Могу, вздохнул Илья Петрович, могу. Но, как я понимаю, что-то начало сдвигаться в положительную сторону.
Сдвинулось, ещё как сдвинулось, подтвердил штабс-капитан, при батюшке нынешнего Императора произошли изменения. За последние годы мы заново отстроили и переоснастили завод, купив несколько сотен современных станков для разных цехов. Закупили в Англии паровые машины. Всё это позволило увеличить объем выпуска оружия во время войны с Турцией, а также снизить стоимость производства каждой винтовки более чем на три рубля. Как я уже говорил, создана комиссия по разработке винтовки с магазином на основе уже выпускаемой около десяти лет винтовки Бердана. Это, конечно, не новое ружьё, хотя мы постоянно понемногу его улучшаем. Однако, дешевле и проще взять готовую винтовку, которую мы уже научились выпускать серийно и усовершенствовать её, чем выдумывать всё заново и перестраивать процессы на заводе.
И эти разработки многозарядных винтовок ведутся Вами здесь, на заводе? спросил Столбов.
Да, в последнее время я отвечаю за это, как член комиссии. Но разработки идут не только здесь: на базе Сестрорецкого оружейного завода этим же занимаются полковники Христич и Роговцев. Мастер офицерской стрелковой школы Квашневский или тот же корнет Лутковский готовы предложить свои конструкции. С корнетом мы иногда обсуждаем проблемы затворов, когда общаемся. Сейчас мы здесь запустим производство двуствольного казнозарядного охотничьего ружья, которое он спроектировал. Хотим, чтобы завод не простаивал, и опытные рабочие не уходили. Заказов стало совсем мало после окончания войны на Балканах.
Пристав молчал и внимательно слушал пояснения штабс-капитана, поскольку абсолютно любой аспект мог пролить свет на пропажу оружия. Как он сам любил говорить: «Чтобы в голове сложились правильные выводы, нужно было иметь достаточно информации».
Получается, что пропавшие ружья не являются уникальными? Уже существуют похожие разработки?
Именно, такую работу ведём не только мы. И ещё хочу отметить, все мы пока далеки от завершения, идеальный вариант не найден. Нужно получить высокую скорость и простоту перезарядки, максимум выстрелов в минуту и при этом надёжность механизма. Очень много параметров, которые не так просто совместить. Думаю, пройдёт ещё не один год до серийного выпуска.
Василий Николаевич сказал, что заграничным мастерам ваши разработки неинтересны? спросил Столбов.
Соглашусь с ним, ответил Мосин. За границей уже давно существуют серийные варианты. Здесь они нас обогнали, но я бы не сказал, что их магазины идеальны. Поэтому мы решили сделать свой, а не взять готовый образец. Одно время я сам рассматривал австрийский вариант магазина как концепцию, но потом решил, что он нам не подходит по надёжности подачи патронов в затвор. Поэтому сейчас пробуем разные варианты, и только лучший отберем на пробные стрельбы, которые должны состоятся уже в восемьдесят четвертом году.
Генерал Бестужев-Рюмин считает, что это может быть политическим делом, чтобы дискредитировать идею магазинных ружей через людей, которые этим занимаются? осторожно спросил Столбов.
Не думаю, ответил Мосин. Процесс уже не остановить. У нас долго запрягают, но, перефразируя, я бы сказал: когда запрягли уже не распрячь.
А что Вы сами думаете?
Думаю, что это обычная кража, а Василий Николаевич придает этому слишком большое значение ввиду своей ответственности, как руководитель завода. Хотя, конечно, продать опытные образцы сложно, да и зачем, когда есть серийно выпускаемая продукция. Может быть, тому, кто разбирается в оружии, понадобилось именно ружьё с магазином? Не знаю, что и думать, знал бы уже что-то бы делал.
В Туле, как я понимаю, много знатоков, которые разбираются в оружии и понимают, что именно Вы делаете? спросил пристав.
