Ах, бык те забодай! Вот хитрец-то, таракан те во щи! восклицает нагольный полушубок в валенках. Как хотите, братцы, а это беспременно акробат, что по дворам ломаются.
Толкуй тут! Просто вихлянец из Вихляндии, отвечает баранья чуйка. У них завсегда такие куцые спинжаки носят, чтоб от долгов бегать.
А может, и тиролец. Те тоже не из долгополых, вставляет слово енотовая шуба.
Нет, вихлянец. Тирольца сейчас по присяге узнать можно, потому у них такая присяга, чтоб на шляпе воронье перо. Смотри, смотри, чтоб его мухи съели, какое колено выкинул! Совсем вихлянец! Нешто у кого другого, окромя вихлянца, суставы такое вихляние выдержат?
В разговор вмешивается баба в синем кафтане и пестром платке на голове, завязанном концами назад.
Ну, землячки, нынче что вихлянец, что господин совсем вровень, говорит она. Иной господин еще почище вихлянца. Жила я в судомойках, так видела. Наш барин, бывало, как перед обедом, сейчас на палке ломаться начнет. Палка такая у него в кабинете с потолка на веревках висела. Поломается, поломается и пойдет в столовую. А старичок был.
Мотет, епитимью на себя за смертный грех накладывал, чтоб умерщвление плоти? интересуется енотовая шуба.
Нет, так. То же и насчет одежи: все ходил в длиннополом, а тут взял да и обрезал фалды.
Ну, это полировка крови, поясняет чуйка. Это лекаря им делать велят, чтоб брюхо не очень росло. Я у немца Карла Иваныча на заводе жил, так того как?.. Положат лекаря на диван, да и давай кулаками дубасить. Говорят, и секли подчас для здоровья.
На льду появилось бобровое пальто солидных лет. Он еле держался на коньках, балансировал руками, сделал несколько шагов и тотчас же клюнулся носом, растянувшись во всю длину. У зрителей хохот.
Вот этот барин, доказывает чуйка. Барина сейчас видать. Во-первых, он на коньках, словно галка, а во-вторых, сейчас об лед носом, потому затем и пришел.
Ври больше! Что ж ему за радость носом-то клеваться? спрашивает полушубок.
А та и радость, что лечится. Покуда нос себе не разобьет все будет падать, а разобьет снимет коньки и уйдет домой. Теперича от полиции такое запрещение вышло, чтоб в цирюльнях кровь не бросать, по баням банок на загривок не накидывать, а его, надо статься, кровь мучает, наружу просится, вот и норовит он, чтоб носом ее пустить.
Полушубок ухмыляется:
Морочишь, земляк!
А коли не веришь, давай сейчас считать, сколько раз этот господин носом клюнется. Да вот что: лучше об заклад на пару пива побьемся. Идет парей, что раньше десяти ударов носом и коньков он не снимет? Деньги есть?
Еще бы не быть. Вчера расчет получили.
Так ходит на пару пива?
Вали.
Зрители начинают считать число падений барина. Заинтересованы все. Слышны возгласы: «Раз, два, три». Вот налетел «вихлянец», задел барина и столкнул его. Тот шарахнулся затылком и с трудом начал подыматься.
Видел? Это уж седьмой раз указывает чуйка. Нешто для удовольствия такие карамболи отмачивают! Просто чтоб кровь пустить. Припасай деньги!
«Восемь, девять», идет счет. Перевалило и за десять. На тринадцатом разе барин так шарахнулся вниз лицом, что его принуждены были поднять. Из носа действительно показалась кровь. Его повели снимать коньки.
Добился-таки крови! кричала чуйка, указывая на барина и разражаясь хохотом.
Компания вторила ему.
Делать нечего, пойдем пиво пить! сказал полушубок и направился в портерную напротив.
На дачном новоселье
Лесной. В дачу только что переехали вчера. Утром барин вышел в халате на балкон и нюхает воздух.
Вот говорили, что здесь бальзамические испарения хвойных деревьев, говорит он жене, а между тем я слышу, что помойной ямой припахивает.
И немудрено, отвечает жена. Представь себе, устроили помойную яму около самого кухонного окна. Сейчас пришла соседская кухарка и вылила целое ведро.
Вдали показывается дворник с двумя горшками цветов и уж заметно пьян. Он подходит к балкону.
