Какого хрена? Рудольф попытался стряхнуть его ладонь.
Такого, что твоя жалкая карьера висит на волоске. Брэдли надавил чуть сильнее.
Этот кубический парень был сильнее полудюжины Рудольфов. После недолгого сопротивления усатый щеголь сдался и опустил пистолет.
Посмотрев на меня, Брэдли обратил взгляд во тьму, где не прекращались порыкивания.
Отзови их, Дрезден.
Я взглянул на Брэдли и крикнул:
Ладно, ребята, спасибо! Похоже, у нас наладился диалог.
Рычание стихло. Наступила тишина. Я не сомневался, что Альфы отступили, да и заметил их только потому, что они сами захотели показаться.
Как я и говорил, хорошие ребята. А в образе волков еще лучше.
Убери пушку, велел Брэдли. Прямо сейчас.
Рудольф бросил на него свирепый взгляд, но послушался. Я опустил левую руку и расслабился, позволив щиту померкнуть, и мы остались в сумраке, где виднелись только силуэты, пока наши глаза не привыкли к новому освещению.
Я опишу это в рапорте, Брэдли, предупредил Рудольф.
Вперед, равнодушно ответил тот. Я с трудом различал Брэдли, но понимал, что он внимательно смотрит на меня. Я тоже умею писать. А вы только что направили оружие на гражданского без всякой причины.
На чьей ты стороне? прошипел Рудольф.
Дрезден торопится, напомнил Брэдли.
Чего? оторопел Рудольф.
Не глупите, хмуро посоветовал Брэдли. При желании он перешагнул бы через наши трупы. Вам повезло, что остались живы. А насчет стрелковой дисциплины Она у вас неважнецкая.
Красавчик Рудольф выругался и зашагал прочь.
Я проводил его взглядом, а затем посмотрел на Брэдли и протянул ему руку:
Спасибо. И приношу свои извинения.
Даже близко ко мне не подходите. Брэдли поежился, отступил на полшага и кивнул на велосипед. Езжайте по своим делам. Но держитесь от меня подальше.
Я же говорил. Единственные наши зеркала это другие люди.
Какое-то время я грустно смотрел на темный силуэт Брэдли. Но недолго. Близился ведьмин час.
А вместе с ним приближалась титанша.
Так что я приналег на педали.
Глава 5
К замку Марконе, приземистому каменному зданию с башенками по углам, я подкатил в половине первого. В старинных держателях над бойницами горели самые настоящие факелы. На стенах дежурили стражники в броне кто в современной, кто в классической. Из бесполезных машин у входа в замок соорудили нечто вроде двух концентрических баррикад, и, чтобы добраться до двери, требовалось обойти обе преграды по синусоиде, причем на глазах у вооруженных эйнхериев.
Дюжинами сновали вестовые, все на велосипедах. В воздухе пульсировали всполохи магической энергии, повсюду оживали обережные чары и охранные заклинания, причем весьма серьезные, для создания которых требуется немалое время, а над замком кишмя кишели крылатые силуэты.
Но я нисколько не смутился и уж тем более не испугался.
Справа от двери замка стояла женщина, а слева еще одна, точно такая же. Обе в черной коже и кольчугах, длинноволосые, но с выбритыми висками. Оружия у них я не заметил, если не считать черных и очень твердых на вид ногтей, а черные глаза то есть полностью черные, без намека на белки смотрели умно и безжалостно.
На подходе к двери я сбавил скорость, и две пары черных глаз уставились на меня, как двуствольные ружья.
Смотрите-ка, кто здесь! воскликнул я. Ха и Эм[6]. Как жизнь, девчата?
Сейдрмадр, сказала та, что слева. Буду называть ее Ха, поскольку, если честно, я не смог бы отличить их друг от друга.
Рожденный от звезд, пробурчала Эм. И все равно я думаю, что его следует разорвать на куски.
Это самый логичный план действий, согласилась Ха.
Двадцать пальцев с очень неприятными на вид когтями пришли в боевую готовность.
Эти девицы персональные телохранительницы Ваддерунга, и я их побаиваюсь. Поверьте, никто не пожелает связываться с теми, кому сам Одноглазый доверил последнюю линию обороны.