Да, согласился штабс-капитан. Здесь работают самые знающие люди в Империи, а вокруг завода существует ещё множество частных мастерских и людей с разнообразными интересами вокруг оружия.
Скажите, а нет ли конкуренции между разработчиками винтовки, раз несколько человек занимаются решением одной и той же задачи? Может, это вызвано недобросовестным поведением, например, кого-то из Сестрорецкого завода, чтобы помешать Тульскому заводу стать первым в разработке? предположил Столбов. Какие между вами отношения?
Конечно, мы хотим быть первыми и сделать лучшую винтовку. Но то, что Вы говорите, совсем невероятно, ответил Мосин после некоторых раздумий, времени ещё много, испытания в следующем году, и не факт, что окончательные. Мы ещё не один вариант винтовки можем сделать, как и остальные. Можем сменить несколько вариантов конструкции за это время.
Ладно, вздохнул пристав, если ружья, как образцы, не представляют интереса, может ли тут быть личный мотив навредить Вам или Василию Николаевичу?
Возможно, если поползет слух, то будет неприятно то, что у тебя пропадают образцы новых разработок. Это не украсит ничью карьеру.
У Вас лично или у Василия Николаевича есть недоброжелатели или завистники?
Про генерала не скажу, это Вам лучше у него поинтересоваться. У меня таких нет, кто бы пошел на такое в ущерб государству, ради моей карьеры. Нет, не думаю.
Вы так уверены в других людях? Что, совсем нет недовольных Вами и Вашей работой здесь? Нет завистников? недоверчиво спросил Столбов.
Недовольные всегда есть и на службе, и на таком большом предприятии.
Например?
Полковник Миронов был недоволен, когда Василий Николаевич назначил меня вместо него руководить инструментальным цехом. После этого он стал холоден в отношениях со мной. Но не думаю, чтобы офицер опустился до подобного вредительства. Если есть личные проблемы с кем-то, каждый честный офицер знает, как их решать. Не правда ли?
Получается, Сергей Иванович, что серьезных причин для кражи ружей Вы не видите? Столбов удержал разговор в нужном ему русле, не дав ему уйти в обсуждение правил офицерской чести.
Да, не вижу, Илья Петрович.
Тем не менее какая-то причина есть, раз ружей нет на месте, и нам нужно её выяснить. Как Вы сами заметили это государственное дело. Расскажите, пожалуйста, как именно произошла пропажа.
С ружьями ночью работал мастер Иван Прокофьевич Лебедев, он заснул, а когда проснулся ружей не было. Так он говорит.
Вы ему верите?
В принципе, да. Зачем ему врать? задумчиво протянул Мосин. Но мы должны проверить всех.
Я правильно Вас понял, что он работал ночью в цеху? Он был один?
Той ночью да.
А работать ночью это нормальная ситуация?
Нормальная. Многие мастера, чтобы закончить и не прерывать какие-то определенные работы могут задержаться на ночь. Раньше даже брали работу на дом, но теперь мы это не поощряем. Поэтому ничего необычного в том, что он задержался, чтобы закончить работу, нет. Такое бывает.
И он заснул?
Да, говорит, что решил отдохнуть несколько минут и заснул, а когда проснулся, ружей не было. Они все обыскали всю мастерскую и ничего не нашли.
Понятно. А сейчас этот мастер на работе?
Нет, он отстранён до полного выяснения обстоятельств дела.
Кто бы мог сказать его адрес, чтобы мы могли с ним переговорить? поинтересовался пристав.
Он здесь, на заводе.
Здесь? Подождите, Вы же сказали, что он отстранен? удивился Столбов.
Конечно, он отстранён и арестован. Он отвечал за винтовки на этом этапе. У нас военное предприятие, это не игрушки! Нам нужно разобраться и докопаться до истины, найти винтовки. Вы, господа, нужны для того, чтобы помочь с расследованием, если оно выйдет за пределы нашего завода, и, конечно, в силу вашего опыта, нужна помощь непосредственно здесь. Как видите, мы за два дня ничего не нашли. Пойдемте, я провожу Вас к Лебедеву.