Империя
(том 2)
Евгения Максимьюк
© Евгения Максимьюк, 2024
ISBN 978-5-0062-5259-2 (т. 2)
ISBN 978-5-0062-4518-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Каждый из нас человек, или хранитель, дракон, или иное существо все мы настолько беззащитны и жалостны, стоит оказаться загнанными в угол
Что было делать хранителям с их драконами, когда люди устроили облаву во времена изгнания крылатых существ, когда набросились просто из-за собственного страха?.. И если подумать, какая из сторон была наиболее жалкой? Те, что вынуждены были скрываться и отделиться из состава Империи, или те, что из-за собственных предрассудков решились на злодеяния?
Страх заставляет существ совершать страшные вещи, не поддающиеся здравому смыслу и хоть какой-то морали, но все поступки имеют под собой определенную почву, будь то она создана из пережитого опыта или предрассудков, возникших вследствие прочитанного, рассказанного кем-то или т. д.
И я не осуждаю поступки других и не злюсь на тех, по чей милости пришлось пережить страх, боль и отчаяние.
Сырая, мрачная камера, в которую меня заточили, обрекала на гибель, заставляла сердце то замирать, то бешено колотиться, а разум сходить сума. Помощи ждать было неоткуда, и надежды на спасение оставалось все меньше, однако где-то в глубине души она то всплывала, то отчаяние приходило ей на смену.
Два с половиной дня без еды и питья, лишенная всяческих сил и веры, не в состоянии даже подняться с места самое худшее время, какое только можно вообразить. И вдруг возле деревянной двери с огромным засовом появились необычные шорохи. Признаться, поначалу я даже не обратила на них никакого внимания, приняв за обычное щебетание крыс. Но железный засов отворился, и две черные фигуры, войдя в камеру, схватили меня за подмышки и ноги.
Собственно, я и не сопротивлялась «Вот и настал конец», лишь промелькнула мысль в голове, ведь меня определенно поволокли на казнь. Или не так даже без казни, просто сбросят в яму смертников, чтобы умирала и разлагалась вне стен темниц замка.
Яркий свет лучами ударил по глазам, приводя в чувства. Меня отнесли в какую-то комнату, бросили на пол и кинули следом тканевый свиток. Дверь скрипнула, засов опустился снова взаперти, только уже в месте, где не воняет блевотиной и сыростью.
С трудом отворив глаза, я заметила рядом стоящую женщину в довольно чистом одеянии, слегка морщащуюся и откашливающуюся наверное, из-за того зловонья, что излучает сейчас моя пропахшая одежда.
Тебе нужно умыться и переодеться, произносит женщина, черты лица которой я просто не в силах разглядеть, и, не дожидаясь моей реакции, подходит ко мне и начинает помогать снимать провонявшую одежду. Боже, какая ты худая, продолжает незнакомка, констатируя очевидность. И мне казалось, что в темнице я провела целую вечность, и посещающие периодические судороги свидетельствуют ни о чем ином, как о скором, но почему-то не наступающем, окончании пути.
Почему меня до сих пор не казнили? Может, хотят приодеть для казни?
Не волнуйся, пока тебе никто не причинит вреда.
«Пока? слово западает в мозг. Что значит пока?».
Мои руки вновь начинают ныть, а живот сводить кажется, у меня вот-вот начнется очередной приступ, но в это время возле моих губ оказывается какая-то жидкость.
«Что это?» проносится в голове, а женщина тут же комментирует, словно прочитав мысли.
В стакане лекарство, смешанное с водой, абсолютно безопасно.
И я жадно накидываюсь на живительную жидкость. Глотки неровные, все льется, но меня это сейчас абсолютно не заботит. Пить! вот главная и единственная мысль, что овладевает всем моим существом. Пить!
Не так быстро, она отодвигает тару от губ, и я невольно тянусь следом, издавая какую-то пародию на жалобное мычание. Пить! Как же хочется пить!