С другой стороны Не люблю забияк.
Полегче, дамочки, сказал я. Или проверим, как вам работается при абсолютном нуле.
Две головы синхронно склонились набок.
Зимний Рыцарь, сказала Эм.
В самый неподходящий период сезонного цикла, заметила Ха.
Вероятность пятьдесят процентов, что перед смертью он нейтрализует одну из нас.
В результате конфликта с этим сейдрмадром возможно двадцатипятипроцентное снижение уровня личной охраны шефа.
Неприемлемо, заключила Эм.
Неприемлемо, согласилась Ха.
Спрятав за спину руки со страшными когтями, обе вернулись к строевой стойке вольно и принялись сканировать взглядом ночь так, словно меня не существовало.
Что ж, мне тоже было приятно повидаться, сказал я. Что вы предпочли бы найти в рождественской корзинке? Живых мышей или колокольчики из прессованного зерна?
Этими словами я вернул их внимание. Обе головы вновь склонились набок.
Легкомыслие, произнесла Ха.
Безумие, добавила Эм.
И обе метнулись ко мне.
Трудно объяснить, насколько стремительным было это движение. Я начал вскидывать руки, и, когда они находились примерно на уровне пояса, удар в грудь швырнул меня на бетон. За ним последовало резкое карканье оглушительное, громче пневматического автомобильного гудка, треск разрываемой плоти, рычание и всплески?
Секунду-другую я лежал как очумелый и не мог продохнуть. Ха если это была она сидела на мне верхом, обеими ногами сжимая бока и упираясь ладонями в грудную клетку. Но смотрела она не на меня. Я проследил за ее взглядом.
Эм сидела в такой же позе, но только не на чародее, а в каком-то месиве. Руки ее почернели до локтя, а на дорожке образовалось пятифутовое пятно того же цвета. В центре этой окружности находилось чуть больше пятидесяти фунтов мяса и костей со вкраплениями чешуи и несколькими многосуставчатыми конечностями, и я понятия не имел, что за создание было там буквально секунду назад.
Оглядев собственное тело, я не увидел ран, понял, что внутренности на месте, и сумел сделать вдох. Кем бы ни было это существо, оно незаметно подкралось ко мне со спины, и нас разделяло каких-то десять футов, когда с ним покончили Ха и Эм.
Что, черт возьми, это было? спросил я.
Разведчик и убийца, объяснила Ха.
Быстрый, добавила Эм. Трудно заметить.
Враг готовится, кивнула Ха и наконец-то поднялась с моего тела.
Эм выпрямилась и протянула мне руку, испачканную черной кровью.
Легкомыслие, значит? сказал я.
Она дернула уголком рта.
Подчиненные Ваддерунга крайне суровы. И не упустят случая усложнить тебе жизнь.
Гарри, сказал Рамирес, когда я подошел к лестнице, ведущей на крышу замка. Боже, где тебя носило? И добавил после паузы: Что это за хрень у тебя на руке?
Найдется какой-нибудь скребок? вздохнул я.
Опираясь на трость, Рамирес спустился по лестнице, выразительно взглянул на кинжал у меня на ремне, поднял глаза и вопросительно заломил бровь.
Он очищен по всем ритуальным правилам, пояснил я. Не хочется пачкать раньше времени.
Рамирес симпатичный парень, смуглокожий и черноглазый, как и положено калифорнийскому испанцу, еще немного побуравил меня взглядом, хмыкнул, достал из кармана гравитационный нож и раскрыл его со щелчком. Подбросив нож, молодой Страж поймал его за лезвие и протянул мне рукояткой вперед.
Слыхал, что произошло?
Ага. Потому и сгонял за кое-какими штуковинами.
Я взял нож и начал счищать с руки вонючую черную гадость. Кожу она не разъела, так что обжигающий эффект мне померещился, однако по мере остывания кровь нападавшего приобрела липкую консистенцию меда и никак не хотела отскребаться, к тому же источала запах помоев.
Ножик оставь себе. Судя по выражению лица, Рамиреса слегка замутило.
Спасибо, поблагодарил я, стараясь говорить самым будничным тоном. А где старик?