Венн поднял рюмку заздравным жестом и сквозь неё посмотрел на своего собеседника и собутыльника огонь в камине. Итак итак, а почему ты решил, что операция провалена? Потому что так сказал Фрегор? Источник, мягко говоря, малонадёжный и нуждающийся в тщательной проверке. Кстати, как и любой источник. Попробуем без истерик и визга подытожить. Итак объективные данные. По Рабскому Ведомству зарегистрирована не рекордная, но близкая к рекорду сделка. Раб номер триста двадцать один дробь ноль-ноль семнадцать шестьдесят три продан за тридцать две тысячи. Продал Фрегор Ардин, купил Ридург Коррант. Документы оформлены во второй день четвёртой декады зимы пятьсот семьдесят второго года. Всё-таки Мастер это Мастер. Сбоя не было. Заданную программу Фрегор выполнил. Но вот именно, но! Венн даже поморщился от воспоминания
Ясный морозный день. Морозы ударили по всей Равнине, захватив и Аргат. Он выехал встречать Фрегора, хотя уже знал по своим каналам о продаже. А если честно, то именно потому, что знал. И опять же если честно, он собирался снять с Фрегора кодировку. Всё-таки они столько лет дружили. И увидев издалека на белом заснеженном шоссе чёрную большую машину, он вполне искренне обрадовался. Вышел из своей легковушки и встал в характерной позе голосующего. Машина неожиданно плавно и бесшумно, без визга тормозов и заноса, замерла почти вплотную перед ним, распахнулась дверца, и выскочивший наружу Фрегор с ходу стиснул его в объятиях. Они радостно поорали и побили друг друга по плечам, Фрегор спросил о последних новостях и, не слушая его ответов, стал излагать свои. Как великолепно съездил и как шикарно встретил Новый год без родичей и прочих сволочей. Они зашли в салон, Фрегор суетливо, то и дело отвлекаясь и перескакивая с одного на другое, достал вина, водки, бальзама и продолжил рассказ. Говорил Фрегор даже более путано, чем обычно, но он понял и похолодел. Да, этого он не предусмотрел. Да, он знал о нравах и обычаях Королевской Долины, но предполагал, что Фрегор ограничится двумя-тремя оплеухами, которые Рыжему повредить не могли, но ток и игры с кодировкой Даже ток пустяки, после допроса и пресс-камеры Рыжему это баловство как ну как дождик, неприятно, но не смертельно, а вот кодировка И он небрежно спросил.
А Рыжий где?
Фрегор радостно захохотал.
А я его убил! И продал!
Как? вполне искренне не понял он. Продал мёртвого? Или сдал на утилизацию?
Да нет, Фрегор досадливо махнул рукой. Я взял всю сумму наличкой, выпустил Рыжего, и так, Фрегор хитро подмигнул ему, в разговоре ввёл Рыжего. И уехал. А выводной формулы не сказал! Я вообще ему про кодировку ничего не сказал! Представляешь?! Монеты с купюрами у меня! А Рыжий тю-тю!
Понял, согласился он.
Он действительно понял. И представил. И задохнулся на мгновение от ожёгшей его злобы. Сорвать такую операцию! Такого прокола у него ещё не было. И виновный в этом, идиот, психованный садист, выродок, извращенец, должен, обязан заплатить ему за унижение провала! И заплатит. Полной мерой
Но тогда он, разумеется, сдержался. Довёл разговор до конца, засыпал Фрегора всякими мелочами, дружески распрощался и вышел. Фрегору ехать домой, в Королевскую Долину, готовить отчёт, а ему на работу, по своим делам. И, разумеется, ни на какую встречу он не поехал, а отправился на автодром и там периода два, если не больше, гонял по самым сложным и головоломным в прямом смысле трассам, сбрасывая злобу и прочищая голову. Да, кодировку с Фрегора он не снял и снимать не будет. И дело не в мести. Просто это неразумно. Теперь Фрегор уязвим. Любой эмоциональный стресс выбьет его из пограничного состояния в заграничное. А попросту в сумасшествие. Явное и подлежащее лечению. И разумеется, в клинике Ригана. Откуда ещё ни один поступивший туда не выписался. Хотя у Ригана слава великого психиатра, может, именно поэтому. Предоставим Фрегора его судьбе, отдадим на волю Огня. Так говорили предки, оставляя голого соплеменника в ночной зимней степи. Захочет Огонь осуждённый спасётся. Не захочет будет съеден волками. Или замёрзнет. Одно из двух. И да будет так.
