П-прости, я глотаю слёзы.
Не нужно. Мы очень рады, что у тебя будет такой опыт! говорит папа и быстро добавляет: Только никаких наркотиков!
Я люблю вас, признаюсь я.
А мы тебя ещё больше. Спокойной ночи. Завтра твой первый день в школе, это так волнительно!
Хочу напомнить папе, что через две недели мне исполнится семнадцать лет и вообще, я в школу хожу не первый год, но вместо этого просто желаю доброй ночи на японском языке:
Оясуми насай.
Оящватски касай или как-то так! смеётся папа и отключается.
Половина одиннадцатого, а у меня сна ни в одном глазу. Братто Питто, чью сиесту нарушила моя болтовня по телефону, садится рядом и осуждающе мяукает.
Я прислушиваюсь. Видимо, семейство Накано уже спит. Завидую. Разговор с папой меня взволновал сильнее, чем хочется признавать. Надеюсь, у родителей всё хорошо. С тех пор как я уехала, в нашей квартире в Мюнхене стало совсем пусто. И мне ли не знать, как расстраивает маму тишина.
В крошечной спальне невероятно жарко. Вечером я приняла холодный душ, но сейчас снова вспотела. Всё такое липкое, а в горле сухо.
Ворочаюсь с боку на бок. Может, посмотреть Netflix? Нет, голова так забита впечатлениями, что утомительно даже думать о глупых мультиках. Со вздохом достаю из-под подушки карманное зеркальце. Оно очень красивое: насыщенного синего цвета с багряными спиралями. Открываю его и осторожно высыпаю осколки на футон. Перед моими глазами прямоугольный осколок, неплотно держащийся в оправе.
Смотрю на себя, и она смотрит в ответ.
Привет, Майя. Это звонил папа. Нервничал, как всегда. Честно говоря, сегодня всё идёт криво-косо. Сначала весь этот театр с Кентаро, а затем я целую вечность бродила с Аей и Рио по Харадзюку. Удивительное дело, Ая совсем не спрашивала, что о ней сказал татуированный джедай. Не сомневаюсь, меня ещё ждёт перекрёстный допрос. Не понимаю её. Здесь люди не такие, как дома. Ладно, это неважно. Я скучаю по тебе. Ужасно скучаю. Когда боль уже уйдёт?
Карие глаза смотрят одиноко и печально.
Собираю в ладонь осколки. Голос срывается:
Вот бы тебя починить
Братто Питто навострил уши хлопнула дверь.
Малу, всё в порядке?
Ая.
Д-да, отвечаю я с комом в горле.
С кем ты разговариваешь?
С Братто Питто.
Слышно, как Ая топчется у дверей.
Можно войти?
Да.
Я быстро прячу зеркальце.
В следующее мгновение Ая уже в комнате и озабоченно смотрит на меня.
Не спится?
Даже в детской пижаме с Сейлор Мун она выглядит круто.
Что-то вроде, слабо отвечаю я. Слишком взбудоражена.
Ясно, несколько мгновений Ая о чёмто думает, а затем предлагает: Как насчёт небольшого приключения?
Я хмурюсь. Ая пытается вести себя мило?
Сейчас приоденем тебя и пойдём.
Меня э?
Лучше пойдём ко мне в комнату. Примеришь мою юкату.
Магический это простое слово отлично подходит ночному Токио. Пустые улицы будто сошли с акварельных рисунков. Свет фонарей стелется по асфальту мерцающей вуалью. Мошки пляшут в тёплом воздухе, и за их пушистыми тельцами тянется сияющий шлейф, как у маленьких комет. Звёзд на небе нет, зато видны неоново-жёлтые тени небоскрёбов из соседнего района Синдзюку, которые просыпаются после дневного сна.
Уверена, что твои родители нас не хватятся? переживаю я.
Целая колонна из автоматов с напитками слепит нас разноцветными диско-огнями.
Я не узница! возмущается Ая. Неужели ты никогда не сбегала тайком из дома?
Сбегала, конечно, вру я. Мне как-то не по себе. А как же твой брат?
Хару меня прикрывает.
Мы проходим мимо круглосуточного магазинчика.
Подожди минутку.
