
От того стало ещё паршивее из-за перспектив стать таким же. Что мне там обещал учитель Ма? Что он заберёт меня к себе в рабы и отправит на поля.
Ну ага, конечно.
Я на ходу дожевал рогалики (будь моя воля, сожрал бы таких ведро), затем приостановился у одного из палантинов и осмотрелся внимательнее, выискивая Лидию.
Во всём этом цветастом хаосе я не сразу её отыскал.
Маленькая старушка стояла у палантина, под которым в креслах сидели молодожёны оба в золотистых кимоно и ритуальных коронах: крепыш с такой же причёской, как у Горо Исимы, и девушка приличных объёмов, далеко не худышка.
Лидия разговаривала с седовласым толстяком в шляпе-котелке и белом костюметройке. В одной руке он держал трость, а во второй мой блокнот.
Значит, вот он какой, глава Торгового Дома княжества Янамар.
Многолапый Маямото.
И сейчас своей лапой он исследовал мой бесценный атлас.
Вещь его заинтересовала, потому что в глазах торгаша читался азарт. Толстые пальцы Маямото пытались отщёлкнуть замки, но ничего не выходило, и от того азарт на его лощёной роже всё рос и рос.
Лидия внимательно за ним наблюдала и что-то говорила, показывая на блокнот.
Через пару минут разговора Маямото подозвал слугу-варвара, отдал ему атлас и указал на боковую дверь двухэтажного дома. Сам же повернулся к Лидии и продолжил её выслушивать.
Слуга тем временем поспешил через толпу в сторону боковых дверей.
Я не стал упускать свой шанс и не спеша двинулся за парнем, худым и явно не слишком сильным. У самого дома нагнал его и, как только он открыл дверь-задвижку и шагнул внутрь, я вошёл следом.
Мне хватило и пары секунд, чтобы оценить обстановку.
Это была чайная комната; внутри никого.
Стол на низких ножках отражал вспышки салюта из окна, шкафы с чайными сервизами вздрагивали от ударов барабанщицы, благоухали цветы в напольных вазах.
Слуга даже ничего не успел понять.
Он увидел мою тень и начал поворачиваться, а в следующий момент я нанёс ему боковой удар в челюсть. Силу и точность рассчитал так, чтобы вызвать потерю сознания. Такой нокаут я отрабатывал месяцами со своим наставником Анатолем (земля ему пухом). К тому же, парень был заметно меньше меня, поэтому вышиб я его с первого удара.
Слуга рухнул на бок, выронив мой блокнот из рук.
Я быстро закрыл дверь-задвижку, поднял атлас с пола, сунул его за пояс и только после этого склонился к парню.
Извини, приятель, но без этого никак.
Оттащив тело паренька в угол за напольную вазу, я стянул ему руки и ноги занавесками с окна, потом ещё и глаза повязкой закрыл, а в рот сунул кляп из салфеток, что лежали на столе.
Разобравшись со слугой, я тут же вытянул из-за пояса свой блокнот.
Вот мы и встретились, прошептал я, прикладывая ладонь к замку на стальных зажимах. Прости, мама, но мне придётся его открыть.
Как только атлас почувствовал хозяина, замок сработал.
Зажимы с глухим щелчком сдвинулись, и я беспрепятственно раскрыл блокнот на первой странице с ощущением, будто открываю ящик Пандоры или выпускаю джинна на волю.
Да, мой рунный артефакт всё ещё работал.
Но, открыв его, я увидел совсем не то, что ожидал
***
Неделю назад я поклялся больше не открывать свой блокнот, хотя только он и позволял мне оставаться полноценным магом в глазах учеников и учителей кадетского корпуса.
Я бы вообще не пользовался им никогда, если бы не обстоятельства.
После смерти отца маму всё чаще мучили приступы имсо. Та мелкая работа, которую мне доверяли, как несовершеннолетнему, деньгами нас не обеспечивала, и мне нужна была стипендия, чтобы поднять маму на ноги, а самую крупную стипендию платили в кадетском корпусе имени Петра Великого.
Рунный атлас помог мне не только поступить туда, но и проучиться в течение полугода.
А ведь три года назад я даже не сразу понял, какое сокровище оказалось у меня в руках.
Отец тогда не сказал, где взял этот атлас, зато признался, что, видя, как я упорствую в изучении того, что недоступно имсонированным магам, он захотел мне помочь.
Найди к этой вещи свой подход, сказал он, отдавая мне блокнот. Если ты откроешь секрет атласа, то он будет служить только тебе одному. Я верю, что тебя ждёт великое будущее. Не забывай, сынок. Путь ума, путь упорства и страсти к делу, путь чести. Это приведёт тебя к победе. Об одном прошу: не злоупотребляй той силой, которую получишь. Всегда приходи на помощь друзьям, береги любимых и уважай чужую судьбу. Всегда уважай чужую судьбу, чья бы она ни была.
Через два года он погиб прямо на станции Караванных Порталов с тяжёлым ножевым ранением.
После этого я ещё усерднее занялся атласом.
Почему-то я был уверен, что если раскрою секрет артефакта, то пойму, почему погиб отец, и кто его убил.
Секрет артефакта я раскрыл, а вот причину смерти отца нет.
Официально нам сказали, что он был ранен в Тафаларе другим магом из нашего мира. Якобы какой-то мелкий делец пытался отобрать у отца заработанные им маго-таны. Виновного даже отправили в камеру, но он умер прямо там уже на следующие сутки.
Я не верил, что тот преступник вообще был причастен, поэтому с таким рвением работал над атласом и ждал шестнадцатилетия, чтобы отправиться в Тафалар и выяснить уже на месте, что случилось с отцом.
Никаких документов или записей о своих Заказах он не оставил, даже зацепиться было не за что. От отца остался только этот атлас, и я осваивал его долго, очень долго.
Рунное письмо и объединение знаковых схем с ячейками атласа я изучал тайком от всех, даже от матери, хотя о самом атласе она знала. Особенно я усердствовал последний год, не пропуская ни одну ночь для изучения артефакта.
Мало кто сегодня знал рунопись и считал её чем-то серьёзным больших сил она не давала, с ней было больше возни, чем преимуществ, но за месяцы работы с атласом у меня получилось заполнить четыре ячейки.