Ты достаточно выпила, потерпи, через пять минут я дам тебе еще, а пока нужно тебя до конца раздеть и привести в порядок.
«Пить!» мысль становится своего рода сумасшествием, и даже опустошив несколько бокалов, пусть и с временными промежутками, мне все еще этого мало.
Спустя некоторое время меня усаживают на что-то мягкое и укрывают пледом. Теперь мое тело пахнет лавандой, а кожа, наконец, вновь приобретает, пусть и не розовый, но хотя бы белый человеческий вид. Волосы мокрые, густые, локонами падают на щеки и лоб. Не знаю, где я, но, главное, я жива, вымыта и с куском хлеба в руке. Самый счастливый, наверное, момент за всю мою жизнь, ведь именно сегодня, как никогда, я прочувствовала на себе ценность человеческой жизни. Хвала небесам и всем всевышним, что даровали мне дожить до этого момента! И пусть в будущем меня казнят или убьют не важно, главное, это сейчас, этот самый миг.
Ткань, что бросили на пол, когда принесли мое тело сюда, оказалась не чем иным, как полотенцем с завернутыми теплыми носками и средствами гигиены внутри, которым я не переставала сейчас радоваться.
А еще некоторое время после в комнату зашли два охранника один с очередным свертком, а второй подносом с пьянящим запахом еды. Как же мне хочется соскочить с места и броситься к подносу, но сил хватает лишь на то, чтобы изредка открывать глаза и улавливать звуки и запахи.
Помогающая мне женщина с благодарностью принимает принесенное и указывает на кучку напоминающих пародию на одежду лоскутов, стянутых с меня после пребывания в подземелье. И мужчины забирают эту самую кучку, оглядывая меня взглядом.
Она выживет? Выглядит плохо, обращается один из мужчин к моей «няньке».
Посмотрим, обнадеживающе без эмоционально реагирует собеседница.
«Выживу! хотелось закричать в ответ, но тело вдруг стало ватным и тяжелым, и голова сама упала на плечо. Выживу, мысленно проговорила уже тише я, стараясь дышать ровно. Вопреки всем назло, выживу».
Как только охранники удалились, женщина с подносом приблизилась ближе.
Как ты? протягивая к моим губам ложку с чем-то вкусным, несколько безучастно поинтересовалась она.
Хотела бы ей ответить, что все не так уж и безнадежно, но голос предательски не слушался, а вид, наверное, и правда был столь ужасным
Однако вкус гречневой каши затмевал все произошедшее ранее, и теперь казался особенно божественным. Не знаю, сколько всего ее съела прежде, чем возникло, наконец, ощущение сытости.
Его Высочество просил хорошо о тебе заботиться протянула женщина по-прежнему с безучастным видом.
«Его Высочество? Вилен передумал? по мне прокатился легкий холодок. -Ненавижу его! Ненавижу! За то, что упрятал меня в темницу, за его обращение, за его глубокий вдох-выдох. Спокойно, он того не стоит! Нельзя давать гневу становиться мной»
Не понимаю, как ты умудрилась расположить к себе столь высокую персону, продолжила «нянька», перенося поднос с пустой посудой и приборами на другую сторону помещения. В любом случае, поспи немного, она натянула фальшивую улыбку.
«Ну, и лицемерка», тут же возникло в мыслях, однако, хвала всевышнему, что сил во мне сейчас было настолько мало, что все, что оставалось, это просто прикрыть глаза, чтобы вскоре предаться нормальному здоровому сну. Наконец-то! Спустя столько времени
Александра! грубый мужской голос привел в чувство. Удивительно, я проспала несколько часов, абсолютно без каких-либо сновидений или кошмаров, словно прикорнула всего на пару минут, как кто-то уже посмел потревожить мой сон.
Глаза сами направили взгляд на источник звука. Еще мгновение, и мое сердце остановилось в страшном недоумении и обреченности; еще минута, и тело задрожало, губы пересохли, а ладошки оказались влажными.
Изображение медленно перенеслось в белые тона