Стеклянные двери открываются, и меня накрывает волной прохладного воздуха и пронзительными голосами рекламирующих что-то дикторов. Затем всё снова стихает, и я остаюсь на улице одна. Пёстрая юката, одолженная у Аи, развевается под мягким летним бризом. Это самая красивая вещь в её гардеробе. Принимающая сестра вела себя так, будто это сущий пустяк, и всё же я верю, что таким широким жестом она хотела подбодрить меня. Ношение традиционного платья вызывает особые чувства.
Ая возвращается с двумя банками. На ней всё та же пижама, кожаная куртка с бахромой и панковые сапоги бомбический образ. В одном Ае не откажешь: у неё безумное чувство стиля.
Куда мы идём?
Скоро увидишь.
Через пять минут мы подходим к воротам, единственное предназначение которых не пускать любой существующий свет. За их обветренными столбами угольночёрным собором к небесам вздымается темнота, зловещая и непроглядная. Именно так выглядит место, где приехавшей в чужую страну девушке в позднее время находиться точно нельзя.
Пришли!
Чёрт.
Добро пожаловать в Хатономори Хачиман! радостно объявляет Ая.
По спине бегут мурашки.
Я такое название не запомню.
И не надо.
Что мне написать в прощальной записке?
Ты забавная, Малу, смеётся Ая. Увидимся на той стороне.
Она проходит через зловещие ворота и через секунду полностью исчезает.
Тяжело вздохнув, я зажмуриваюсь и вступаю во владения Аи.
В ветвях шелестят обрывки бумаги, постукивают деревянные молитвенные дощечки. Держа меня за руку, Ая идёт по лабиринту узких заросших тропинок. Глаза постепенно привыкают к темноте, и я вижу то, что видеть совершенно не хочу: быстрое движение в чёрных зарослях, клубы тумана, призраками скользящие по земле, флуоресцентные огоньки, которые нас будто преследуют. Даже не верится, что мы в центре Токио
Почти пришли.
Почти пришли куда? В Нарнию? бубню я себе под нос.
Каменные драконы, выстроившиеся вдоль тропинки, скалят на нас покрытые мхом клыки. Испуганно кричат птицы. Мы минуем арочный мостик, осторожно перебираемся через мясистые корни деревьев и уходим всё дальше в эти своеобразные джунгли.
Вдруг ночь сменяется мягким свечением. Мы поднимаемся по старинной лестнице, серебряной нитью тянущейся через пролесок. Наверху Ая многозначительно произносит:
Позволь представить Хатономори Хатиман.
Перед нами таинственный синтоистский храм. Фасад будто укутан в ослепительно белый маскировочный халат, а изогнутая крыша напоминает крылья величественного грифона. В небольших нишах на стенах трепещут огоньки свечей, окна причудливо украшены.
Вывод: здесь точно творится волшебство. Японский храм настолько мистический и завораживающий, настолько загадочный и изящный, что я теряю дар речи. Если в дверях сейчас появится какой-нибудь эльф, я просто пожму плечами. В таком месте возможно всё.
Присядем, Ая кивает на ступеньку под храмовым колоколом в форме лотоса.
Дайте минутку. Святилище с его мрачной романтикой странно на меня влияет. Сердце щемит от тоски сама не знаю, почему.
Здесь чудесно, шепчу я.
Так называемый колокол бонсё достигает в диаметре двух метров, и когда мы садимся под ним, он гудит в знак приветствия.
Это место успокаивает меня, когда я не могу уснуть. Утешает, когда грущу. Ну, понимаешь, обычное дело.
Ая протягивает мне газировку на банке светло-розовые цветочки и наклейка, сообщающая о 0 % содержания чего-то мне неизвестного.
Спасибо.
Мы чокаемся.
Интересно-интересно. Слишком сладко для чая, слишком горько для лимонада таинственная токийская газировка.
Юката тебе очень идёт. Подарю её тебе, если хочешь.
Нет, никогда и ни за что её не приму! в шоке тараторю я. Она, наверное, стоит целое состояние!
А вот и нет. Я шью одежду сама, с улыбкой признаётся сестрица.
Серьёзно?
Конечно, иначе я бы разорилась. К тому же шитьё моя страсть! Обожаю воссоздавать необычные платья от дизайнеров Харадзюку из простых материалов. Ткань для шитья покупаю в комиссионках. Иногда создаю что-то своё и продаю в онлайн-магазине. Мечтаю учиться в школе моды и дизайна, но вступительные экзамены туда чрезвычайно сложные.