Гусько обижаться не стал и присоединился к обсуждению этой шутки. Действительно, Савельевич своеобразный. По сути, своим высказыванием он разом подорвал веру в самолёты, на которых мы летаем. А по правде так оно и есть.
Единственное, чем наши удары лучше бомбардировок «туполей», так это точность, заметил Бажанян. Как и штурмовики, так и МиГи, мы можем ближе подлететь и сбросить. Правда и получить можно сразу по первое число от духов.
В класс вошли двое вертолётчиков, активно обсуждающих свой полёт. Это те ребята, которые и привезли пленного Масуда. Со всех сторон сразу посыпались вопросы что и как произошло.
Да мы то, что? удивился командир вертолёта, которому тут же поднесли кружку чая и предложили сигарету. Слетали, подобрали, доставили.
Вертолётчики рассказали, что бойцы «Каскада» вышли на ту самую пещеру, где прятался Масуд. Самого полевого командира взяли живьём, хотя он и отстреливался долго.
И ни одного ранения не получил? удивился Бажанян.
Ни царапины. «Каскадёры» сами сильно удивились, ответил командир вертолёта, назвав бойцов «Каскада» их общепринятым прозвищем.
Вот уж и, правда, везунчик! Масуд являлось одним из прозвищ «панджшерского льва». Оно, в переводе с арабского, означает «счастливый».
Духи в этих горах везде. За каждым камнем, скалой, холмом и верблюжьей колючкой, делился своим впечатлением командир Ми-8.
По нам с ДШК отработали. Левый двигатель сразу в отказ. Дым, пожар и в ушах сирена орёт, жестикулирует лётчик-штурман вертолёта, который является на борту правым лётчиком.
Ну а Масуд чего? спросил Гусько.
Мне, как бы некогда было на него смотреть, но бортовой техник говорит, что улыбался всю дорогу. Непрошибаемый мужик вообще, ответил лётчик-штурман.
А что за свёрток был? поинтересовался я. В брезент что-то завёрнуто было.
О! Это гордость спецов! Они весь полёт рассказывали бортачу, что они смогли добыть, ответил командир вертолёта.
Как я и думал, предмет, завёрнутый в брезент, являлся винтовкой. Если верить её описанию от вертолётчиков, это та самая М500 американского производства. Похоже, что «каскадёрам» из отряда КГБ удалось найти оружие, из которого был убит наш коллега-штурмовик.
А что с этим снайпером? спросил один из лётчиков Су-25х.
Думаю, что ничего, задумчиво сказал лётчик-штурман. Ничего не осталось от него. Парни сказали, что гранатами закидали.
После этих слов в классе повисла тишина. Думаю, у каждого в душе было ощущение, что справедливость восторжествовала и месть свершилась.
Я же всё больше стал понимать, насколько круто повернулась история Афганской войны. Ведь КГБ и правительство СССР однозначно использует инцидент на границе в качестве давления на Иран. Возможно, прекратится поддержка со стороны Исламской республики оппозиции в Афганистане. Тогда, лишённые союзников за спиной, душманы будут не в состоянии оказывать серьёзное сопротивление. По крайней мере, на западном направлении.
Вечером в нашей комнате продолжилось обсуждение ситуации в Афганистане. За кружкой чая с моей стороны и небольшого количества спиртного со стороны Гусько и Барсова, пришли к мнению, что ничего ещё не решено в этой войне.
С Ираном разобрались, а Пакистан как же? спросил Марк, накладывая себе на хлеб кильку в томате.
Если верить докладам с той стороны, то там всё более менее спокойно. Есть очаги напряжения, но «зелёные» пока держатся, сказал Гусько, закусывая «техническим апельсином», то есть зелёным маринованным помидором.
А я в Баграм снова бы слетал! мечтательно заметил Марик. Там Светка. Железобетонный вариант! Заодно и духов погоняем.
Там пускай местные разбираются. Как по мне, то интернациональный долг я выполнил сполна, недовольно произнёс Валера, который от трапезы сегодня отказался.
Ну ты чего, Петрович? удивился Гусько. Не по-нашему так говорить. Устал в командировке?
И устал, и надоело, ответил Валера.