Вашему здоровью! говорит он, снимая шапку и кланяясь. Примите от нас, сударь, на новоселье парочку горшочков. Сам растил. Ребятишек зимой из тепла выгонял, а цветики холил, потому цветик он Божья тварь. Ужо разрастутся за вас Бога помолят, а вы нам стаканчик от души
Спасибо, но напрасно ты беспокоишься.
Что за беспокойство! Это уж такая наша обязанность, чтоб господ чествовать: вы наши, а мы ваши.
Ну а сколько ты с меня за воду возьмешь? Не дорожись, коли мы ваши.
Дворник чешет затылок.
А на воду это уж как по положению: семь рубликов в месяц, потому у нас колодезь хороший отвечает он. Теперича дровец нарубить вашей чести
Как семь рубликов? Да ведь это грабеж! Нас всего пятеро с прислугой.
Зачем грабеж? А только ежели бы было больше, чем пятеро, то и цена другая. У нас генеральша Подвертова летось стояла, так пятнадцать целковых Мы, сударь, жильцам рады, потому за зиму-то наголодались. А жалованье-то наше какое? У нас и хозяин говорит: «На то ты и дворник, чтоб от жильцов пользоваться». Повивальную бабку Марью Митревну изволите знать?..
Больше пяти целковых я не дам, а нет так я за семь рублей работника себе найму
Невозможно этому быть-с, сударь, ухмыляется дворник, потому мы ваши и мы должны от вас пользоваться. Вы работника наймете, а мы ему какую-нибудь вещь подкинем и скажем: украл. Мы своих жильцов уважаем и ценим, и нам свою выгоду опущать не следует. Теперича вы то возьмите: наша собачка за вас лаять будет, дровец наколоть, помои вылить.
Барин чувствует свое бессилие.
Ну, разумеется, и сад будешь мести, и цветы поливать? спрашивает он.
Об этом, сударь, вы с бабой моей поговорите. Коли ей пару целковых
Как? Еще? Да это разбой!
Не разбой-с, а чтобы и ей польза, потому зиму-то она на картофеле с селедкой сидела. Надо и ей что ни на есть на платьишко да на башмаки себе заработать. Опять же, и молоко, чтоб от наших коров брать, потому мы чужих молочниц не любим. А у нас молоко важное, так как мы к господам со всем почтением.
Но у меня пять лет подряд знакомая молочница ездит.
Это как вам будет угодно, а только мы ее гонять будем, потому наши господа, чтоб при нас и были. Для кого же мы пару коров держим? Мы коровок кормим, а господа нас.
Барин в раздумье.
Ну, ступай! Я с хозяином переговорю, говорит он.
Хозяин, сударь, до жильцов не касается, потому у нас такой кондрак в словах вышел, чтоб при нашем махоньком жалованье от жильцов пользоваться. У нас хозяин статуй бесчувственный, и завсегда у него такое произношение: «Василий, с жильца бери!»
Иди, иди с богом!
Дворник чешет затылок.
А за цветики-то, сударь, что я вам принес? Ведь норовим тоже, чтоб без убытка
Барин дает два пятиалтынных. Дворник как-то встряхивает их на руке и говорит:
Тоже, чтоб и яйцы у нас брать. У меня хозяйка четырнадцать кур держит.
Вон! кричит барин.
Уйдем, уйдем-с, только зачем вам с дворником ссору заводить? Дворник человек завсегда нужный. Сейчас, как нет в кадке воды: «Дворник!» Ну а мы через это самое можем и со двора уйти и колодезь на замок А я хотел, сударь, вашу супругу с новосельем поздравить. Приказали бы они нам на кухню стаканчик вынести, мы бы и довольны были.
Барин взбешен.
Ежели ты не уйдешь вон, я тебя в шею вытолкаю! горячится он. Что за нахальство!
Дворник, испугавшись тона, пятится.
А еще господа! бормочет он. Мы им почет подарками делаем, а они в шею! Какое награждение при своей образованности!
Барин в волнении ходит по балкону. Перед калиткой палисадника останавливается разносчик с корзинкой на голове.
Цыплят бы вашей милости! Раки крупны, яйцы свежие есть! восклицает он.
Дворник замахивается на разносчика кулаком.
Так я и дам тебе здесь торговать! Иди, пока цел!
Послушай! Да как ты смеешь? вопит барин на дворника.
А так, что у нас тут свой поставщик для господ есть. Он нам и курятину, которая завалялась, и огурцов, а мы его за это к постояльцам подпускаем, значит, и выходят две выгоды: и нам, и ему.