* * *
Дамхар. Усадьба Корранта
572 год
Зима
4 декада
7 день
Когда стемнело, пошёл снег. Ещё днём белёсое небо с ярко-красным и словно мохнатым солнцем стало затягивать тучами. Поднялся ветер. На усадебном дворе он почти не чувствовался, только с крыш посыпались облака снежной пыли.
Слава Огню, ты дома, сказала Гройна, расправляя шторы на окне в кабинете.
Да, ответил, не отрываясь от бумаг, Коррант. Вот аггел, как не вовремя. Мне завтра в рейс.
Отложи.
Придётся.
Он швырнул карандаш и откинулся на спинку кресла. Старого, почти старинного, почти родового, увезённого им в свою новокупленную усадьбу из отцовского, вернее, дедовского дома, часть его выдела. Из-за этого кресла, в общем-то, дешёвого, сработанного прадедовым рабом-столяром, и потому почти признанного родовым, а не нажитым имуществом, разгорелась тогда нешуточная свара. И всякий раз, вспоминая о том, как его выделяли, Коррант испытывал удовольствие. В общем-то, он отстоял себя, получил почти всё, что хотел, на что он мог рассчитывать, не доводя до публичного скандала и суда. Суд, впрочем, был никому не нужен, потому и разошлись миром.
Гройна, ещё раз поправила шторы, подошла и села на подлокотник. Кресло протестующе скрипнуло.
Ну же, Ридург, улыбнись, всё не так страшно. Выкрутились же.
Ещё не до конца, Коррант опёрся затылком на тёплую руку Гройны и прикрыл глаза. Ближайшие завозы пойдут в покрытие долгов, а пока Рыжий не начал ездить, мы даже на нуль не выйдем.
Гройна кивнула и погладила Корранта по плечу.
И когда ты его выпустишь в рейс?
К сожалению, нескоро, Коррант поёрзал затылком по руке жены. Ты всё ещё боишься его?
Гройна смущённо покраснела. Конечно, сейчас, рядом с мужем все страхи кажутся пустыми и смешными, а тогда
Но, Ридург, он и в самом деле как мертвец, живой мертвец. Я уже один раз видела такое, мама поехала к дяде, своему брату и взяла нас с собой, и там во дворе мы увидели его. Дядиного раба. Он подметал двор как Рыжий. Стоял и водил метлой по одному месту. И глаза у него были такими же, и лицо мёртвые, понимаешь? И мама сразу после обеда увезла нас, а хотела погостить. Я не знаю, о чём она говорила с дядей, но мы сразу уехали. Я ещё хотела сказать маме, что этот раб и дядя так похожи, но не успела. Мы уехали. А потом громко и нам, детям, ничего не говорили, но взрослые шептались о каком-то ужасе и что пришлось всех дядинчх рабов утилизировать. Гройна зябко передёрнула плечами, и Коррант успокаивающе потёрся головой о её руку. Представляешь Болтали, что из-за одного раба погибла вся семья, все
Сорвало крышу, кивнул Коррант. Бывает. Редко, но бывает. Но теперь-то
Ридург, я боюсь за детей. Гирр
Гирру нечего делать на заднем дворе, сердито перебил её Коррант. Он только мешает, лезет, куда не надо и нельзя.
Куконя с ним не справляется, вздохнула Гройна.
Значит, должна справляться ты, твёрдо ответил Коррант.
Гройна вздохнула и промолчала. Нет, Гирр чудный мальчик, она любит его и не меньше, чем Гарда и Гриданга, и девочек, это вообще святая обязанность жены любить всех детей своего мужа, она приносила клятву в Храме перед Огнём и не собирается её нарушать, но но с Гирром ей тяжело, тяжелее, чем со всеми остальными детьми. Нет, и Гирра ей не в чем упрекнуть, он сразу, с первого дня называет её мамой, в общем-то, послушен, все его проступки это обычные мальчишеские шалости и проказы, но
Он не злой, задумчиво сказала она вслух, он требует от рабов, чтобы они были рабами, всегда и во всём. Ты понимаешь меня? Он слишком верит книгам
И не хочет понять, что жизнь другая, закончил её мысль Коррант.