Я поставил на стол свою чашку и повернулся к нему. Гаврюк читал «Правду», датированную 17 октября этого года. На первой странице призыв к трудящимся повысить производительность труда с фотографией шахтёров. Чуть ниже указ Президиума Верховного Совета СССР о созыве, как это ни странно, Верховного Совета на 17 ноября. А главное, по мнению редакторов этой газеты, было подчеркнуть высокую миссию театра!
Валер, ты устал. Поспи немного, сказал я, но меня остановил Гусько. Похоже, что Евгений Савельевич решил «включиться» в работу согласно своей штатной должности.
Петрович, я перед молодёжью не постесняюсь и выскажу тебе. Ты чего дисциплину разлагаешь? Чем ты недоволен? встал со своего места Гусько и подошёл к Валере. Тебе мало проблем?
А это был, похоже, намёк на ту самую беду Валеры, за которую командир его оставлял вне полётов. С каждым разом круг посвящённых в эту тайну увеличивается.
А я сейчас покажу! воскликнул Гаврюк и развернул газету. Смотри, про театр пишут! Что дальше? Ого, спасибо от Республики Ангола! показал Валера статью на второй странице.
И что тебя в этих статьях не устраивает? громко спросил Гусько.
Погоди, Савелич. Смотрим дальше. Пишут про Польшу, Вьетнам, Мексику, Францию, КНДР. Вон сколько стран газета «Правда» охватила своим вниманием! А знаешь, чего тут нет? смял газету Валера и швырнул в мусорное ведро.
Знаю. Но
Правильно, перебил Валера Савельевича. Не пишут, как ты, я, Родин, Барсов и все остальные каждый день гробим себя на этой жаре и свою задницу подставляем под ракеты и пулемёты. Ни слова о парнях, которых привозят на вертушках с увечьями и дырками от пуль. И ни строчки о том, что некоторые уже никогда не увидят свой дом, семьи и друзей, сказал Валера и пошёл к двери, накинув на себя куртку. Может молодёжь и не понимает, Савелич, но ты меня должен понять.
Гаврюк, стоять! крикнул Гусько, вскочив со своего места.
Я успел встать и остановить замполита, чтобы он не рванул за Валерой. Мой командир звена этого не видел, поскольку уже был на пороге, вышел в коридор и громко хлопнул дверью. Тишину в комнате нарушил Барсов своей ненужной репликой.
Евгений Савелич, надо «Советский спорт» раздавать. Там даже теоретически не будет
Марик, лучше умно молчать, чем тупо говорить, понял? сказал я ему.
Эм в смысле? переспросил он.
Я махнул рукой и пошёл следом за Валерой. Бесполезно что-то объяснять этом стойкому «деревянному» солдатику.
Валера стоял на крыльце и медленно курил «Приму» без фильтра. От одного дыма этих ядерных сигарет можно копыта отбросить, а ему ничего!
Ты ничего лучше не мог в военторге купить? Обязательно «Приму»? спросил я, присаживаясь на ступеньку.
Ничего другого не было. Да и под настроение подходит, ответил Гаврюк и сел рядом. Савелич в гневе?
Будь кто-то другой у нас замполитом, мог бы раскрутить твоё выступление. Обеспечил бы тебе и зрителей, и овации, улыбнулся я. Ты как будто первый раз обнаружил, что в газетах тему Афганистана обходят стороной?
Не первый, но чем дольше я здесь, тем меня это больше бесит, сказал Валера. Ты видел себя где-то в другом месте? Не в Советском Союзе?
Ой, и повезло же Валере, что он мне задаёт такие вопросы, а не кому-то другому! Сразу бы попал на карандаш к оперуполномоченному.
Нет. Куда мне ехать, когда я ещё в нашей стране ещё ничего не видел. Да и не нужна мне заграница эта.
А я вот насмотрелся за время службы. Ничего хорошего не увидел. Как ты думаешь, у них там, на Западе, лучше живётся? спросил Гаврюк.
Ох, и пугает он меня! Я будто с последователем предателя Беленко сейчас разговариваю.
Валер, за кордоном, может, и красиво, и цацек много разных. Но мы другие. Настанет время и у нас будет везде Пепси-кола. Только своя, улыбнулся я.
У нас людей не ценят. Мы как расходный материал. Почему скрывают от людей правду о войне?